Мое прекрасное несчастье

Зажужжал мобильник. Я открыла его и прочитала эсэмэску от Америки, проклинающей нагреватели. Через пару секунд в дверь постучали. Подруга зашла внутрь и плюхнулась ко мне на кровать.

– Ты можешь в это поверить? Бред какой-то. Мы столько платим и не можем принять горячий душ!

– Прекрати хныкать, – вздохнула Кара. – Почему бы тебе просто не пожить у своего парня? Ты все равно почти к нему переехала.

Америка перевела взгляд на Кару.

– Отличная мысль, Кара. Твоя стервозная натура иногда может пригодиться.

Кара даже не оторвалась от монитора, совершенно не задетая замечанием Америки.

Подруга достала мобильник и набрала сообщение с поразительной точностью и скоростью. Телефон тут же чирикнул.

– Мы поживем у Шепа и Трэвиса, пока не починят нагреватели, – улыбнулась мне Америка.

– Что? Я не поеду! – закричала я.

– Конечно, поедешь. Смысл тебе торчать здесь, замерзая в душе, когда у Трэвиса и Шепа в квартире две ванные комнаты.

– Меня не приглашали.

– Я тебя приглашаю. Шеп сказал, что все в порядке. Ты можешь спать на диване… если Трэвис им не воспользуется.

– А если воспользуется?

– Тогда будешь спать в кровати Трэвиса, – пожала плечами Америка.

– Ни за что!

– Эбби, не веди себя как ребенок, – закатила глаза подруга. – Вы же вроде друзья. Если он до сих пор не приставал к тебе, то вряд ли будет.

При этих словах мой рот резко захлопнулся. Уже несколько недель Трэвис каждый вечер был так или иначе рядом. Я слишком увлеклась идеей, чтобы все считали нас друзьями, и не задумывалась, что Трэвиса действительно интересует лишь дружба. Не знаю почему, но я оскорбилась.

Кара недоверчиво посмотрела на нас.

– Трэвис Мэддокс даже не пытался переспать с тобой?

– Мы друзья! – сказала я, защищаясь.

– Знаю, но что, он даже не попытался? Он со всеми уже переспал.

– Кроме нас, – сказала Америка, глядя на нее. – И тебя.

– Что ж, я с ним даже не знакома, – пожала плечами Кара. – Просто ходят про него слухи.

– Вот-вот! – фыркнула я. – Ты его даже не знаешь. – Кара переключила внимание на монитор, совершенно игнорируя нас.

– Хорошо, Мерик, – вздохнула я. – Мне нужно собрать вещи.

– Возьми сразу на несколько дней. Неизвестно, как долго будут чинить нагреватели, – воодушевленно сказала подруга.

Внутри меня поселился ужас, словно я отправлялась на вражескую территорию.

– Э… хорошо.

– Круто! – подпрыгнула Америка, обнимая меня. – Нам будет так весело!

Через полчаса мы погрузили вещи в ее «Хонду» и отправились на квартиру. Америка ехала затаив дыхание. Остановившись на своем обычном месте для парковки, она просигналила. Шепли сбежал по ступенькам и вытащил из багажника наши чемоданы, идя за нами по лестнице.

– Там открыто, – выдохнул он.

Америка распахнула дверь и придержала ее. Шепли с пыхтением опустил наш багаж на пол.

– Боже, детка! Твой чемодан на двадцать фунтов тяжелее, чем у Эбби.

Мы с Америкой замерли, когда из ванной, застегивая на ходу блузку, появилась девушка. Под ее глазами остались следы туши.

– Привет, – удивленно сказала она, внимательно изучая нас, прежде чем остановиться на чемоданах. Я узнала в ней длинноногую брюнетку, за которой увивался возле столовой Трэвис.

Америка сердито посмотрела на Шепли.

– Она с Трэвисом! – поднял руки тот.

Из-за угла в одних боксерах вышел Трэвис, зевая. Посмотрел на свою гостью и шлепнул ее по попке.

– Мои друзья дома. А тебе пора уходить.

Девушка улыбнулась и обвила руки вокруг Трэвиса, целуя его в шею.

– Я оставлю своей номер на барной стойке, – сказала она.

– Э… не утруждай себя, – непринужденно проговорил Трэвис.

– Что? – спросила девушка, отстраняясь и глядя ему в глаза.

– Каждый раз одно и то же! – сказала Америка, посмотрев на брюнетку. – Как ты вообще можешь удивляться? Он же чертов Трэвис Мэддокс! Именно этим он и знаменит, и каждый божий раз они в шоке! – сказала подруга, поворачиваясь к Шепли. Он обнял ее, успокаивая. Девушка прищурилась, глядя на Трэвиса, а затем схватила свою сумочку и вылетела из квартиры, с силой хлопая за собой дверью.

Трэвис как ни в чем не бывало прошел на кухню и открыл холодильник. Америка покачала головой и пошла по коридору. Шепли последовал за ней, согнувшись и волоча ее тяжеленный чемодан.

Я рухнула в кресло-кровать и вздохнула. Глупо было приехать сюда. Я не думала, что квартира Шепли как дверь-вертушка для безмозглых девиц.

Трэвис встал за барную стойку, скрестил руки на груди и улыбнулся.

– Голубка, что с тобой? Тяжелый день?

– Нет, я питаю истинное отвращение…

– Ко мне? – улыбнулся он. Мне следовало понять, что Трэвис предвидел этот разговор. Я и не собиралась отступать.