Темная страсть

– Эй, женщина?

Грубый голос вырвал Оливию из воспоминаний, голос глубже и звучнее чем у кого бы то ни было и… такой нужный ей. Оливия заморгала, и окружающий мир медленно приобрел четкие очертания. Она находится в спальне, обстановку которой знает наизусть. Просторная комната с серебристыми каменными стенами, завешанными изображениями цветов и звезд. На полу темный сверкающий паркет, застеленный мягким розовым ковром. Стоящие здесь комод с зеркалом, туалетный столик и кушетка больше подходят для спальни юной девушки.

Многие посмеялись бы над женственной обстановкой, в которой обитает этот сильный и гордый воин, но только не Оливия. Мебель просто-напросто доказывает всю силу любви Аэрона к его Легион.

Есть ли в его сердце место для кого-то еще?

Оливия перевела взгляд на Аэрона, по-прежнему стоящего у кровати, на которой она лежала, и смотревшего на нее… безучастно и разочарованно, отметила она. Разве можно его в этом винить? Она, должно быть, являет собой жалкое зрелище. Слезы на щеках высохли, отчего кожу стянуло, и она стала чувствительной. В волосах колтуны, тело перепачкано грязью.

В то время как Аэрон выглядит великолепно. Высокий, с потрясающей мускулатурой и с самыми восхитительными на свете глазами фиолетового цвета в обрамлении длинных черных ресниц. Глядя на его темные, коротко остриженные волосы, Оливия задалась вопросом, укололи бы они ее ладонь, проведи она по ним рукой?

Только вряд ли Аэрон позволит ей себя погладить.

Все его тело – и даже идеальные скульптурные черты лица – покрыто татуировками, каждая из которых изображает что-то отвратительное. Резня, удушение, поджоги, кровь – очень много крови! Все похожие на черепа лица искажены мукой. Среди этого океана насилия выделяются две особенные татуировки-бабочки: одна распростерла сапфировые крылья на ребрах, а другая – на спине воина.

Оливия заметила, что у других Владык всего по одной татуировке-бабочке, символизирующей метку демона, которым они одержимы, и частенько гадала, почему у Аэрона еще и вторая наколка? Не похоже, чтобы в его теле были заключены два демона или что-то в этом роде.

Более того, он презирает слабость. Может быть, бабочки служат напоминанием Аэрону о его безумии? Или, наоборот, все остальные татуировки, изображающие насилие, являют собой ужасные деяния, которые заставлял его совершать демон?

Оливия никак не могла понять, почему этот мужчина не вызывает у нее отвращения, как у других ангелов, почему продолжает восхищать ее?

– Женщина, – нетерпеливо повторил Аэрон.

– Да? – с трудом прохрипела она.

– Ты меня не слушала.

– Прости.

– Кто хотел моей смерти? И почему?

– Сядь, пожалуйста, – взмолилась она вместо ответа. – У меня затекает шея от необходимости смотреть на тебя снизу вверх.

Поначалу она решила, что он и не подумает выполнять просьбу, но он удивил ее, присев на корточки. Выражение лица его немного смягчилось. Когда их глаза наконец оказались на одном уровне, Оливия заметила, что у Аэрона расширены зрачки. Странно. Обычно такое случается, если люди счастливы. Или сердятся. Но едва ли Аэрон испытывает одну из этих эмоций.

– Так лучше? – спросил он.

– Да. Благодарю.

– Хорошо. А теперь ответь на мой вопрос.

Прирожденный командир! Впрочем, Оливия не возражала, так как чувствовала себя вознагражденной сполна. Сейчас она может, не прикладывая никаких усилий, любоваться восхитительно зловещим Аэроном и разговаривать с ним, о чем мечтала много недель.

– Высший Небесный Совет приговорил тебя к смерти, потому что ты помог демону сбежать из ада.

Он нахмурился.

– Ты имеешь в виду мою Легион?

Его Легион? Поморщившись, Оливия кивнула. Прежде она никогда не испытывала боли – ни душевной, ни физической, – поэтому понятия не имела, как с ней справляться. По крайней мере, не знала, удается ли скрыть свои переживания.

Может, и удастся. Тела людей вырабатывают адреналин и другие гормоны, которые каким-то образом притупляют чувства. Возможно, теперь, став человеком, она тоже на это способна. Она все отчетливее ощущала, что отдаляется от своего нового тела и его непонятных болей и переживаний.

– Не понимаю. Когда мы встретились, Легион уже выбралась на свободу. Я не сделал ничего, чтобы заслужить чей-то… гнев. – На последнем слове губы его плотно сжались.

– Вообще-то сделал. Без тебя она не смогла бы выбраться на поверхность, потому что была связана с подземным миром.

– И все равно не понимаю.

Внезапно веки Оливии налились тяжестью, а глаза, в которые словно песка насыпали, закрылись – хоть бы сменить тему! – но она заставила себя снова посмотреть на Аэрона.

– По большей части демоны способны покидать ад, только когда их призывают на землю. Это маленькая лазейка, о которой мы до поры до времени не знали. Как бы то ни было, когда демонов призывают, их связь с адом разрывается, и вместо этого они привязываются к тому, кто их вызвал.

– Еще раз тебе повторяю: я не призывал Легион. Она сама пришла ко мне.

– Возможно, ты действовал бессознательно, но, приняв ее как свою, именно это и сделал.

Аэрон снова и снова сжимал и разжимал кулаки – признак того, что он пытается вернуть себе самоконтроль. Возможно, он в самом деле злится.

– У нее есть полное право ходить по земле. Я сам демон и нахожусь здесь уже не одну тысячу лет. И никто меня за это не наказывает.

Что верно, то верно.

– Но твой демон заключен внутри тебя. Следовательно, ты и есть его ад. Легион же теперь свободна и может разгуливать где пожелает. Получается, у нее нет ада, что идет вразрез с небесными законами.

Оливия видела, что Аэрон намерен оспорить ее слова. Вероятно, имеет смысл разъяснить ему основы устройства ада.

– Самые сильные демоны некогда были ангелами. Затем они пали. Стали первыми падшими. Их сердца почернели и утратили все доброе и хорошее, что ранее хранили в себе. Вместо того чтобы лишиться крыльев и сил, демоны оказались обреченными на вечное страдание. Та же участь постигла и их потомков. В этом правиле не может быть исключений. Демоны должны быть привязаны к аду, не важно к какому. Тех, кто разрывает эту связь, убивают.

Радужки Аэрона запылали красным, разгораясь все ярче.

– Хочешь сказать, что раз у Легион нет ада, она должна умереть?

– Да.

– И что некогда она была ангелом?

– Нет. Попав в ад, демоны научились производить потомство, и Легион – одна из таких созданий.

– Ты собираешься наказать ее, даже зная, что она не причинила никому вреда?

– Я не хочу ее наказывать, но это все равно должно случиться.

– А теперь слушай меня. Я никому не позволю ее обидеть, – спокойным, но угрожающим голосом произнес Аэрон.

Оливия промолчала. Она не станет лгать и говорить то, что ему хочется услышать, – что они с Легион теперь в безопасности, а про их преступления на небесах уже давно забыли. В конце концов, на смену Оливии придет тот, кто сможет выполнить задание.

– Жизни в аду она не заслуживает, – прорычал Аэрон.