Я сам похороню своих мертвецов

– Мне далеко до вашей сообразительности, лейтенант, и я никак не пойму, почему же это убийство.

Морилли улыбнулся.

– Зачастую убийство, замаскированное под самоубийство, очень сложно установить, мистер Инглиш, – сказал он. – Полицейских учат искать определенные признаки. То пятнышко на ковре оказалось вполне себе убедительным признаком. Понимаете, снимая тело девушки, я заметил, что у нее из носа текла кровь. Но на ее ночной рубашке пятен крови не оказалось, хотя я ожидал увидеть хотя бы пару капель где-нибудь на одежде. Тогда я поискал пятна на полу. И из этого следует, что она умерла на полу, а не повесившись на двери.

– Вы хотите сказать, кто-то удушил ее на полу?

– Именно так. Если кто-то напал на нее сзади внезапно, обмотал вокруг шеи пояс от ее халата и затянул, она наверняка очень быстро потеряла сознание. Она, вероятно, упала на ковер лицом вниз, и, пока убийца затягивал удавку, у нее, скорее всего, пошла кровь из носа, оставившая пятно. Когда же убийца задушил девушку, ему не составило труда повесить ее на двери ванной, создавая видимость самоубийства.

Инглиш обдумал его слова и кивнул:

– Кажется, вы правы. Значит, это убийство?

– Я не стал бы утверждать наверняка, но как еще объяснить пятно крови на ковре?

– Вы уверены, что это кровь?

– В этом никаких сомнений.

Инглиш взглянул на часы. Он уже на четыре минуты опаздывал на встречу с сенатором.

– Что ж, спасибо, что сообщили мне, лейтенант, – произнес он. – Это большая неожиданность. Не знаю даже, что из этого следует. Может быть, поговорим подробнее позже? Сейчас у меня назначена встреча с сенатором. – Он поднялся с места. – Мне надо бежать.

Морилли не шевельнулся. Он сидел, глядя на Инглиша, и в его глазах читалось странное выражение, которое Инглишу не понравилось.

– Что у вас на уме? – резко спросил Инглиш.

– Дело, конечно, ваше, мистер Инглиш, но мне почему-то кажется, что вам захочется разобраться во всем прямо сейчас. Я пока еще не составлял рапорт, но мне придется этим заняться в ближайшие полчаса.

Инглиш нахмурился:

– Какое отношение ваш рапорт имеет ко мне?

– А вот это вы сами решайте, – осторожно ответил Морилли. – Я готов помогать вам, когда могу, мистер Инглиш. Вы всегда относились ко мне очень хорошо.

До Инглиша внезапно дошло, что в визите Морилли есть что-то очень подозрительное.

Он подался вперед и щелкнул клавишей интеркома.

– Лоис? Свяжись с сенатором и передай ему, что я опоздаю. Не смогу приехать на встречу раньше двух.

– Да, мистер Инглиш.

Он отпустил кнопку и снова сел прямо.

– Продолжайте, лейтенант, – предложил он твердым и спокойным голосом.

Морилли придвинулся вместе со стулом ближе к нему и, глядя Инглишу прямо в лицо, сказал:

– Не мне вам рассказывать, какие чувства окружной прокурор питает к сенатору Бомонту. Они сделались заклятыми врагами, как только сенатор пришел к власти. Если окружной прокурор сможет хоть как-то дискредитировать сенатора, он обязательно это сделает. Всем известно, что за сенатором стоите вы. И если у окружного прокурора появится возможность усложнить вам жизнь, он усложнит, в надежде, что в итоге это ударит по сенатору. Если он сможет раздуть вокруг вас скандал, он сделает это любыми средствами.

– Для лейтенанта из отдела по расследованию убийств вы поразительно хорошо разбираетесь в политике, – заметил Инглиш. – Хорошо, я принял все к сведению. Только какое отношение это имеет к Мэри Савитт?

– Это имеет к ней самое прямое отношение, – заверил Морилли. – Доктор Ричардс сказал мне, что ваш брат умер между девятью и половиной одиннадцатого вечера. Определить точнее он не смог. Еще он сказал, что Мэри Савитт умерла между десятью часами и полуночью. Мисс Хоппер сообщила, что видела вашего брата, когда он выходил из квартиры Мэри Савитт накануне вечером в девять сорок пять. Окружной прокурор довольно быстро придет к заключению, что эти двое совершили самоубийство по сговору. Что ваш брат убил сначала девушку, а потом вернулся к себе в контору и застрелился. И если прокурор придет к такому выводу, в прессе поднимется невероятная шумиха, которая затронет вас, а затем по цепочке и сенатора.

Инглиш долго сидел неподвижно, пристально глядя на Морилли, и его глаза напоминали сейчас гранит.

– Зачем вы рассказываете мне все это, лейтенант? – спросил он наконец.

Морилли вздернул плечи. Затем отвел маленькие темные глазки от лица Инглиша.

– Никто, кроме меня, не знает, что это убийство, мистер Инглиш. Доктор Ричардс считает это самоубийством, но он же не видел пятна на ковре. Если бы он знал об этом пятне, он изменил бы мнение, однако же он не знает, так же как не знает окружной прокурор.

– Но ведь они узнают, когда вы составите рапорт, – заметил Инглиш.

– Полагаю, узнают, если только я не забуду упомянуть о пятне.

Инглиш всматривался в бледное, лишенное всякого выражения лицо Морилли.

– Есть еще показания мисс Хоппер, – напомнил он. – Вы говорите, она видела, как Рой выходил из квартиры. Если она заговорит, окружной прокурор начнет расследование. Он может даже обнаружить то пятно.

Морилли улыбнулся.

– Насчет мисс Хоппер можно не беспокоиться, – сказал он. – О ней я уже позаботился. Так получилось, что мне известно, чем она занимается в свободное от работы время. Она не захочет давать показания в суде. Какой-нибудь ушлый адвокат вроде Сэма Крейла вывернет ее там наизнанку. Я упомянул об этом при ней. Она не рвется давать показания.

Инглиш качнулся вперед, чтобы стряхнуть пепел с сигары.

– Вы ведь сознаете, что вероятность убийства Мэри Савитт Роем примерно сто к одному, правда? – проговорил он спокойно. – Если она убита, тогда надо расследовать преступление, вдруг его совершил не Рой.

Морилли пожал плечами:

– Мистер Инглиш, если окружной прокурор узнает о пятне на ковре, то убийцей признают вашего брата. Можете поставить на это свой последний доллар. Настоящий убийца в любом случае уйдет от ответа. – Он слегка взмахнул рукой. – Решать вам. Если скажете, я укажу в рапорте пятно на ковре, но, поскольку в прошлом вы постоянно проявляли заботу обо мне, я подумал, будет правильно отплатить тем же, когда выпадет шанс.

Инглиш поднял на него глаза:

– Это весьма любезно с вашей стороны, лейтенант. Я ни за что этого не забуду. Наверное, разумнее не сообщать о пятне.

– Как скажете, – согласился Морилли, поднимаясь со стула. – Был рад помочь, мистер Инглиш.

– Погодите-ка, – рассеянно произнес Инглиш, – вы ведь должны забрать свой выигрыш. Сколько там получилось, лейтенант?

Морилли пригладил большим пальцем тонкие угольно-черные усики, прежде чем ответить.

– Пять тысяч, мистер Инглиш.

Инглиш улыбнулся:

– Неужели так много?