Бюро находок

– Кто вы? – Джек шагнул к фигуре. – Где мой отец?

Француз отвесил изящный поклон.

– Меня называют Le Pendulier, а на своём неуклюжем языке ты мог бы сказать Часовщик, но это не имеет значения. Ты должен выполнить чрезвычайно важную миссию, счастливчик Джек, вот почему я привёл тебя сюда.

– А как насчёт того дрона? – перебила Гвен, вставая плечом к плечу с Джеком. – Вы украли из министерства важный артефакт, и мы хотим его вернуть!

– Ничего я не крал! – Француз бросил на девочку гневный взгляд. Голограмма могла видеть! – Я просто вернул себе то, что украли у меня… Украл его отец! – Он кивнул на Джека и оскалил зубы в такой улыбке, от которой по спине поползли мурашки. – Однако признаю, что ничего не смог бы сделать без помощи Джека, за которую весьма благодарен… А теперь – к делу!

– Прочитал я ваше послание, – кивнул Джек. – Вы хотите какую-то Искру – а мне какое дело? Я хочу вернуть своего отца!

– О да, Искра и есть ключ к спасению твоего отца! Принеси мне её – и получишь его целым и невредимым.

Джек сжал кулаки:

– А если мне не нравится бегать по вашим поручениям? Может, лучше выследить вас?

– О, как страшно! – Часовщик шутливо воз-дел руки. – Выслеживать меня нет необходимости, счастливчик Джек. Я всегда у себя – в Большой часовой башне, которую вы зовёте Биг-Бен. О да, от меня есть большая польза!.. Но если… – Улыбка его вдруг растаяла. – Если ты хотя бы приблизишься к башне без Искры, твой отец умрёт! А успеешь принести к часам, до того как они пробьют полночь, останется жив. – Он грозно нахмурился. – Опоздаешь хоть на секунду – пеняй на себя!

Голограмма начала расплываться и таять.

– Стойте! – крикнула Гвен. – Скажите хотя бы, что такое Искра? Как мы её найдём?

– Как хотите. Сами соображайте. – Лицо Часовщика снова обрело чёткость. – Попробуйте спросить мальчишку с Пай-Корнер… А раз уж там будете, передайте заодно, что недолго осталось ему радоваться. – Он снова улыбнулся, теперь уже зловеще. – А вот вам и последняя подсказка, чтобы поторопились!

Чёрная фигура замерцала и исчезла, а жуки вдруг разлетелись в стороны и с хрустом врезались в стены. Один свалился на грязный матрас, шипя и разбрасывая фиолетовые электрические искры, а затем взорвался, полыхнув огнём. Зверёк внутри матраса издал пронзительный отчаянный писк. Остальные разбитые жуки тоже попадали кто куда. Спустя несколько секунд трескучее пламя охватило и стол, и доски пола, и даже свёрнутый ковёр на ступеньках.

Гвен бросилась к окну и рывком раскрыла шторы.

– Там пожарная лестница! – крикнула она, дёргая створку окна, но та не поддавалась.

Удушливый дым заполнил комнату. Джек растерялся, мысли путались в голове. Наконец откуда-то из подсознания всплыло кое-что из уроков пожарной безопасности в начальной школе. Надо лечь на пол!

Он упал на четвереньки и потянул Гвен за собой. Внизу дыма было меньше, и в голове немного прояснилось.

Пламя бушевало уже повсюду, пожирая дешёвые обои на стенах и перекрывая путь на первый этаж. Джек поднял руку и изо всех сил стукнул кулаком по оконному стеклу, но оно даже не треснуло.

Гвен села, прислонившись к стене.

– Стекло… противоударное… – прокашляла она сквозь дым. – Регламент безопасности зданий… раздел «К»… Нужно ударить точно в середину… молотком!

Огонь растекался по потолку, сверкая голубыми и жёлтыми всполохами. Зрелище завораживало Джека, и он гнал мысль о том, что скоро горящие балки посыплются ему на голову.

– Джек! – снова прокашляла Гвен. – Ты что, заснул?

– Ах да, молоток… – Он перестал смотреть на пламя и сосредоточился, пытаясь открыть свои ощущения. Просто оглядеться не давал сплошной дым.

Молотка в комнате не было. Полыхающий стул, горящие обломки перил на лестнице, алюминиевая кровать с тлеющим матрасом, разбитый ящик со старым канцелярским хламом под столом…

Джек отпихнул охваченный огнём стул и носком кроссовки подтянул ящик к себе. Красные угольки посыпались на джинсы, и Гвен поспешно стряхнула их рукавом своей куртки.

– Отлично! – воскликнула она, выхватывая из ящика старинный бронзовый нож для вскрытия конвертов. – Я буду его держать, а ты ударишь… – Она снова закашлялась. Веснушки на щеках подпрыгнули в грустной улыбке. – Только не мне по руке, пожалуйста.

Замотав лицо шарфом, Гвен приподнялась и прижала к стеклу кончик ножа. Джек вытряхнул всё из ящика и грохнул им об пол. Ветхий ящик разлетелся на куски, в руке осталась одна толстая боковина. Джек размахнулся и ударил ею по ручке ножа, приставленного к окну. От острия побежали в стороны тонкие змеящиеся трещины. После второго удара стекло разлетелось вдребезги.

Пожарная лестница на стене вела в старинный, мощённый камнем дворик на задах домов. Спрыгнув с последней ступеньки, Джек упал на колени и согнулся, мучительно выкашливая из лёгких остатки вонючего дыма, который вырывался чёрными клубами из окна над головой.

– Зачем… ему… это понадобилось? – задыхаясь, выдавил он.

– Последнее испытание? – предположила Гвен, окидывая взглядом дворик. – Видимо, хотел проверить, годишься ли ты для поисков этой его Искры. – Она вдруг нахмурилась. – А может, он просто-напросто буйный неизлечимый псих.

Джек наконец отдышался и поднялся на ноги. Наверху трещало пламя, всё сильнее охватывая дом. С улицы уже слышалось завывание пожарных сирен.

Гвен продолжала хмуриться.

– Знаешь, а ведь Часовщик… – начала она и вдруг умолкла.

– Что?

– Ладно, забудь. – Она повернулась и зашагала к выходу на улицу.

В последний раз оглянувшись на дым, Джек поспешил следом.

– Ты куда? – окликнул он. – Сама же сказала, мы даже не представляем, что за Искра ему нужна.

– Зато знаем, с чего начинать её поиски. – Гвен перешла улицу и свернула в переулок. – Часовщик дал нам две подсказки: мальчик с Пай-Корнер и пожар – что тут может быть неясного? – Перепачканное сажей веснушчатое лицо стало ещё мрачнее. – Я понятия не имею, что такое Искра, но догадываюсь, откуда она взялась… точнее, из какого времени. А эпоха та, скажу я тебе, была далеко не из самых приятных.

Глава 16

Джек никогда не думал, что поспевать за девочкой такого небольшого роста окажется настолько трудно. Ноги под её серым пальто мелькали быстрее, чем у терьера на собачьей выставке Вестминстерского клуба. Навстречу уже спешили зеваки, привлечённые густым дымом пожара.

Пошарив в кармане, Гвен выудила из него упаковку влажных салфеток.

– Вот, держи. – Она протянула несколько штук. – Оботрись. Нельзя бегать по Лондону таким чумазым – мы не трубочисты из вест-эндского мюзикла про Мэри Поппинс.

– А тот мальчик, который живёт на Пай-Корнер, кто он? – спросил Джек, оттирая сажу с лица и рук. Белые салфетки стали совершенно чёрными.

Гвен усердно занималась своим лицом.

– Скорее не кто, а что – это памятная статуя на том месте, где закончился большой пожар.

– Что за пожар? – Джек озадаченно нахмурился.

– Большой лондонский, тот самый. – Гвен забрала у него грязные салфетки и бросила на ходу в урну. – Великий пожар 1666 года.

– Значит, мы идём к той статуе?

– Нет, конечно.