Итак, моя радость…

Первым явился Миш Коллинз. Джос, чернокожий официант, взглянул на него, кивнул, а потом безмолвно протянул бокал с тройной порцией рома, куда были добавлены лайм и колотый лед.

Перри и Чандлер пришли вместе, а примерно через минуту после них в комнату смущенно проскользнул Вашингтон Смит.

Миш взял на себя обязанности хозяина.

– Добро пожаловать, парни, – сказал он. – Чувствуйте себя как дома. Негритос глухой и тупой. Не обращайте на него внимания. – Он лучезарно улыбнулся Вэшу, протягивая руку. – Привет, приятель. Сто лет не виделись.

Пока Вэш, кивая, жал протянутую руку, Перри с усмешкой рассматривал его своими холодными глазами.

Чандлер отказался от рома с лаймом, спросив виски с содовой. Джос окинул его пустым взглядом, а потом снова принялся открывать устрицы, лежавшие на блюде со льдом.

– Смешай сам, – сказал Миш. – Здесь есть все необходимое. Я же говорил… разве ты не понял? Этот парень глухонемой.

Все еще не сводя взгляда с Вэша, Перри спросил:

– Кто он? И что он здесь делает?

– Что все мы здесь делаем? – спросил Миш и засмеялся. – Присаживайтесь, ребята. Давайте познакомимся. – Он указал на Чандлера, уже смешавшего себе коктейль и глядевшего в окно. – Это Джесс. – Он перевел толстый палец на Вашингтона Смита. – Это Вэш. – Он кивнул на Перри. – Джек. Кажется, меня вы все знаете. Давайте, парни, расслабьтесь. – С этими словами он подошел к стулу и сел.

Вэш отказался от алкоголя. Он смущенно застыл у двери. В компании белых он всегда ощущал неловкость и был настороже.

Перри выбрал стул подальше от Миша. Он присел, поигрывая бокалом в руке, крепко сжимая мелкими белыми зубами потухшую сигару.

– Это что, вечеринка? – поинтересовался он, окидывая комнату взглядом водянисто-голубых глаз.

– Точно, – радостно согласился Миш. – Вечеринка.

Чандлер обернулся. На его красивом лице читалось раздражение.

– А ты хоть что-нибудь знаешь о деле?

– Не много.

– Кто такой этот Людовик?

– Да… о нем я знаю. – Миш с восхищением помотал головой. – Вот о нем я могу вам рассказать. Во-первых, это не настоящее его имя. На самом деле он Серж Мейски. Я познакомился с ним в роксбургской тюрьме. Он там работал… фармацевтом.

– Что это еще за хрень… фармацевт? – спросил Перри.

– Он заведовал в тюрьме таблетками и прочими снадобьями, – пояснил Миш. – Лепила[3 - На тюремном жаргоне это слово означает «врач».] пропишет тебе пилюльку, а Мейски ее выдаст. Он проработал там десять лет… умнейший парень. Мы с ним здорово сдружились. Я сам не свой до таблеток. Перед тем как выйти на пенсию, он поделился со мной одной мыслью, как сорвать самый большой куш на свете. Он сказал, что, когда все подготовит, ему понадоблюсь я и еще трое. Я выбрал вас троих. Позже поблагодарите. – Невыразительное лицо Миша прорезала широкая ухмылка. – И вот что я вам скажу, ребята. Хоть с виду он слабый и безобидный, безобиден он, как гремучая змея, а какая у него башка! Настоящая водородная бомба! И еще: когда он говорит, что куш большой, я верю. Потому-то я здесь. Не знаю, в чем именно заключается работа, но…

– Потому-то здесь я… чтобы вам рассказать, – мягко проговорил Мейски, стоя в дверном проеме.

Перри оцепенел. Рука успела дернуться, потянувшись к спрятанному пистолету. Чандлер вздрогнул, расплескав свой бокал. Вэш быстро отступил от двери. Только Миш сохранил спокойствие: он так и сидел, широко улыбаясь.

Мейски закрыл дверь. Он отрицательно качнул головой Джосу, когда негр потянулся за бокалом, а затем по очереди, не торопясь, оглядел всех четверых.

– Джентльмены, – сказал он своим негромким, отчетливым голосом. – Очень рад познакомиться с вами. Надеюсь, все вы добрались сюда без помех. – Он сверлил их своими серыми глазами. – Без помех?

Все четверо закивали.

– Великолепно. Давайте поужинаем. Я уверен, что вы проголодались. А потом, и только потом мы обсудим наши дела.

Спустя час Миш отодвинулся от стола вместе со стулом и негромко рыгнул.

– Отличный ужин, – сказал он. – Совсем не то, чем нас пичкали в Рокси, правда, док?

Мейски улыбнулся:

– Не будем вспоминать о грустном. – Он закурил сигарету, предложил пачку Вэшу, который отрицательно покачал головой, затем, увидев, что Перри раскуривает сигару, а Миш и Чандлер уже курят, убрал пачку в карман.

За ужином Мейски главенствовал над всей четверкой. Его мягкие, спокойные манеры сбивали их с толку, всех, кроме Миша, который хорошо его знал и лучился улыбкой, словно гордая мамаша, демонстрирующая свое гениальное чадо. Мейски говорил о политике, путешествиях и женщинах. Слова текли ровным потоком, но время от времени он задавал кому-нибудь из мужчин короткий неожиданный вопрос, внимательно выслушивал ответ, а затем продолжал свой монолог. Ел он очень мало, зато за прошедший час каким-то волшебным образом сумел снять напряжение, и все четверо теперь чувствовали себя друг с другом свободно. Даже Вэш успокоился.

Когда глухонемой убрал со стола, принес две бутылки виски, лед и бокалы, поставил все поближе к гостям и вышел, Мейски опустил острый подбородок на свои птичьи лапки и произнес:

– Итак, джентльмены, поговорим о деле. Я хочу сделать вам одно предложение. Миш, вероятно, рассказал вам, что мы тесно общались три года. Другого такого любителя таблеток, как Миш, еще поискать. За время, проведенное вместе, у меня сложилось впечатление, что он настоящий мастер своего дела, и я узнал, что он знаком с другими профессионалами. Потому-то я и попросил его разыскать вас, джентльмены. Что касается Вэша… он не совсем такой, как мы. Он не преступник, – мягкая улыбка сделалась шире, – но он необходим для моего плана, ему нужны деньги, и у него имеются причины для недовольства.

Остальные поглядели на Вэша, который с тревогой всматривался в них.

Чандлер в нетерпении смял окурок.

– Да какая разница? – сказал он. – Давайте уже выслушаем предложение. Что это за болтовня по поводу большого куша?

Мейски посмотрел на него с добродушной укоризной.

– Прошу вас, друг мой… я знаю, что в прошлом у вас было много успешных дел, но постарайтесь проявить терпение. У нас команда… мы должны понимать друг друга, и мы должны работать в тесной связке, иначе нас ждет провал.

– Так что за предложение? – повторил Чандлер.

– Мы собрались, чтобы забрать у казино два миллиона долларов, – сказал Мейски.

Долгий миг стояла абсолютная тишина. Даже самонадеянная улыбка Миша вдруг куда-то подевалась. Все четверо смотрели на Мейски с тревогой и недоверием.

– Два миллиона долларов? – повторил Чандлер, первым пришедший в себя. – Знаете, у меня есть дела поважнее. Что это за нелепость… два миллиона?

Мейски указал на бутылки виски:

– Прошу вас, джентльмены, угощайтесь. Мне, к сожалению, нельзя… врач запретил. – Он повернулся к Перри. – Вы слышали, что я сказал. Джесс, я вижу, мне не верит… А вы?

Перри выпустил в потолок тонкую струйку сигарного дыма.

– Рассказывайте дальше, – предложил он. – Не обращайте внимания на нашего молодого друга. Он от природы паникер. А вы рассказывайте. Я слушаю.

Чандлер крутанулся на месте и впился взглядом в Перри, который ответил ему таким же пристальным взглядом. От этих водянисто-голубых глаз по спине у Чандлера прошел озноб. Он не любил насилия, и от выражения лица Перри ему стало не по себе. Он сделал усилие, чтобы равнодушно пожать плечами, и потянулся к бутылке виски.

– Ладно… излагайте, – произнес он.

Мейски поудобнее устроился на стуле.