Чистилище

Два десятка молодых парней, окруживших Марлона, в очередной раз залились смехом. Их можно было понять. Стеснительный сверх меры Райт, обычно краснощекий, приобрел цвет вареной свеклы. А Джастин в свою очередь, повел себя уверенно, по-хозяйски. Решительным шагом пересекая зал кивнул картежникам, взглядом и нюхом определил истинный источник веселья и уселся на освобожденное место, прямо напротив Марлона.

– Ну чтож, доблестные соратники… Угощайте, коли позвали. И продолжайте, продолжайте свой ученый диспут о задницах, ну а я, как говорится, подхвачу.

Две оплетенные пузатые бутылки вновь пустились по кругу. Немного успокоившийся Райт, к радости своей ускользнувший от общего внимания, неуловимым движением выложил на пару табуретов, служивших столом, свою драгоценную ношу. Момента появления достойной закуски не заметил почти никто, но все отметили отменный запах, расходящийся от нарезанной тонкими ломтиками баранины. Разговор же, вопреки ожиданиям, пошел вовсе не о задницах. Хотя присмотревшись, Джастин заметил, что половина новобранцев уже под хмельком. А значит не так удивительно, что начали всплывать темы, все более далекие от их привычных интересов.

– Значится так… Раз Гастман в такое время расщедрился на пополнение, да еще вон какое…

Марлона опять прервал общий хохот. Кто-то смеялся понимая шутку, кто-то, польщенный высокой оценкой бывалого солдата.

– Зна-ачит хозяева чегой то затевают. И по моим соображениям – графья снова вдарят на львов.

– Или сами львы вдарят.

Как бы между делом предположил Джастин. Сделав солидный глоток из проходящей мимо бутылки, продолжил.

– Дурн-фару, и правда, случалось быть перевалочной базой, на пути в земли Хертсема. Но не реже бывало обратное. Удерживать немногочисленные, проходимые дороги, особенно теперь, когда закончилась весенняя распутица… Возможно именно в этом ваша цель. Наша то, точно в этом.

– Ну не знаю, не знаю… Этож как то странно получается. Ни с того ни с сего – и нападут? Все, вроде, спокойно было. С лигой торгуем, все чин по чину…

– Все чин по чину…

Передразнил одного, почти лысого парня, другой. Похожий на него как две капли воды.

– А то, что у небесных такой бардак, ничего и не значит?

– Да причем здесь рыцари то? Во приплел! Они ж к графьям, отношения то почитай и не имеют. Не подчиняются, значит. Эт мы – армия. Это мы – сила.

Половины сидящих в зале расхохотались. Другая половина – нет. Джастин лишь ухмыльнулся. Подмигнул Марлону и начал.

– Вы оба отчасти правы. С одной стороны, орден рыцарей неба не подчиняется феодалам. С другой – небесные уже лет двадцать, традиционно выступают на стороне Хертсема. А значит – ослабление ордена не может не повлиять на баланс сил между феодалами-наместниками и лайонелитами.

– Между графьями и железными львами, значится.

С миной мудреца пояснил Марлон. Пояснил, как оказалось, не зря. Несколько лиц, до того выражавших некоторую озабоченность, успокоились, понимающе закивали.

– У благородных то людей мноого. Наша сотня – одна рота. А еще таких с десяток, только под Карданом набрали. Сам видел. И командир говорил, мол, зеленых много, но и битых тоже хватает.

Некоторые одобрительно закивали. А рыжий, конопатый паренек продолжил.

– И вот, что мне думается… Коли нас так много, то может и правда, даже без рыцарев – силы хватит. Хватит что бы того, ну, неприятеля то отбить. А может и вовсе… ну, добить значит.

Марлон насмешливо хмыкнул, смерил взглядом конопатого парня, тот потупился, уставился в пол.

– Вы, ребятишки, конечно вояки грозные. Спору нет. Особенно, если десять рот по сотне и так далее.

Говоря это он продолжал править кольчугу. Обухом небольшого, крепкого ножа и своими косматыми ручищами, ловко разгибал металлические колечки и соединял их по-новому. Худой, большеглазый паренек, замеченный Марлоном с крепостной стены, сидел рядом и внимательно слушал. У него на коленях лежал большой потемневший шлем, еще недавно делавший своего владельца похожим на живой гриб. В правом кулаке у юнца была зажата тряпочка, вымазанная в полировочной пасте. Однако новобранец судя по всему забыл и о ней, и о шлеме, и разинув рот слушал Марлона.

– Куча народу – это конечно хорошо. Особенно ежели надо харчи казенные пожрать или окрестности лагеря густо загадить. Вот с этим то вы, бравые вояки, сами управитесь. Пожалуй, даже лучше рыцарей. А вот если… Да даже не если, а когда, придется вражьих конников на пики принимать или же сутки напролет крепостные стены оборонять… Вот тогда сразу и поймете, что землю то пахать – не так уж сложно было. Когда супротив строя головорезов потомственных, в железо закованных, выстроитесь – тогда уразумеете, что неплохо было бы и со своей стороны таких иметь. А ведь рыцари, помимо того, что бы на дорогущих конях разъезжать, да шелка с золотом носить – еще и биться обучены. Да как обучены! Не то что вы. С какого конца пика колет выяснили, да лево-право шагать почти научились. Хех.

Марлон закончил править кольчугу, встал, слегка повел могучими плечами. Паренек со шлемом на коленях опомнился и принялся яростно полировать тусклое железо.

– Да молодец, молодец, Берти. Вижу – стараешься. Встань ка, давай прикинем.

Берти отложил шлем и поднялся, застенчиво улыбаясь. Взял из рук Марлона кольчугу, со второй попытки, путаясь в рукавах, все таки надел. Подвигал тощими, острыми плечами, потянулся, попробовал прыгать.

– Ну вот! Совсем другое дело. Золотые руки и зоркий глаз – не зря меня любят женщины и боги.

Скромно оценил свою работу Марлон. Нестройный хор одобрительных возгласов подтвердил высокую оценку мастера и достойный результат. Джастин одобрительно кивнул. Для него не было открытием, что грозный с виду Марлон, на самом деле добряк, каких поискать. И всегда готов прийти на выручку. Рыжий, вихрастый парень, беспокойно поерзал на месте.

– Кольчужку то поправили – что надо. Спору нет. Но про армию то, про армию… Мы, может, бойцы не очень. И опыта не достает, да может и весу. Но ведь не мы одни то графьям служим. Есть же и дядьки тертые, бывалые. Как вы, например. Или наши старшие товарищи из-под Кардана.

Он кивком головы указал на стол, где негромко переругивались картежники.

– Так вот, такие поболе знают да умеют, чем налево шагать, когда направо велено.

Марлон бессильно развел руками, открыл было рот, что бы возразить, но передумал. Указав рукой на Джастина устало пробурчал.

– Вон, человек сидит, к бутыли присосался, так вот все вопросы к нему. Умный, можно сказать – ученый. Пусть разъяснит. А я пока бутыль то подержу, давай, просвети молодых.

Джастин пожал плечами, сделал еще глоток и нехотя расстался с бутылкой.

– Тут и разъяснять нечего. Снова оба правы. Да, крестьянин, прослуживший много лет и переживший десятки сражений, штурмов и мелких стычек – уже и не крестьянин вовсе. Марлон и ему подобные – уже давно настоящие солдаты, со всеми вытекающими. Да и потомственные солдаты, вроде меня, в Бирне встречаются не редко. Но это вовсе не мешает рыцарям, в том числе независимым орденам, оставаться главенствующей силой в стране. И если вы, друзья, опустите глаза на свои грудь да пузо, то помимо пятен жира и присохших козявок разглядите белые и синие полосы. Точь в точь такие, как на плащах и штандартах небесных. И это вовсе не потому, что рыцари столь высоко ценят графа Гастмана. Скорее уж сам граф, не нынешний, а еще его отец, в знак уважения и признания заслуг ордена – стал подражать их форме. И одел свою личную гвардию в их цвета. А потом уж и все подразделения Кардана оделись под стать.

Джастин откашлялся, отправил в рот очередной кусок баранины и пережевывая оглядел слушателей.

– И вот еще, что добавлю. Все вы наверняка слышали, о славных подвигах и великих сражениях рыцарей неба. И за всеми этими делами, скрываются сотни и тысячи жизней. Жизней врагов – поверженных на бесчисленных полях сражений. И жизней союзников – спасенных вовремя нанесенными ударами.

Марлон кивнул головой и поддержал.

– Во-во! Я то не только слышал, но и видел. В смысле подвиги да сражения. Дело было в Ниме, семь лет назад. Граф, тогда еще молодой и неопытный, оказался запертым между войсками лиги и силами львов. Вынужден был отступить за стены города. За ним, через каменный брод, последовал и неприятель. Ним окружили, взяли в осаду. Кто видел тамошние стены – поймут, штурмовать их дело неблагодарное. И все таки штурмовали. Пять раз за все время. Мы отбивались довольно успешно, даже когда подтянулись осадные машины. Но когда дожрали последних баранов… а за ними собак, кошек, крыс… дошло даже до ремней с вожжами. В общем солдат с графом было около двух тысяч, а голодных людишек то в Ниме – почитай тысяч тридцать. И уж недалеко было до бунта. Уже ходили слухи, что коли ворота львам отворить – то гражданским никто зла не сделает. Хах! Гребаные идиоты. Но, слава богам и лорду Фрейзеру, подоспела подмога. Два корпуса небесных, ударили под утро пятьдесят четвертого дня осады. Прорвались за укрепления львов и ввязались в ожесточенный бой. Как только малость рассвело и стало ясно кто кого колотит, мы бросились на помощь полосатым плащам. Хотя, скорее поковыляли… Голод выматывает не хуже марша. Но как бы там ни было – враг был опрокинут. Разрозненные части в суматохе бежали обратно через каменный брод. В то утро был спасен Ним, молодой граф Гастман и я. За что честь и хвала небесным. Это не единственный случай, за двадцать лет службы, когда я дрался бок о бок с ними. И уж поверьте – в бою эти мужики доказывают, что не зря так задирают нос. Один небесный – стоит пяти тяжелых всадников. А уж если сравнивать с вами – то и не меньше дюжины.

Последнее Марлон выкрикнул со смешком, чтобы никого не обидеть. Но, судя по ответному хохоту, никто и не думал обижаться. Джастин подтолкнул притихшего Райта в бок, желая убедиться не загрустил ли самый робкий из его приятелей. Обычно, улыбчивый и находчивый поваренок – терялся и мрачнел, когда речь заходила о войнах, сражениях и подобных, мрачных перспективах

– Знайте, что-то тут многовато рассуждений о политике, войнах и прочих неприятных непонятностях.

Подал голос из-за карточного стола приземистый бородач. Несмотря на грубоватую внешность, говорил он на удивление высоким, чистым голосом.

– Молодые, я вижу, представляют себе службу, как непрерывные драчки, войнушки и всякие поодвиги да опасности. А ваши мудреные речи, уважаемый родовитый солдат, только больше смущают ету боевитую голытьбу. Уж лучше поведалиб о вещах насущных. О кормежке тутошней, о начальниках, злобных и не очень, о порядках, касательно поила да хе-хе… баб.

Джастин одобрительно хмыкнул. На подначки о его происхождении и образовании он не реагировал уже довольно давно, а тон и мина бородача выражали дружелюбие и заинтересованность.

– Ты прав, приятель. Что-то мы увлеклись… А между тем, военное ремесло на девять десятых состоит из вполне мирных составляющих. Если по порядку, то кормят тут неплохо, грубовато, зато регулярно и обильно. Мистер Лоулер, старший по гарнизонной кухне, может и самые убогие харчи сделать вполне съедобными. За то и пользуется всеобщим уважением. Кстати, помогает ему в нелегком деле присутствующий здесь Райт. Помаши ребятам, не стесняйся. И если кого интересует, можно напроситься в наряд по кухне, а уж если приглянетесь мистеру Лоулеру, то будете значительно ближе к еде и дальше от сквозняков ночных караулов. Хотя, мы и так не сильно то напрягались на постах. Может часов по пять в день на стене или еще где проводили. А уж с прибытием вашей сотни, или сколько вас там, работы и вовсе поубавится. Это, конечно, пока все тихо.

Джастин на секунду замолчал, но пока разговор вновь не ушел в прежнее русло, продолжил.

– Командиры – люди разумные. В смысле, служить не мешают. Спят себе, пьянствуют да в кости играют. Правда капитан Ботрайт, командующий гарнизоном, ну вы его видели…

– Ага, видели! Этот про дерьмо с жопами который…