Из крови и пепла

– Я прав, принцесса?

Сердце пустилось вскачь. Я попыталась сглотнуть, но в горле пересохло.

– Может… может, я пришла… поговорить.

– Поговорить? – Он поднял брови. – О чем?

– О многом.

Выражение его лица смягчилось.

– Например?

Несколько секунд в голове у меня было пусто, потом я выпалила первое, что пришло на ум.

– Почему ты решил служить на Валу?

– Ты пришла, чтобы спросить об этом?

Ничто в его голосе или взгляде не говорило о том, что он мне поверил, но я кивнула, отметив эту ситуацию как еще один пример того, что я не умею вести беседу.

Помолчав, он сказал:

– Я пошел служить на Вал по той же причине, что и многие.

– И почему же? – спросила я, хотя и знала большинство причин.

– Мой отец был фермером, а такая жизнь не для меня. Если вступаешь в королевскую гвардию и защищаешь Вал, то предоставляется много других возможностей, принцесса.

– Ты прав.

Он прищурился, и по его лицу скользнуло удивление.

– Что ты имеешь в виду?

– Детям выпадает не так много шансов стать не теми, кем были их родители.

– Ты имеешь в виду, у детей не так много шансов улучшить свое положение, добиться большего, чем их предки?

Я постаралась кивнуть как можно убедительнее.

– Э… естественный порядок вещей не позволяет этого. Сын фермера станет фермером или…

– Или предпочтет стать гвардейцем и рисковать жизнью за стабильное жалованье, которым не сможет насладиться в полной мере, потому что долго не проживет? – докончил он. – Не так много выбора, правда?

– Правда, – согласилась я, но я об этом уже думала.

Существовали ремесла, которыми Хоук мог заняться. Но быть торговцем или охотником тоже очень рискованно: этим людям приходится часто выходить за Вал. Просто это не настолько опасно, как вступить в королевскую гвардию и отправиться на Вал. Было ли источником его страданий что-то, что он повидал в качестве гвардейца?

– Может, выбора не так много, но я все равно думаю – нет, знаю, – чтобы вступить в гвардию, требуется определенный уровень силы и отваги, – сказала я.

– Ты так обо всех гвардейцах думаешь? Что они отважные?

– Да.

– Не все гвардейцы хорошие люди, принцесса.

Я прищурилась.

– Знаю. Смелость и сила еще не означают, что человек хороший.

– В этом мы согласны.

Он перевел взгляд на мои губы, и у меня внезапно сжалось в груди.

– Ты сказал, твой отец был фермером. Он… он ушел к богам?

По его лицу пронеслось какое-то выражение – слишком быстро, я не успела его определить.

– Нет. Он жив и здоров. А твой?

Я слегка покачала головой.

– Мой отец… мои родители оба умерли.

– Мне жаль, – произнес он, и это прозвучало искренне. – Потеря родителя или члена семьи чувствуется ещё долго после их ухода. Боль ослабевает, но никогда не исчезает. Спустя годы ты по-прежнему думаешь о том, что можно было сделать, чтобы вернуть их.

Он прав. И именно в этом, наверное, лежит источник его боли.

– Ты говоришь так, словно сам такое испытал.

– Да.

Я подумала о Финли. Хорошо ли его знал Хоук? Большинство гвардейцев были близки, связь между ними крепче кровной, но даже если он не знал Финли, наверняка у него были другие погибшие знакомые.

– Сочувствую, – сказала я. – Сочувствую твоей потере, кто бы это ни был. Смерть…

Смерть не изменить.

Я повидала много смертей. Мне не полагалось, меня оберегали, но я видела смерть слишком часто.

Он склонил голову набок, и темные локоны упали ему на лоб.

– Смерть – как старый друг, который порой наносит визит, когда его совсем не ждешь, а в другой раз – когда вполне ожидаешь. Она приходит не в первый и не в последний раз, но ни одну смерть это не делает менее суровой и неумолимой.

Печаль грозила затопить меня, прогнав теплоту из груди.

– Так и есть.