Положите ее среди лилий

Керман поднялся с места и отвесил Пауле изысканный поклон.

– Подумать только, ты – и в таком заведении, – произнес он. – Только не говори, что оставила свой скверный характер и строгие манеры запертыми в сейфе конторы.

– Хватит, Джек, – сказал я, усаживаясь. – Дело дрянь. Прежде чем я приступлю к рассказу, тебе есть что сообщить?

Не успел он ответить, как подошел Финнеган:

– Добрый вечер, мистер Маллой. Добрый вечер, леди.

Паула улыбнулась ему.

– Еще один стакан, Пэт, – попросил я. – Помогу Керману прикончить скотч. – Я перевел взгляд на Паулу. – Кофе?

Она кивнула.

– И кофе для мисс Бенсинджер.

Когда Финнеган принес пустой стакан и кофе и вернулся за барную стойку, я произнес:

– Давай выкладывай.

– Я виделся с Джоан Парметтой, – доложил Керман и закатил глаза. – Какая красота, какая роскошь! – Он изобразил руками изгибы. – Если бы не дворецкий, который сновал туда-сюда, можно было бы завязать с ней прекрасную дружбу. – Керман вздохнул. – Непонятно, и что во мне так привлекает женщин?

– Недостаток интеллекта, – тут же ответила Паула. – Женщине приятно для разнообразия почувствовать себя выше мужчины.

– Ладно, прекратили базар! – резко бросил я, когда Керман начал медленно подниматься со стула, протянув руку к бутылке виски. – Не важно, как она выглядит. Что она рассказала о Дженет?

Керман опустился на свое место, обиженно глядя на Паулу.

– Она сказала, что удивилась как никогда в жизни, услышав, что Дженет умерла от сердечной недостаточности. За два дня до смерти Дженет они играли в теннис, и Дженет разбила ее подчистую. Разве такое возможно с больным сердцем?

– Что-нибудь еще?

– Я спросил и об этом парне по фамилии Шеррил. Его, кстати, сейчас нет в городе. С ним я так и не встретился. Джоан Парметта сказала, что Дженет была безумно влюблена в него. Они очень часто виделись. А потом, за неделю до смерти Макдональда Кросби, Шеррил перестал появляться в доме и помолвка была расторгнута. Причины не назывались, и даже Джоан, которая была очень близка с Дженет, понятия не имеет, что же случилось, хотя и пыталась выяснить. Дженет просто сказала, что они поругались, но не захотела распространяться об этом.

– Она говорила, что за человек этот Шеррил?

Керман пожал плечами:

– Она виделась с ним всего несколько раз. Сказала, что он красавец; чем занимается, она понятия не имеет и не знает, при деньгах он или нет. У него дом на Россмор-авеню. Небольшой, но миленький. За ним присматривает какая-то китаянка. – Керман послал в потолок воздушный поцелуй. – Она тоже миленькая. Впрочем, мне не удалось толком у нее ничего узнать. Она понятия не имеет, когда Шеррил вернется. Парень живет неплохо, должно быть, заколачивает деньги. В гараже стоит «кадиллак» размером с военный корабль, и сад выглядит так, словно в него вбухана кругленькая сумма. Бассейн и прочие атрибуты роскоши там тоже имеются, все небольшого размера, но очень-очень миленькое.

– Это все?

Керман кивнул.

Я вкратце рассказал ему о своем визите к Эвдоре Дрю, о том, как туда явился здоровенный парень, как произошло убийство и как я беседовал с Брендоном. Керман сидел и слушал, позабыв о своей выпивке, и глаза у него становились все круглее и круглее.

– Господи Исусе! – выпалил он, когда я договорил. – Ну и вечерок! Так что вообще творится? Мы выходим из игры?

– Не знаю, – ответил я, наливая себе еще виски. – Деньги придется вернуть. А чтобы это сделать, необходимо выяснить, кто занимается поместьем. Совершенно точно, что не Морин. Должно быть, у нее имеются адвокаты или какие-то официальные представители, которые ведут дела. Может быть, мы сумеем узнать это из завещания Кросби. Я хочу взглянуть еще и на завещание Дженет. Хочу уточнить, оставляла ли она какие-то деньги Эвдоре. Если не оставляла, тогда откуда они у Эвдоры? Я не говорю, что мы заканчиваем с этим делом. Сначала нароем побольше фактов, а потом решим. Нам придется действовать очень осторожно. Брендон может нам помешать.

– Если мы вернем деньги, тогда дело придется закрыть, – заметила Паула. – Нет смысла работать бесплатно.

– Я понимаю, – сказал я. – Однако получившийся расклад все равно меня заинтересовал. И, кроме того, мне не нравится выполнять приказы Брендона. – Я допил свой скотч и отодвинулся вместе со стулом. – Что ж, полагаю, нам надо сделать перерыв. Мне бы не помешало вздремнуть.

Керман потянулся, зевнул и поднялся из-за стола.

– Я тут только что вспомнил, что завтра утром должен везти детишек Хоффлина в Голливуд, – сказал он, поморщившись. – Индивидуальная экскурсия на студию «Парамаунт». Если бы не шанс увидеть там Дот Ламур[8 - Дороти Ламур (1914–1996) – популярная американская актриса.], я бы повесился. Эти трое ребятишек наводят на меня ужас.

– Ладно, – произнес я. – Послезавтра вернешься?

– Ага. Если меня не разберут на запчасти.

– К тому времени я решу, что мы делаем дальше. Если мы все-таки двигаемся вперед, то работать придется быстро и без накладок. Погоди-ка минутку. Я переговорю с Пэтом.

Я подошел к барной стойке, за которой Финнеган лениво перетирал стаканы. Оттуда как раз отходила парочка: какой-то старый греховодник и блондинка. Блондинка посмотрела на меня из-под накрашенных ресниц и подмигнула. Я подмигнул в ответ.

Когда они отошли достаточно далеко, я сказал:

– Пэт, есть один парень, который следит за мной. Крупный, сложен как боксер, нос и ухо покалечены, носит светло-коричневую шляпу со шнурком вокруг тульи. Курит сигары и, судя по его внешности, способен жрать ржавые гвозди. Не видел такого?

Пэт протер стакан, который держал в руках, посмотрел на свет и сощурился. Затем аккуратно поставил стакан на полку.

– Похож на Бенни Двона. Но можно проверить: если это Бенни, от него всегда разит чесноком.

– Я не подходил к нему настолько близко. А кто этот Бенни Двон?

Финнеган взял очередной стакан, сполоснул под краном и принялся протирать. Неторопливо отвечая на вопросы, он как будто специально выводил собеседника из себя. Но он не имел в виду ничего дурного – просто манера такая.

– Он настоящий головорез, – ответил Пэт, сощурившись на стакан и принимаясь за следующий. – Получил место в клинике Зальцера. Пока не связался с Зальцером, перебивался мелкими выигрышами. В тридцать восьмом году схлопотал пять лет за вооруженный разбой. Считается, что теперь он утихомирился, только я лично сомневаюсь.

– Что же он делает в клинике Зальцера?

Финнеган пожал плечами:

– Все сразу. Моет машины, чем-то помогает в саду – всякая мелочовка.

– Дело очень важное, Пэт. Если это Двон, ему грозит обвинение в убийстве.

Финнеган вытянул трубочкой толстые губы, словно собираясь присвистнуть.

– Что ж, описание очень похоже. Я видел его в такой шляпе.

Я снова повторил описание, стараясь ничего не упустить.

– Да, – подтвердил Финнеган. – Это прямо вылитый он. Постоянно с сигарой, а нос и правое ухо у него покалечены. Должно быть, он.

Я ощутил легкое волнение.