Эксперимент S

Доктор Уоллис был уверен, что эти двое прекрасно справятся с задачей, не сомневался он в этом и сейчас. Но проблема с Пенни Пак заключалась в том, что она явно с ним кокетничала. За последние два года она несколько раз заходила к нему в кабинет в рабочее время, всегда демонстрируя прекрасное, отчасти ядовитое чувство юмора, порой даже поддразнивая доктора Уоллиса, но его это никак не заботило. Однако три недели назад кое-что изменилось. Выбрав Пенни и Гуру ассистентами, он пригласил их в пивную через дорогу от корпуса психологии – угостить пиццей и пивом. Гуру, как выяснилось, не ест пиццу и не пьет алкоголь, и заявил, что ему вполне хватит стакана кока-колы. Пенни, со своей стороны, почти целиком выдула кувшин довольно крепкого пива, заказанного Уоллисом.

Есть два типа любителей выпить. Одни прекрасно держатся, и трудно определить, пьяны они или нет. У других сразу видно, что они под мухой. Пенни определенно относилась ко второй категории. Поначалу ее комплименты были просто лестными: «Вы единственный среди профессоров, который умеет хорошо одеваться!» и «Знаю, звучит странно, но вы же наверняка занимаетесь фитнесом? Занимаетесь?». Но затем последовали намеки более тонкого свойства. В конце концов Уоллис отлучился под предлогом того, что ему нужно в туалет, а вернувшись, сел по другую сторону стола от Пенни. Пассы Пенни не ускользнули от внимания Гуру, и следующие двадцать минут он сидел глупо улыбаясь. Наконец Уоллис, не обращая внимания на призывы Пенни заказать еще один кувшин пива, попросил принести счет.

С тех пор Уоллис несколько раз общался с Пенни по телефону и по электронной почте по поводу эксперимента, но лично они виделись только в последний день занятий, когда после его лекции она осталась в аудитории.

Тогда она казалась прежней Пенни Пак, как и сейчас, но Уоллис уже видел, что скрывается под этой маской, и знал: она к нему неравнодушна. Поэтому на душе у него было как-то неспокойно.

Уоллис ничего не имел против романов между преподавателями и студентами, при условии что последние достигли совершеннолетия. Несмотря на неодобрение некоторых представителей академических кругов, такие отношения в большинстве университетов не считались чем-то незаконным и не запрещались. Собственно говоря, Уоллис и сейчас периодически встречался с одной своей бывшей студенткой.

Нет, ухаживания Пенни беспокоили его по другой причине: вдруг это отрицательно повлияет на эксперимент? Эксперимент S – так Уоллис решил его назвать. Ведь следующие три недели они с девушкой будут работать бок о бок, и важно, чтобы ее внимание было сосредоточено на эксперименте, а не на нем.

Посмотрим, как пойдет дело, решил Уоллис. В конце концов, что такого случилось в пивной? Да, она перебрала, слегка повеселилась. Но не более того.

Сказать, что Пенни Пак была неравнодушна к доктору Уоллису, значило не сказать ничего. Она была влюблена в него по уши. Разве можно ее за это винить? Он сексуален, в форме, следит за модой. Мало того, он ее профессор, что делало ее увлечение еще более пикантным.

Если бы ее спросили, Пенни, вероятно, сказала бы: это любовь с первого взгляда. На занятиях она часто садилась в первый ряд, чтобы не отвлекала возня качков, обкуренных и «крутых девчонок». Там она и сидела в первый день занятий по психологии у доктора Уоллиса. Все пятьдесят минут не сводила с него глаз, всякий раз одаривая его приятной улыбкой, когда их взгляды ненадолго встречались.

Позже, на той же неделе, она зашла к нему в кабинет с вопросом насчет домашнего задания. Пенни помнила, как нервничала, оставшись с ним наедине, что ей, экстравертной и к тому же хорошенькой, было совсем не свойственно. С ранних лет она знала, что может легко завязать отношения с любым мальчиком из своего класса – достаточно его выделить и проявить каплю интереса. К шестнадцати годам у нее было, наверное, около двух десятков парней, большинство из которых через пару недель ей надоедали. Ни к одному из них она попросту не испытывала влечения.

А вот мужчины постарше ее привлекали.

О причинах своего фетиша она узнала годом раньше, по иронии судьбы как раз от доктора Уоллиса. В своем курсе по психологии развития он объяснил: когда финансовый и социальный статус уже не имеет значения, интерес молодой женщины к зрелому мужчине часто объясняется ее отношениями с отцом в период полового созревания. По мнению доктора Уоллиса, если отец не может справиться с растущей сексуальностью дочери, потому что чувствует себя неловко и неуютно, то начинает ее избегать, а когда это невозможно, высмеивает ее за макияж или распутные наряды. Не имея возможности завоевать его благосклонное внимание на этом важном этапе взросления, она вынуждена искать это внимание в другом месте.

Действительно, этот сценарий как нельзя лучше описывал непростые отношения Пенни Пак с ее отцом. К тому же в ее случае в подростковые годы единственными взрослыми помимо родителей, которых она хорошо знала, были учителя – отсюда и объяснение того, что произошло в выпускном классе.

Однажды вечером после уроков Пенни задержалась в библиотеке, чтобы подготовиться к предстоящему зачету. По дороге к выходу, проходя мимо кабинета биологии, она увидела своего учителя, мистера Чо, который сидел за столом и что-то писал. Уже почти год он снился ей в эротических снах, а за неделю до этого она познакомилась на школьном празднике с его женой и сразу ей позавидовала. Старая мымра, явно старше мистера Чо, но вся из себя такая подтянутая, с идеально уложенными волосами, выкрашенными в каштановый цвет, большими кукольными глазами (может, двойная пластика век?), туфлями на двухдюймовых каблуках и новехонькой сумочкой «Луи Виттон». Идеальная маленькая домохозяйка, у которой только и дел, что ходить по магазинам, наводить порядок в доме и готовить мужу еду.

После той встречи Пенни не раз посещали фантазии: вот бы украсть мистера Чо у этой женщины! И в тот вечер, собираясь выйти из школы, она спонтанно и безрассудно вошла в его класс, якобы спросить о предстоящем экзамене, а сама при этом выставляла напоказ свою сексуальность, к восемнадцати годам ставшую для нее второй натурой. Скрестив ноги, она увидела, что мистер Чо пожирает глазами открывшиеся под короткой клетчатой юбкой бедра, и отважилась сказать, как бы между делом: «Часам к семи я буду в Итэвоне. Там есть клевый маленький бар, “Железнодорожный клуб”. Если будете поблизости, может, пересечемся и выпьем вместе?»

Пенни, конечно, знала, что поблизости мистер Чо просто так не окажется. Школа находилась в районе Юннань, в восточном пригороде Сеула. Скорее всего, где-то здесь он и живет. А Итэвон, напротив, в самом центре города, где любят тусоваться туристы и иностранные рабочие. Поэтому она и выбрала этот бар: там вполне можно встретиться, не боясь столкнуться с кем-то из знакомых.

Мистер Чо замолчал, обдумывая ее предложение, и Пенни уже собиралась выпалить, что просто пошутила, но тут он сказал:

– Рановато тебе пить, Пенни.

– Мне почти девятнадцать. – Она пожала плечами и улыбнулась. – Меня в том баре знают. И всегда обслуживают.

Отчасти так оно и было. Однажды она туда зашла после концерта где-то по соседству, заказала себе выпить, и никаких проблем не возникло.

– Семь часов, говоришь? – спросил мистер Чо.

Пенни кивнула, все еще улыбаясь.

– Ты будешь с подругами?

– Нет, одна.

– Может быть, я и зайду.

Пенни приехала в «Железнодорожный клуб» на пятнадцать минут позже и увидела, что мистер Чо сидит в кабинке с почти пустым бокалом пива. Она села за столик, они заказали закуски и еще две кружки пива. Пенни не была опытной выпивохой, мистер Чо этим воспользовался и здорово ее подпоил, чему она была только рада.

Примерно через час она перебралась на его сторону стола, и они оказались прижаты друг к другу. Через брюки она стала гладить его промежность, а он запустил руку ей под юбку. Она попыталась его поцеловать, и он предложил пойти в другое место. Оплатив счет, он отвез ее в вульгарный отель для свиданий. Единственный свободный номер назывался «Лапша» – полуторная кровать действительно находилась внутри гигантской копии пенопластовой упаковки лапши быстрого приготовления.

До этого у Пенни было не меньше дюжины парней, с которыми она обжималась и целовалась, но до полового акта ни разу не доходило. Она не сказала об этом мистеру Чо – а тот и не спрашивал – и получила от секса огромное удовольствие. Когда он ушел, сказав, что идти к метро надо порознь, она осталась в номере, залезла в ванну на двоих и побаловалась с секс-игрушками, что лежали на полке над панелью телевизора.

С мистером Чо они встречались еще шесть раз, а потом учебный год закончился, и Пенни переехала в Калифорнию, в Беркли, – учиться в Калифорнийском университете.

Да, у нее был опыт общения со взрослым мужчиной, но Пенни не смогла набраться смелости и завязать флирт с доктором Уоллисом в день, когда впервые вошла в его кабинет осенью две тысячи пятнадцатого. Она всего месяц назад перебралась в США, где все было новым и слегка пугающим, и чувствовала себя далеко не столь уверенно, как в Южной Корее. К тому же доктор Уоллис не какой-то школьный учитель, а профессор одного из самых престижных университетов страны. Видный мужчина, щеголеватый, уверенный в себе, – куда до него мистеру Чо! Такой видный мужчина – наверняка от женщин отбоя нет.

Впрочем, Пенни не сдавалась и регулярно навещала его в приемные часы все три года, каждый раз говоря себе, что сегодня пригласит его на свидание, но духу так и не хватило. Он был очень популярен, то у него сидели коллеги, то у дверей толпились студенты… пару раз она заставала его одного, но подходящий момент так и не представился.

И вот в прошлом месяце на своих занятиях по сну и сновидениям доктор Уоллис объявил, что в летние каникулы будет проводить на кампусе эксперимент и ему нужны два ассистента. Пенни сразу же вызвалась и, к ее полному восторгу, была выбрана. Она могла дословно пересказать телефонный разговор с доктором Уоллисом, завершившийся словами: «Если тебе это интересно, Пенни, с удовольствием возьму тебя в команду».

На следующий день доктор Уоллис пригласил Пенни и ботаника-индуса Гуру Рампала на пиццу и пиво, чтобы познакомиться поближе. Пенни, общаясь с профессором, изо всех сил старалась держаться профессионально, хотя ее либидо пылало. Она понимала, что сейчас не время и не место, чтобы к нему подкатываться, однако после нескольких бокалов пива забыла о сдержанности, стала флиртовать – без особого успеха. В общем, позволила себе лишнее, а доктор Уоллис не проявил интереса к ее пассам. На следующее утро она проснулась с мыслью: сейчас он позвонит и скажет, что нашел ей замену. Но Уоллис не позвонил.

И вот я здесь, думала она. Мы вдвоем, вместе идем в Толман-холл.

Повторять ошибку Пенни не собиралась. Никаких наездов, бросаться ему на шею она не будет. Пусть отношения с доктором Уоллисом развиваются органично, у нее есть три недели, чтобы его завоевать.

Пенни не сомневалась – она его завоюет.

Кампус Калифорнийского университета в Беркли, основанного почти сто пятьдесят лет назад, представлял собой мозаику классических и современных зданий, выстроившихся вдоль симметричных проспектов и извилистых дорожек.

Толман-холл, можно сказать, был в этом выводке гадким утенком.

Его построили в середине двадцатого века, в период расцвета брутализма – открытый бетон и резкие геометрические формы на протяжении десятилетий вызывали как похвалу, так и критику. Кафедра психологии занимала это здание с 1963 года, но в этом году переехала в западную часть Беркли. Толман-холл признали сейсмически небезопасным, наметили под снос и закрыли.

Таким образом, он идеально подходил для проведения эксперимента S.

– Вот и пришли, – сказал доктор Уоллис, глядя на обреченное здание.

– Знаете, – сообщила Пенни, – когда объявили, что его собираются сносить, фотки стали вирусными в интернете.

– Вилусными? – поддразнил он.

– Вирусными. Извините, профессор, мне еще надо поработать над произношением.

Уоллис кивнул.

– Неудивительно. Это здание или любят, или ненавидят. Лично у меня смешанные чувства. Оно пятьдесят лет служило нам верой и правдой. Но характер нашей работы здорово поменялся, и Толман-холл уже отстал от жизни, верно?

– От него веет жутью. Особенно сейчас, когда нет ни дверей, ни окон. Будто монстр, хочет нас сожрать.

– У вас фантазия бьет ключом, Пенни. А вот и Гуру.

Гуру Рампал прислонился к ближайшему дереву, скрестив ноги, и тыкал большим пальцем в телефон. Редеющие черные волосы, которые он зачесывал наверх, по моде середины прошлого века (возможно, чтобы скрыть лысину на макушке), темные, полусонные глаза (скрытые очками от солнца), кожа цвета кофе с молоком. Стройный, хотя и с легким животиком, который его футболка в обтяжку с персонажем из мультика только подчеркивала. Бежевые шорты аккуратно отглажены, белые кроссовки сверкают чистотой.

Он родился в деревушке недалеко от Дели и, как и Пенни Пак, приехал в Америку пару лет назад. Еще один счастливчик среди иностранных студентов, получивший полную академическую стипендию. Но, в отличие от Пенни, от западного образа жизни он оставался далек. Впрочем, если ему и не хватало социальных навыков, он с лихвой восполнял этот недостаток учебой. Гуру был одним из самых многообещающих студентов среди тех, кого доктор Уоллис имел удовольствие обучать, и его, несомненно, ждало блестящее будущее в любой области психологии, будь то наука, промышленность, здравоохранение или политика.

Примечания