Сияние Авроры

– Какой у нас конечный пункт? – интересуется Зила.

Скарлетт ныряет рукой в свой корсет (смотри вперед, де Сиил, смотри вперед) и выуживает из него ключ доступа.

– На набережной Гамма нас ждет корабль.

Ее брат резко разворачивается на сиденье и удивленно смотрит на нее.

– Что?

– Ты не поверишь, что мы нашли в хранилище, – говорит ему Скарлетт. – Но сейчас нас ждет корабль, и нам нужно скорее отсюда улетать.

– Значит, набережная Гамма. – Тайлер вновь разворачивается лицом к дороге. – Но нам нельзя приводить их туда. Для начала нужно избавиться от хвоста.

Я знаю, что в эту секунду не один я думаю о нашем Нуле. Эта девчонка могла управлять любым транспортом, какой только можно представить, провести его сквозь игольное ушко с одной завязанной за спиной рукой. Острая боль пронзает меня, словно удар кулаком.

Я вел себя с ней, как придурок. Надеюсь, она не воспринимала мое поведение всерьез. И понимала, что я просто не умею проявлять искренность.

Тем временем сейчас вместо Нуля аэрофургоном управляют Золотой мальчик и Зила. Тай – неплохой пилот, но до сегодняшнего дня я и не предполагал, что Зила тоже умеет водить. Я уже задумываюсь о том, что, быть может, за рулем следует сидеть Таю, когда Зила прищуривается, глядя прямо перед собой.

– Избавиться от хвоста, – кивает она. – Поняла.

Тай выгибает бровь со шрамом:

– Зила?

– Экипаж, – спокойно произносит она, – пожалуйста, пристегните ремни безопасности.

* * *

Аэрофургон, визжа шинами и рассыпая искры, выезжает на набережную Гамма, его турбины ревут подобно ригеллианским оперным певцам. Удушливая черная копоть валит из моторного отсека, несколько дорожных конусов торчат из вентиляционных отверстий, а на хвосте болтается огромный дымящийся баннер со словами «С 50-м днем жизни, старик» на челлерианском. Тайлер разворачивается к нам проверить, все ли целы – мне кажется, такого безумного взгляда я еще никогда не видел у нашего бесстрашного лидера.

– Дыхание Творца, Зила, – бормочет он.

– Впечатляющее зрелище, – соглашается Кэл с большим уважением.

Аври, повиснув на ремнях безопасности, стонет со своего места:

– Тебе впору проектировать американские горки.

Двигатель в последний раз отчаянно фыркает, чихает и глохнет. Зила снимает блокировку, и в тот же миг дверь с треском отваливается. Долгое время все сидят на своих местах, наслаждаясь ощущением, что они живы. Или, как в моем случае, пересматривая данные за последние пятнадцать минут Творцу поспешные обещания в обмен на выживание.

– Нужно действовать максимально быстро, – говорит Зила, выжидающе глядя на нас. – Они запросто могут отправиться по нашему следу.

– Мы и правда немного наследили, – соглашается Скарлетт.

Мы наконец приходим в себя и один за другим выбираемся из злосчастного угнанного автомобиля, пошатываясь и пытаясь сохранить равновесие. Я стараюсь не морщиться от боли, когда ноги касаются палубы. Оказывается, доки Гамма представляют собой зону долгосрочной стоянки Изумрудного города – многие корабли здесь пришвартованы для длительного пребывания. Наш причал располагается дальше, однако аэрофургон больше не сдвинется ни на метр, поэтому мы идем пешком.

Я, как и Аври, едва держусь на ногах, но все же ковыляю вслед за остальными к причалу № 9 и попутно считаю корабли, мысленно оценивая каждый из них. Этот ничего так, тот тоже неплох, вот этот классный…

Я замечаю его в паре кораблей от нас и невольно замедляю шаг, мой взгляд прикован к тому нечто… которое нас ждет. Снова пересчитываю на случай, если я ошибся. Когда мы останавливаемся перед ним, я смотрю вниз на номер у наших ног, значащийся на земле.

9 [а].

– Это, должно быть, какая-то шутка, – шепчет Тайлер.

– Надо было ехать на ассенизаторе, – тихо говорит Скарлетт. – Он, по крайней мере, не выглядит так, будто сделан из дерьма.

При виде стоящего перед нами ржавого корыта, размером чуть больше нашего старенького «Лонгбоу», слово «уродливый» приобретает совершенно иной смысл. Такое ощущение, будто кто-то разобрал на части шесть или семь судов, порылся в получившихся обломках и нашел самые некрасивые детали, которые потом спаял вместе. Когда-то корабль имел красный цвет, но теперь полностью покрыт ржавчиной, выпуклый иллюминатор кабины практически непрозрачен из-за грязи, по бокам от каждого болта и заклепки тянутся черные полосы. Словно тот, кто ненавидит скорость, оперативность и стиль спроектировал свой корабль мечты. А потом хорошенько повеселился.

– А мы точно уверены, что адмирал на нашей стороне? – спрашиваю я.

Не может быть, чтобы мы искали это. Адамс ни за что не стал бы обещать нам свою помощь, а потом оставлять нечто подобное.

– Может, кто-то поменял корабли? – предполагает Аври.

– Нет… – тихо отвечает Тайлер. – Это он.

Альфа подходит к судну, стирает с таблички рядом с главным люком ржавчину и грязь. А когда убирает испачканную руку, мы все видим вытисненное на металле название корабля:

«НОЛЬ»

Как корабль может быть назван в ее честь?

Тайлер прижимает ладонь к сенсорной пластине рядом с люком. Я уже собираюсь сообщить, что в этой штуковине, наверное, энергии меньше, чем в моем четвертом прадеде – а он умер еще до моего рождения, – когда дверь бесшумно открывается.

Альфа оборачивается и смотрит на нас, потом окидывает взглядом причал. Он понимает, что нам удалось лишь ненадолго оторваться от преследователей, и на пустую болтовню времени нет. Да и как бы ужасно это ни звучало, но вывести полученное ведро с болтами на орбиту – не самое ужасное решение за сегодняшний день. Я уже вижу, как над доками кружит охранный беспилотник, а вместе с ним сюда, пока мы тут стоим, наверняка приближается множество других ужасных исходов ситуации.

Поэтому, как только Золотой мальчик проходит через люк в темное помещение, остальные следуют за ним. Я задерживаю дыхание – скорее, из страха столкнуться с токсичной плесенью, чем с неизвестностью. С ровным гулом включается внутреннее освещение.

И мы будто оказываемся в другом мире.

Своей безупречностью, блеском и технологичностью этот мир захватывает мое внимание не меньше, чем Скарлетт Джонс.

– Ничего себе, – выдыхает Аври.

– И не говори, Беглянка, – вторю я ей.

Великий Творец, это… великолепно.

Здесь все спроектировано превосходно: от кабины пилота до панелей управления, тянущихся по всей длине салона. Пока я разглядываю эту красоту, загорается ряд дисплеев, транслирующих изображения с камер наружного наблюдения корабля, из главного управления дорожным движением Изумрудного города и из новостных лент по всей галактике. Если снаружи корабль выполнен так, чтобы выглядеть как можно уродливее, то внутреннее убранство имеет прямо противоположную задумку. Глянцевые белые поверхности, новейшие технологии. Мечта любого Технаря.

Тайлер уже опускается в кресло пилота и начинает предполетную проверку.

– Всем пристегнуться, – спокойно говорит он. – Надо улететь до того, как кто-то доберется сюда.

Позади него до середины салона тянется длинная изящная панель управления с тремя креслами по обеим сторонам. В задней части располагаются пульты с более мощными дисплеями большего размера, а также диваны и двери, ведущие в складское помещение, спальный отсек и бортовую кухню.

Скарлетт трогает меня за руку и кивает на кресло у дальнего конца панели. Я осознаю, что оно предназначено для меня. Рядом с ним находятся разъемы, к которым можно подключиться, а само кресло имеет форму, подходящую для моего костюма. Оглядываясь по сторонам, я понимаю, что все кресла здесь персонализированы: у Кэла оно больше, у Аври и Зилы – меньше.