В эпицентре любви

Любовь ли это?

– Почему ты не приехал со мной в Лондон на похороны моего отчима? – спросила она медленно.

Талос помедлил мгновение и заговорил, казалось тщательно подбирая слова.

– Я был занят в Сиднее покупкой новой компании. Поверь, я ни за что не захотел бы надолго разлучаться с тобой, – ответил он наконец.

Ив чувствовала, что он чего-то недоговаривает. Или она лишь ощущала свою вину за то, что сама не была искренна? В этом пустом, непонятном мире ей некому и нечему было доверять, даже собственным мыслям!

– Но почему…

– Ты так прекрасна, Ив, – сказал он, касаясь руками ее лица. Он торопливо зашептал: – Я боялся, что никогда больше не увижу твое лицо.

– Когда услышал об аварии? Ты это имеешь в виду, ты беспокоился за меня? – чуть слышно произнесла она. Талос не ответил. Она облизала губы и, вдохнув, задала вопрос, съедавший ее изнутри: – Потому что мы любим друг друга?

Он стиснул зубы, глубоко вздохнув.

– Ты была девственницей до меня, Ив, – сказал он тихо. – У тебя никого не было до тех пор, пока мы не стали близки три месяца назад.

Она была девственницей?

Ив словно обдало волной облегчения. Ведь она была в ужасе от того, что могла забеременеть от случайного мужчины. Она гадала, почему они не женаты, придумывая все новые и новые причины. Но Талос был ее первым и единственным любовником, хотя ей было двадцать пять, а это многое говорило о ее характере.

Но доказывало ли это их любовь?

Она вглядывалась в его красивое лицо, готовясь спросить: «Я люблю тебя? А ты меня?»

Но затем остановилась.

Она рассмотрела что-то в его пронизывающем взгляде. Что-то невысказанное. Спрятанное за его словами.

Но не успела Ив понять, о чем шептала ей интуиция, как Талос накрыл ее руки своими широкими ладонями. Тепло его пальцев обожгло ее, сплетясь с ее собственным теплом, сковало. Она и сама готова была отдаться этой истоме. Сердце Ив забилось чаще.

– Собирайся. – Он поцеловал ее в висок, погладив предплечья. – Я хочу забрать тебя домой.

Дыхание Ив участилось, стоило Талосу дотронуться до нее. По всему ее телу, от рук, которых он коснулся, до самых корней волос, пробежали мурашки. Она ощутила легкое покалывание в мочках ушей и шее, а ее полуобнаженная грудь напряглась под хлопчатобумажной рубашкой. Она попыталась вспомнить свой вопрос, но он уже испарился из ее памяти.

– Хорошо, – выдохнула она, посмотрев в его глаза.

Талос бережно опустил ее с кровати. Только теперь Ив убедилась в том, насколько он больше – и насколько могущественнее. Он был выше по крайней мере на голову и обладал еще сотней футов тренированных мускулов. Разглядывая его, она забыла обо всем на свете, кроме собственной страсти и магического притяжения к мужчине, возвышавшемуся над ней, подобно темному ангелу.

– Прости, что я так долго добирался до тебя, Ив, – сказал он тихо. – Но теперь я здесь. – Он легко поцеловал ее в макушку и заключил в объятия. – И никогда больше тебя не отпущу.

Глава 2

Талос наблюдал за Ив из-под опущенных ресниц, сопровождая ее к черному «роллс-ройсу», дожидавшемуся их на улице напротив больницы.

Ив не имитировала амнезию. Сначала он не доверял ей, но теперь у него не осталось сомнений.

Она понятия не имела о том, кем являлась и что натворила.

И она беременна от него.

Это меняло все.

Он помог ей сесть в машину. Вещей у нее с собой не было. Один из людей Талоса отогнал ее разбитый «астон-мартин» в гараж, а другой уехал отдать распоряжения относительно испорченного почтового ящика. На Ив было черное шелковое платье и черная сумочка-клатч – разумеется, она не успела переодеться после вчерашних похорон отчима.

Платье облегало ее грудь и бедра, и, когда она шла, шелк скользил и переливался. Темные блестящие волосы были забраны в конский хвост.

На лице ее не было косметики, и она выглядела совсем иначе, чем обычно. Талос никогда не видел, чтобы она выходила на улицу, не накрасив губы, даже несмотря на то, что ее матовая кожа, большой чувственный рот и блестящие синие глаза и так заставляли каждого встречного мужчину – от старого швейцара в больнице до проходящего мимо подростка – останавливаться, затаив дыхание.

И когда она обернулась к нему, невинно улыбаясь, Талос с ужасом убедился в том, что ее чары действуют и на него.

– Куда мы едем? – спросила она, морща лоб. – Ты так и не сказал.

– Домой, – ответил он, закрывая за ней дверцу лимузина.

Реакция собственного тела на эту женщину раздражала Талоса и создавала множество проблем. Его это не устраивало – ведь на самом деле он ненавидел ее.

В больнице, когда Ив лежала на односпальной кровати, свернувшись клубочком под теплым одеялом, она выглядела изнуренной, совсем не похожей на ту бойкую, сексапильную стерву, какой он ее знал. На бледном лице читалось выражение невинности. Ив казалась гораздо моложе своих двадцати пяти лет.

Талос приехал в Лондон только для того, чтобы уничтожить ее. Только об этом он мечтал последние три месяца. Но как он мог отомстить, если она даже не помнила своего преступления, а тем более носила под сердцем его ребенка?

Сжимая кулаки, он обошел машину. Был еще только сентябрь, лето уже насовсем покинуло Лондон. Низко над землей плыли серые тучи, сея мелкий дождик.

Он уселся подле Ив, и она, обернувшись к нему, спросила:

– А где наш дом?

– Мой дом… – он громко хлопнул дверцей, – в Афинах.

Ив изумленно посмотрела на него:

– В Афинах?

– Ну да, там я живу и там стану ухаживать за тобой, – он мимолетно улыбнулся, – по поручению доктора.

– Значит, я тоже живу там?

– Нет. Ты предпочитаешь путешествовать, – заметил он иронично.

– А где мои вещи? – спросила она тихо. – Паспорт?

– Вероятно, в поместье твоего отчима. Мои сотрудники заберут их и встретят нас в аэропорту.

– Но… – Ив посмотрела в окно, затем вновь обернулась к Талосу и торопливо проговорила: – Я хочу увидеть свой дом. Дом, где я выросла. Где он?

Талос взглянул на нее, прикидывая что-то в уме: