Почтальон всегда звонит дважды (сборник)

– Вы под меня копаете – и это не к добру. У вас что-то скверное на уме. Мне нечего сказать.

– Несколько минут назад ты тут соловьем разливался, нес ерунду, что тебя только правда спасет. Почему же теперь замолчал?

– Вы меня совсем запутали.

– Хорошо, давай по порядку, чтобы ты не путался. Для начала – ты спал с этой женщиной?

– Ничего подобного.

– А как насчет той недели, когда Пападакис был в больнице? Где ты тогда спал?

– В своей комнате.

– А она – в своей? Брось, говорю же, я ее видел. Да я бы к такой пришел, даже если бы пришлось выломать дверь, а потом болтаться в петле за изнасилование. И ты бы пришел. И ты пришел!

– Я об этом даже не думал!

– А как насчет ваших поездок в Глендейл – на рынок? Чем вы занимались по пути домой?

– Ник сам нас туда посылал!

– Я не спрашиваю, кто вас посылал. Я спрашиваю, чем вы занимались.

Нужно было срочно выкручиваться, а все, что мне приходило в голову, могло только ухудшить положение.

– Ладно, допустим. Этого не было, но раз вы говорите, допустим, вы правы. Так вот – если мы с ней уже были любовники – чего ради нам убивать Ника? Боже правый, слыхал я о ребятах, которые убили бы, чтобы заполучить женщину, но никогда я не слыхал, чтоб убивали ради того, что уже имеешь.

– Да? Так я скажу, чего ради вы его убили. Одна небольшая причина – его мотель, за который он выложил четырнадцать тысяч. И еще пустячок, который очень удобно взять с собой, отправляясь в свободное плавание. Маленькая такая страховочка от несчастного случая на десять тысяч долларов, весьма своевременно оформленная Пападакисом.

Его лицо я еще мог разглядеть, а вот все прочее как-то расплывалось, и я уже боялся что навернусь прямо там, на койке. Потом я увидел перед носом стакан с водой, который протягивал мне Сэкетт.

– Выпейте. Легче станет.

Я попил. Пришлось.

– Знаете, Чемберс, я думаю, это последнее убийство, к которому вы приложили руку, но если вам выпадет случай совершить еще одно, то, бога ради, держитесь подальше от страховых компаний! Каждый случай они расследуют в пять раз дольше, чем могу себе позволить я. И сыщики у них в пять раз лучше, чем я могу нанять. Свое дело они знают превосходно, и теперь они у вас на хвосте. Это их хлеб. Вот тут-то вы с ней и дали маху.

– Сэр, убей меня бог, да я только теперь и узнал про страховку.

– Но вы побледнели.

– А вы бы не побледнели?

– Как насчет того, чтобы с самого начала привлечь меня на вашу сторону? Скажем, полное признание, согласие с обвинением, и я делаю все, что в моих силах. Прошу о снисхождении для вас обоих.

– Не пойдет.

– А чушь, которую вы мне тут наплели? Насчет правды, и что перед жюри нужно говорить как на духу? Думаете, подобный бред – пойдет? Думаете, я его поддержу?

– Не знаю, что вы там поддержите. К черту все. Вы говорите за себя, а я – за себя. Я не убивал и на том и буду стоять. Вам понятно?

– Решили сыграть в упрямство? Ладно, получайте сполна. Я вам скажу, что услышат присяжные. Прежде всего – вы с ней спали, так? Затем с Пападакисом происходит несчастный случай, и вы прекрасно проводите время. Ночью – в одной постели, днем – на пляже, а в промежутках держитесь за ручки и любуетесь друг на друга. И вот вас посещает заманчивая мысль. Коль скоро с ним произошел несчастный случай, нужно убедить его оформить страховку, а потом – прикончить. Вы сбегаете и даете ей шанс все уладить. Миссис Попадакис быстренько обработала мужа. Бедняга оформил страховку, очень хорошую: от несчастных случаев, и заболеваний, и всего прочего. А вы тут как тут. Прошло два дня – и Фрэнк Чемберс совершенно случайно сталкивается на улице с Ником Пападакисом, а Ник уговаривает его вернуться на работу. Как раз в то время – надо же! – Кора и Ник Пападакис собрались ехать в Санта-Барбару, даже номер в гостинице зарезервировали и все такое прочее, и поэтому, конечно, ничего не остается, как взять Фрэнка Чемберса с собой. Вы поехали, подпоили грека и сами выпили. Пару бутылок сунули в салон – пусть полиция увидит. И отправились по дороге мимо озера, чтобы миссис Пападакис могла полюбоваться пляжем. Ну чем не прекрасная мысль. Время – одиннадцать ночи, а она едет посмотреть домики на пляже!

Только туда вы не доехали. Остановились по дороге. И пока стояли, стукнули грека по голове одной из бутылок. Очень удобная штука, чтобы врезать по башке, – и кому, как не вам, Чемберс, это знать, потому что именно так вы оглушили того охранника в Окленде. Потом вы завели двигатель и, пока ваша сообщница вылезала на подножку, затормозили ручником. На второй передаче это нетрудно. Когда миссис Попадакис выбралась на подножку, настала ее очередь держать руль, а вам – вылезать. Но вы же были немного пьяны, верно? Вы действовали слишком медленно, а она торопилась увести машину с дороги. И вот она спрыгнула, а вы не успели. Думаете, присяжные не поверят? Поверят – потому что я докажу каждый шаг: от поездки на пляж до ручного тормоза. И вам, молодой человек, не видать никакого снисхождения. Вас ждет веревка, и похоронят вас вместе с другими такими же болванами, которым не хватило разума использовать свой шанс на сохранение головы.

– Ничего такого не было. Ну насколько я знаю.

– Что вы пытаетесь сказать? Переводите стрелки на нее?

– Я ни на кого не перевожу стрелки. Оставьте меня в покое. Ничего подобного не было.

– Откуда вам знать? Вы ведь напились в стельку?

– Насколько мне известно, этого не было.

– Хотите сказать, все сделала она одна?

– Я такой чуши не утверждаю. Я сказал только то, что сказал.

– Послушайте, Чемберс, в машине вас было трое: вы, она и грек. Грек, дураку ясно, этого не делал. Если и вы не делали, остается она, разве нет?

– Кто вообще решил, что все случилось не само собой?

– Я. И теперь мы подходим к следующему. Возможно, вы говорите правду. Вы утверждаете, что ни при чем, и допускаю, так и есть. Но если вы не лжете и эта женщина для вас только жена приятеля и не более, тогда вам следует что-нибудь предпринять, верно? Вам нужно подать на нее заявление.

– Какое еще заявление?

– Если она убила грека, то хотела убить и вас. Нельзя оставить ее безнаказанной. Вас просто не поймут. Такое спустит только кретин. Она убивает мужа ради страховки, пытается убить и вас, – нужно что-нибудь предпринять, так?

– Ну да, если бы она и вправду пыталась. Но я же этого не знаю.

– Если я докажу, вам придется подписать заявление, договорились?

– Конечно. Попробуйте.

– Хорошо, я докажу. Когда машина стояла, вы из нее выходили?

– Нет.

– Вот как? Я думал, вы были совершенно пьяны и ничего не помните. А вы уже второй раз что-то припоминаете. Удивляюсь.

– Я просто не помню, чтобы я выходил.

– Выходили. Вот послушайте показания свидетеля: «Машину я плохо разглядел, только заметил женщину за рулем и мужчину в салоне, который смеялся, когда мы проезжали, и другого мужчину; он стоял рядом с машиной, и его тошнило». Значит, на несколько минут вы выходили. Тогда-то она и ударила Пападакиса бутылкой. А когда вы сели в машину, то ничего не заметили, поскольку были пьяны. Вы сели на заднее сиденье и тоже вырубились, а миссис Попадакис на второй передаче съехала с обочины, спрыгнула с подножки и пустила машину вниз.

– Ну и где тут доказательство?

– Доказательство имеется. Свидетель Райт утверждает, что когда он подъехал, ваш автомобиль катился вниз, а женщина уже выбежала на дорогу и звала на помощь.