Полукровка

Я кивнула, не будучи уверенной, что стоит что-то говорить. Это могло все испортить. Маркус махнул рукой, и я вышла из его кабинета. Лаадан и Леон остались, а Эйден последовал за мной. Я посмотрела на него.

– Спасибо.

– Пока не благодари.

Я пожала плечами.

– Уверена, Маркус отправил бы меня к Люциану, если бы не вы трое.

– Разумеется. Он твой отчим и законный опекун.

Я вздрогнула.

– Это обнадеживает.

– Что такого сделал Люциан, что заставило вас с матерью сбежать?

– Ничего, но Люциан… не особенно меня жаловал. Знаешь, я любимая дочка, а он просто Люциан. В конце концов, кого это волнует?

Эйден поднял брови.

– Министра.

Мой рот открылся.

– Что? Ты прикалываешься?

– А смысл? Вообще, ты могла бы воздержаться от того, чтобы публично издеваться над ним. Сомневаюсь, что это поможет делу.

От новости о том, что Люциан теперь министр, живот скрутило, особенно если учесть, какое «место» он выделил для меня в своем доме. Я покачала головой и отбросила эту мысль: хватало и других забот.

– Тебе нужно отдохнуть. Завтра начнем тренировки.

– Хорошо.

Эйден внимательно меня осмотрел. Казалось, будто он изучал все мои порезы и синяки.

– Уверена?

Я кивнула:

– С чего начнем? Я никогда не начинаю с наступательной тактики или боевых искусств.

Он покачал головой.

– Не хочу тебя разочаровывать, но начнем мы именно с боевых искусств.

Это не радовало. Мне нравились кинжалы – вообще все, что имело лезвие, – и мне очень хотелось узнать, как всем этим эффективно пользоваться.

Я уже двинулась в сторону общежития, как Эйден сказал:

– Алекс… Не подведи. Все, что ты сделаешь, отразится на мне. Понимаешь?

– Да, не волнуйся. Я не так страшна, как малюет Маркус.

Эйден сомневался.

– «Вылазки в мужское общежитие»?

Я покраснела.

– Я ходила в гости к друзьям. Я ни с кем из них не встречалась. Мне было всего четырнадцать. И я не шлюха.

– Ну хорошо.

Он ушел.

Я вернулась в комнату сильно уставшей, но волнение от того, что мне дали еще один шанс, не покидало меня. Я долго пялилась на свою кровать, а затем отправилась гулять по пустым коридорам женского общежития. Чистокровные и полукровки делили комнаты только в Ковенанте. В любом другом месте они жили отдельно. Я попыталась вспомнить, каково это – быть здесь. Строгие графики тренировок, изучение до слез надоевших мне вещей, социальные игры чистокровных и полукровок.

Что может сравниться с кучкой злобных подростков, которые могут по дороге надрать тебе задницу или просто так поджечь? Кто-то с кем-то дрался, кто-то с кем-то дружил. В конце концов, нелишним было иметь в своем заднем кармане разжигатель.

У каждого была своя роль. По меркам полукровок я была крутой, но сейчас я совсем не представляла, какой буду осенью.

Пройдя мимо комнат общего пользования, я вышла из общежития и направилась к одному из небольших зданий рядом с болотами. В одноэтажном квадратном строении располагались кафетерий и комнаты отдыха. Я замедлилась, проходя мимо одной из них. Изнутри доносились смех и грохот. Это означало, что кто-то из детей остался здесь на летние каникулы.

Во мне что-то перевернулось. Примут ли меня обратно? Будут ли со мной общаться? Глубоко вздохнув, я толкнула дверь. Никто, казалось, меня не заметил. Все подбадривали чистокровку, которая удерживала в воздухе несколько предметов мебели. Девочка явно только училась обращаться со стихией воздуха. Мама тоже отдавала предпочтение воздуху – самому распространенному элементу. Чистокровные могли управлять только одной стихией. Иногда двумя, если были действительно могущественными.

Я изучала девочку. У нее были рыжие кудри и огромные голубые глаза. Выглядела она лет на двенадцать, не больше. Она поджала губы, когда один из стульев грохнулся на пол и все зрители засмеялись. Все, кроме одного. Калеб Николо. Высокий блондин с очаровательной улыбкой, Калеб был моим сообщником в шалостях, когда я училась в Ковенанте. Впрочем, ничего удивительного, что он здесь летом. Его смертная мать не желала иметь ничего общего со своим «странным» ребенком, а его чистокровный отец и вовсе не принимал в воспитании сына никакого участия.

Калеб уставился на меня полными удивления глазами.

– Святые угодники…

Все повернулись ко мне, даже чистокровная. Она отвлеклась, и все предметы, которые она удерживала в воздухе, упали на пол. Несколько полукровок перепугались.

Я помахала рукой.

– Давненько не виделись, а?

Калеб сорвался с места и заключил меня в крепкие объятия.

– Где, черт возьми, тебя носило? Три года, Алекс? Какого черта?! Ты хоть знаешь, что говорили про вас с матерью? Мы думали, вы мертвы! Надо хорошенечко тебе врезать прямо сейчас.

Я едва сдерживала улыбку.

– Я тоже по тебе скучала.

Он продолжал смотреть на меня так, будто я была миражом.