Приятного вечера!

– Даже не думай об этом. Для тебя, Том, я достану настоящую еду. Как насчет цыпленка в грибном соусе с белым вином? Все, что нужно будет сделать твоей хозяйке, – поставить его в духовку на двадцать минут.

Глаза Лепски заблестели.

– Звучит потрясающе.

– Ладно. Ты пока выпей еще. Я договорюсь с Чарли.

Когда Гарри спешно вышел, Лепски потянулся к бутылке «Катти Сарк». Бывают же моменты, подумал он, когда работа копа приносит пользу.

Чья-то прохладная рука легла ему на запястье.

– Позвольте, я налью вам, мистер Лепски.

Подняв голову, Лепски увидел перед собой небольшую грудь с розовыми, словно изнанка морской раковины, сосками и обнаружил, что ему улыбается девушка в одних только стрингах и черных туфлях на шпильке.

– Я Мэриан, – представилась девушка, и ее длинные ресницы затрепетали. – Вы уже слышали о Лулу? Ну не ужас ли?

Лепски открыл и закрыл рот, не издав ни звука. Он не сводил глаз с этого безупречного миниатюрного тела рядом с собой.

Мэриан, улыбаясь, налила ему виски, добавила лед и вложила бокал ему в руку.

– Мистер Лепски… – сказала она, усаживаясь на высокий стул рядом с ним. – Я считаю, и все остальные девочки тоже так считают, что вы самый красивый коп у нас в городе. Вы знаете об этом?

Лепски просиял. «Работа в полиции! – подумал он. – Да кто отказался бы стать копом?»

На другой стороне улицы, напротив «Стринг-клуба», стояла многоэтажка с одно- и двухкомнатными квартирами, предназначенными исключительно для рабочих. Абе Леви ненавидел пятницы. Этот сбор арендной платы медленно загонял его в гроб. Постоянно кто-нибудь принимался хныкать, что не может заплатить, и Абе Леви постоянно приходилось проявлять твердость, что было вовсе не в его характере. Синдикат, управлявший многоэтажкой, запрещал любые отсрочки. Если болваны-жильцы не могут найти денег – выгонять. Абе было больно сообщать подобное. Ему хотелось быть с жильцами в добрых отношениях, но как такое возможно, если приходится им угрожать?

– Послушайте, – обычно оправдывался он, – не вините меня. Платите, или вас выселят. Так говорит босс. Я тут совершенно ни при чем.

Чтобы выжать арендную плату из такого количества жильцов, требовалось много времени, и, когда Абе Леви добрался до последней квартиры, с боем забирая деньги, время уже близилось к девяти. Ему хотелось лишь вернуться в свою двухкомнатную квартирку на первом этаже и поужинать.

Абе Леви был грузным евреем с копной седых волос и кустистой бородкой. Жизнь не была к нему милосердна. В юности он помогал отцу продавать фрукты с тележки. Позже женился на девушке, которая горбатилась на швейной фабрике. Когда родители умерли, он забросил торговлю фруктами. Один приятель предложил ему работу по сбору арендной платы. Это было гораздо лучше, чем топать по улицам, толкая тяжелую тележку. Два года назад его жена умерла. Детей у них не было. Абе Леви коротал одинокие вечера перед телевизором, а раз в неделю посещал еврейский клуб, где его всегда встречали приветливо.

Входя в лифт, он с тоской подумал о своей жене Ханне. У Ханны всегда был готов для него горячий ужин. А сегодня вечером ему придется довольствоваться одной лишь маринованной рыбой, но зато по телевизору показывают неплохой сериал.

Он вынес из лифта мешок для сбора денег, теперь набитый банкнотами и монетами, и побрел по длинному темному коридору к своей двери. Две лампочки в коридоре не горели. Придется заняться этим перед ужином, устало подумал он. Поддерживать порядок в многоэтажке входило в его обязанности.

Подойдя к двери квартиры, он нащупал ключ, отпер дверь и вошел в гостиную. Рука зашарила в поисках выключателя, он нажал, но так и остался стоять в темноте. Абе застонал про себя. Чертовы пробки вылетели! А это значит, что придется тащиться в подвал.

Абе был человек предусмотрительный. Он всегда был готов к экстренным случаям. На маленьком столе в гостиной у него лежал яркий фонарик. Он искал его на ощупь, когда получил мощный удар между лопаток, отбросивший его в темноту. Под колени его стукнул подлокотник кресла, стоявшего перед телевизором, он пошатнулся и растянулся на полу, но даже в болезненном падении не выпустил из рук мешок с деньгами.

Все это время Педро Сертес поджидал в засаде, часто дыша и чувствуя, как сильно колотится сердце. Он выкрутил одну лампочку в коридоре, обмотал цоколь кусочком фольги и вкрутил обратно, обесточив квартиру Абе и коридор. Он был совершенно уверен в себе. Фуэнтес описал еврея как человека бесхребетного, который упадет в обморок при виде оружия. Педро прихватил с собой не только револьвер, который дал ему Фуэнтес, но еще и электрический фонарик.

– Не двигаться! – рявкнул он теперь, щелкая фонариком: луч света попал на его револьвер и высветил Абе, который пытался сесть на полу. – Брось мне мешок!

Абе занимался сбором арендной платы долгое время. И ни разу его не пытались ограбить. Один коп как-то предостерег его: «Абе, все когда-нибудь случается в первый раз. Твои хозяева хотят, чтобы ты носил оружие. Вот твое разрешение, а вот пистолет. Я покажу тебе, как с ним обращаться». И тот коп был хорошим учителем.

Так и не поверив, что ему когда-нибудь пригодится оружие, Абе сказал себе, что, если нападение произойдет и вор сбежит с деньгами, сам он лишится не только работы, но и жилья. Его босс озвучил это без утайки: «Приноси ренту, или вылетишь». И потому Абе отнесся к разговору об оружии серьезно. Он никогда еще не стрелял, но знал, что делать: снять с предохранителя, взять двумя руками и нажать на спусковой крючок.

– Мешок! Живо! – рыкнул Педро из темноты.

Теперь Абе уже сидел, сжимая мешок и глядя на яркий свет, из-за которого он не видел человека, орущего на него.

– Забирай, – сказал он и толкнул мешок на источник звука.

Мешок был тяжелый, он сдвинулся всего на пару футов по жесткому, потертому ковру.

Педро уставился на мешок, ощущая, как его захлестывает волна торжества. Завтра они с Анитой сядут в самолет и отправятся домой. Как будет счастлив его отец, когда снова увидит его! Мысли Педро катились, словно ртутные шарики. С Фуэнтесом они условились, что, как только деньги будут у Педро, он метнется на второй этаж, в квартиру Фуэнтеса. Еврей, обезумев от ужаса, решит, что вор выбежал из здания, и когда копы приедут, то начнут искать человека с коричневым мешком на улицах. И тут в голову Педро закралась еще одна мысль. А что, если он не побежит к Фуэнтесу, а кинется на улицу? Предположим, он оставит все деньги себе? Четыре тысячи двести! Придется сделать так, чтобы еврей пока помолчал. Ударить по голове! Точно! После чего он уйдет к себе домой, и Фуэнтес никак не сможет ему помешать.

Педро двинулся к мешку, трепеща от волнения, и отвел взгляд от Абе, светя фонариком только на мешок. Абе запустил руку под пиджак. Пальцы сомкнулись на рукоятке пистолета. Он выдернул оружие, когда Педро схватил мешок.

Абе большим пальцем нажал на предохранитель, поднял пистолет и спустил курок. От вспышки света и грохота оба они вздрогнули. Педро ощутил, как что-то опалило щеку, а потом щека стала мокрой. Свет его фонарика падал прямо на Абе, который пытался подняться на ноги. Педро вскинул револьвер и в панике нажал на спусковой крючок. Он ощутил, как оружие дернулось в руке, услышал грохот, а затем с ужасом увидел, как у Абе в центре лба расплылось кровавое пятно, увидел, как Абе вздрогнул и упал.

Педро, оглушенный грохотом двух выстрелов, стоял неподвижно, едва дыша, понимая, что он убил еврея.

До сознания дошла пугающая мысль: он убил человека! Ты спускаешь курок, и человек умирает! От охватившей его паники заледенела кровь. Он думал только о себе. Если его схватят, он проведет остаток дней за решеткой, как зверь в клетке! Не будет ни Аниты, ни счастливого отца, ни жаркого солнца на тростниковой плантации.

Он услышал голоса. Двери открывались с грохотом. Закричала какая-то женщина.

Фуэнтес! Надо к нему! Подхватив мешок левой рукой, прижимая к себе револьвер правой, понимая, что кровь заливает ему лицо, Педро вышел из квартиры Абе, стараясь сдержать панику.

Фуэнтес, поджидавший у приоткрытой двери, услышал два выстрела и съежился. Он услышал, как распахиваются двери. Увидел, как несколько жильцов второго этажа столпились в дальнем конце коридора.

Чертов придурок провалил все дело! Лишь бы только он не убил еврея! Фуэнтес подошел к группке соседей, которые смотрели вниз, на лестничный пролет, и громко переговаривались, какая-то женщина даже визжала. Он увидел, как Педро с окровавленным лицом поднял голову, поглядев прямо на него. Фуэнтес спрятался за спины соседей. Педро окинул взглядом напряженные лица людей, таращившихся на него сверху, и понял, что спасения нет. Все еще прижимая к себе коричневый мешок, он побежал к выходу на улицу.

Лепски протянул руку к большой картонной коробке, которую Гарри опустил на барную стойку.

– Том, там цыпленок и еще лапша. У тебя будет отличный ужин.

Лепски светился улыбкой.

– Боже! Кэрролл с ума сойдет! Огромное спасибо.

Когда Мэриан соскользнула со стула, он похлопал ее по мягкому месту. А в следующую секунду услышал выстрелы. Лепски мгновенно превратился в стопроцентного копа. Он соскочил со стула и рванулся к выходу. Когда он выбежал на улицу, в его руке уже был револьвер.

Грохот выстрелов успел взбудоражить всех. Машины тормозили, взвизгивая покрышками. Народ стоял, разинув рты и глядя на дверь многоэтажного дома.

В этот момент Педро вышел на улицу. При виде его залитого кровью лица и оружия в руке толпа бросилась врассыпную. Женщины закричали, кто-то из мужчин нырнул в проулок.

Лепски посмотрел на другую сторону улицы и увидел Педро, который пустился бежать. Лепски, прячась за остановившимися машинами, стремительно кинулся за ним.

Педро слышал гулкий топот ног преследователя. С широко распахнутыми от страха глазами он обернулся и увидел Лепски, который бежал за ним, лавируя в рассеявшейся толпе. Он интуитивно понял, что человек, догоняющий его, – коп. Он увидел оружие в руке этого человека. Почти обезумев от ужаса, он развернулся и выстрелил в Лепски.

Пуля Педро угодила в голову какой-то чернокожей женщине, которая бежала к дому в поисках укрытия.

Лепски проревел:

– Стоять, или стреляю на поражение!