Моя прекрасная свадьба

– Обожаю твою маму, – сказала я, прислоняясь к груди Трэвиса.

Он опустил на меня взгляд и после небольшой паузы поцеловал мои волосы. Его лица я не видела, но по голосу поняла, как сильно он тронут.

– Она бы тебя тоже обожала. Я в этом не сомневаюсь.

Женщина вновь заговорила по радиосвязи.

– Вниманию пассажиров американского рейса 2477 до Лас-Вегаса: скоро начнется посадка. Начнем с тех, кому понадобится специальная помощь, и с пассажиров с детьми, потом перейдем к посадке первого и бизнес-классов.

– А как насчет чересчур утомленных? – Трэвис поднялся. – Мне нужен чертов «Ред Булл». Может, стоило отложить до завтра, как и планировали?

Я изогнула брови.

– Ты не хочешь, чтобы мы поторопились сделать из меня миссис Трэвис Мэддокс?

Он покачал головой и помог мне встать.

– Конечно, нет. Я все еще потрясен, если тебе интересно знать. Просто не хочу, чтобы ты спешила только потому, что можешь передумать.

– А может, я боюсь, что это ты передумаешь.

Трэвис свел брови на переносице и обхватил меня руками.

– Ты ведь не всерьез так считаешь. Сама знаешь, что я хочу этого больше всего на свете.

Я встала на носочки и поцеловала Трэвиса в губы.

– Думаю, пора идти на посадку на наш рейс в Вегас, чтобы мы могли пожениться, вот что я считаю.

Трэвис крепко прижал меня к себе, а потом спустился поцелуями от щеки до ключицы. Я захихикала, когда он пощекотал кожу на шее, и засмеялась, когда он поднял меня в воздух. Он еще один раз поцеловал меня, а потом поднял с пола сумку и повел меня за руку к очереди.

Мы показали наши посадочные талоны и прошли по телетрапу, держась за руки. Стюардессы посмотрели на нас и с понимающим видом улыбнулись. Трэвис прошел вперед по ряду, пропуская меня на мое место, разместил наши сумки на верхней багажной полке и рухнул рядом со мной.

– Нам стоило бы поспать в пути, но не уверен, что я смогу. Я весь на взводе, черт побери.

– Ты только что сказал, что тебе нужен «Ред Булл».

На его щеке появилась ямочка, когда он улыбнулся.

– Не слушай все, что я тебе говорю. Возможно, я еще месяцев шесть буду невменяемым, пока не осознаю наконец, что получил все, что хотел.

Я отклонилась и встретилась с ним взглядом.

– Трэв, если тебе интересно, почему я так спешу выйти за тебя замуж… ты только что назвал одну из причин.

– Да?

– Да.

Он сполз по креслу и опустил голову мне на плечо, немного поласкал мою шею, а потом расслабился. Я прикоснулась губами к его лбу и посмотрела в окно, пока другие пассажиры поднимались на борт и беззвучно молились, чтобы пилот поскорее убрался из этого места.

Я еще никогда не была так благодарна за свое непревзойденное умение делать непроницаемое лицо. Мне хотелось встать и закричать, чтобы все наконец сели и пилот поднял самолет в воздух, но я запретила себе даже чуть-чуть шевелиться и заставила мышцы лица расслабиться.

Трэвис нащупал мою ладонь и переплел наши пальцы. Его дыхание согревало мою кожу на плече, окутывая теплом все тело. Иногда мне хотелось утонуть в нем. Я подумала, что будет, не сработай мой план. Трэвиса арестуют, последует судебный процесс, а потом худший из сценариев: его посадят в тюрьму. Я понимала, что нас вполне могут разлучить на довольно длительное время, и мое обещание быть с ним всегда показалось вдруг ничтожным. На глаза навернулись слезы, и одна слезинка скатилась по щеке. Я по-быстрому смахнула ее. Из-за проклятой усталости я всегда становилась более эмоциональной.

Другие пассажиры убирали сумки на полки и пристегивали ремни, не имея никакого понятия, что скоро наша с Трэвисом жизнь навсегда изменится.

Я отвернулась к окну. Что угодно, лишь бы отвлечься от настойчивого желания поскорее оторваться от земли.

– Поспешите, – прошептала я.

Трэвис

Я расслабился сразу же, как устроился у Эбби на плече. От ее волос по-прежнему слегка пахло дымом, а с рук не спала припухлость после того, как она пыталась открыть окно в подвале. Я изо всех сил попытался выкинуть этот образ из своей головы: ее испачканное гарью лицо, испуганные глаза, слезящиеся из-за дыма, и вдобавок размазанная вокруг тушь. Если бы я не вернулся, она, возможно, не выбралась бы. Жизнь без Эбби казалась лишенной всякого смысла. Я даже не хотел думать о том, что значило потерять ее. Переход от того ночного кошмара к событию, о котором я мечтал, был слишком резким, но его сглаживало то, что сейчас я лежал рядом с Эбби. Самолет загудел, и стюардесса лишенным эмоций голосом произнесла по громкой связи объявление.

Я дотянулся до ладони Эбби и сцепил наши руки в замок. Она прижалась щекой к моей макушке – так невесомо, что будь я увлечен тем, какой шнур дернуть, чтобы открыть спасательный жилет, то, наверное, я бы не заметил этот крошечный жест.

Всего за несколько месяцев сидящая рядом со мной миниатюрная девушка стала для меня целой вселенной. Я представлял, какой она будет красавицей в свадебном платье, как создаст в квартире собственный уют, как мы купим нашу первую машину и, как все женатые пары, будем заниматься скучными повседневными делами, вроде мытья посуды и походов за покупками – и все это вместе. Представлял, как она идет по сцене на выпускном. Мы бы оба нашли работу, а потом уже, скорее всего, создали семью. Года через три-четыре.

Мы оба вышли из неполноценных семей, но я знал, что Эбби будет чертовски хорошей матерью. Я подумал, что почувствую, когда она сообщит мне весть о беременности, и растрогался от одной мысли.

Конечно, наша жизнь не будет все время солнечной, но у нас лучше всего получалось пробираться сквозь тернии, и на нашем пути их было немало, и все-таки мы все преодолели.

Думая о будущем, в котором Эбби носит нашего первенца, я расслабился, сидя в колючем кресле самолета, и уснул.

Что я делаю здесь? Запах дыма щекотал мне ноздри, а от криков и стонов, раздающихся вдалеке, в жилах стыла кровь, хоть по лицу ручьем лился пот. Я вновь оказался в недрах Китон Холла.

– Голубка? – прокричал я. Я закашлялся и прищурил глаза, будто это как-то помогло бы мне видеть в темноте. – Голубка!

Я и раньше испытывал схожее чувство. Паника, чистейшей воды адреналин из-за реальной угрозы жизни. Смерть была всего в нескольких шагах от меня, но я не думал о том, каково это – задохнуться или сгореть заживо. Я лишь думал об Эбби. Где она? Все ли с ней в порядке? Как мне спасти ее?

В поле зрения появилась дверь, освещенная приближающимся пламенем. Я повернул ручку и влетел в помещение десять на десять. Коробка из четырех бетонных стен. Одно окно. И небольшая группа девушек и парней возле дальней стены, пытающихся дотянуться до их единственного спасения.

Дерек, один из моих «братьев», подсаживал одну из девушек, та в отчаянии тянулась к окну.

– Ты сможешь достать до него, Линдси? – тяжело дыша, проговорил он.

– Нет! Я не могу! – выкрикнула она, царапая ногтями стену. На девушке была мокрая от пота розовая футболка с символикой Сигма Каппа.

Дерек кивнул другу. Имени его я не знал, но мы ходили вместе на пары по гуманитарным наукам.

– Тодд, подсади Эмили! Она выше!

Тодд присел, сцепил пальцы в замок, но Эмили прижалась к стене, оцепенев от страха.

– Эмили, иди сюда.

Ее лицо исказилось. Выглядела она как маленькая девочка.