Принц Лжи

– Вы добьетесь справедливости! Каждый из вас пройдет через новый суд и получит шанс изменить свою судьбу. – Бурный восторг толпы сотряс бриллиантовую стену. – Те, кто когда-то служил Кайрику, должны будут выбирать: либо они присоединятся к нам и построят вместе с нами справедливое царство на руинах безумной империи Кайрика, либо покинут город. Ваш хозяин, быть может, все еще прячется в какой-нибудь темной норе. Каков бы ни был ваш выбор, вреда вам никто не причинит.

Келемвар швырнул половинки сломанного меча в Слит. Каждая из них взорвалась огромным черным облаком, едва коснувшись зловонной воды, но чернота рассеялась, как только река поглотила лезвие меча.

– Моя темница разрушена. Вместе мы сможем разбить те цепи, которые выковал для вас Кайрик, цепи страданий и тирании, превратившие это место в царство раздоров. Нанесите первый удар ради свободы! Распахните ворота!

Келемвар вдруг ощутил внезапный прилив энергии. Он вздрогнул, когда внутри него забился ровный четкий пульс, а сознание расширилось так, что уже не ведало границ. Перед ним, словно карта на столе, развернулась картина всего Королевства Смерти. Взору открылось каждое горящее здание, каждая захламленная улица, все подробности разоренного города. Он почувствовал пламя костров, увидел разрушения, и все это неприятно кололо его сознание крошечными иголками. Он почувствовал холодок от пролетавших мимо ночных кошмаров, дружно возвращавшихся в пещеру Дендара, увидел, как Кезеф карабкается через Стену Неверных, стараясь удрать из города, чтобы избежать встречи с богами, собравшимися у ворот. Он ощущал запах болота, легкий душок серы и ужасное зловоние страха, пропитавшее все вокруг…

«Вот что значит быть богом», – оцепенев, понял он. По крайней мере, Повелителем Мертвых.

У Кела расширились от удивления глаза, когда он окинул взглядом море обращенных к нему лиц. Он видел там, внизу, надежду и жажду спасения. Его сознание наполнили невысказанные молитвы каждой души и горожанина, наделив его мощью миллиона снов.

«Стань нашим предводителем, – молили они. – Пусть восторжествует справедливость».

Жергал снова наклонился к Келемвару. На этот раз он заговорил с почтительностью, без прежнего холода в голосе:

«Выполнять, милорд?»

– Что выполнять?

«Ваш приказ, – спокойно ответил Жергал. – Вы хотите, чтобы я открыл ворота другим богам?»

Келемвар кивнул, и сенешаль исчез, но уже в следующую секунду он появился перед массивными воротами Города Раздоров. Кел ощутил его присутствие там, почувствовал, как тот легко коснулся жутких створок. Ворота слегка подрагивали – это трепыхались сердца трусов, выполнившие труднейшую задачу: не многим препятствиям дано помешать пройти одному божеству, не говоря о целых трех. Однако они справились со своей работой. По молчаливому знаку Жергала ворота широко распахнулись.

Мистра воспарила над городом огромным бело-голубым фениксом. От нее исходил магический свет, изгоняя из каждого уголка разрушенного царства тьму и отчаяние. Ветер, который она подняла, погасил городские пожары, словно свечки, а ее звонкий крик радости заставил жестоких тварей, охотящихся на проклятые души, сжаться в своих норах.

За Мистрой следовали Торм и Огм в потоках такого яркого света, что никто не мог на них смотреть. Они оставляли за собой огненные следы, которые взмывали над некрополем, образуя полыхающую арку. Словно знамена, возвещающие о поражении Кайрика, эти два одинаковых огненных следа повисли над Королевством Смерти, когда три божества расположились на пустынном дворе замка Праха.

Келемвар соскочил со стены и подошел к Мистре. Она выглядела почти такой же, какой он ее помнил, – стройной и грациозной, с иссиня-черной гривой волос, спадавшей на плечи, с легкой улыбкой на полных губах. Только глаза изменились: в них мерцала волшебная сила.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Наконец Келемвар нарушил тишину.

– Кайрика больше нет, – сказал он. – Где он – неизвестно.

Мистра кивнула:

– А Маск?

– Насколько я знаю, когда-то давно он принял облик Сокрушителя Богов, – ответил Кел. – Наверное, с тех пор как Кайрик выкрал меч у хафлингов из Черных Дубов. Как бы там ни было, Кайрик сломал меч. Это освободило меня, но уничтожило Маска. Он растаял в темноте, умоляя о прощении. Похоже, он действительно раскаялся.

– Ну, это вряд ли, – заметил напыщенный Торм.

– А может быть, и так, – предположила Мистра. – В конце концов ведь Маск прочел «Кайринишад». Кто может с уверенностью утверждать, что эта книга не обладает достаточной силой, чтобы повлиять на сознание божества?

В наступившей паузе Торм вспомнил о хороших манерах.

– Прошу прощения, лорд Келемвар, – пробормотал он с чопорным поклоном. – Нас пока не представили.

– В этом нет необходимости, Торм, – вступил в разговор Огм. – Келемвар знает, кем… или вернее сказать, чем мы являемся. Он почувствовал это в ту секунду, когда мы вошли в его царство.

– Его царство? – Бог Долга бросил на Келемвара скептический взгляд. – Только Эо может даровать божественность, а он…

– Он одобрит то, что уже решено, – перебил бог Знаний. – Если мне хватило ума согласиться с мудрым выбором проклятых душ, то Эо, я уверен, не будет возражать. – Он повернулся к новому Повелителю Мертвых. – Скажи мне, Келемвар, что ты намерен сделать для своего духовенства?

Кел пожал плечами:

– Наверное, для начала соберу тех, кто хочет, чтобы преисподней правил закон. Это главное требование горожан и проклятых душ. – Он нахмурился. – По правде сказать, я сам ничего не понимаю. Я никогда не стремился стать божеством. Мне хотелось добиться только одного – справедливости. Я ничего не сделал, чтобы заслужить такую награду.

– Награду? – переспросил Огм своим музыкальным голосом, в котором зазвенели крошечные колокольчики. – Отчего ты думаешь, что стать Повелителем Мертвых – это награда? Последние два божества на этом посту сошли с ума.

Келемвар бросил взгляд на мрачную башню, которой предстояло стать его домом.

– Когда я думал, что это награда, все это нравилось мне больше, – пробормотал он.

Увидев, что Кел слегка расстроился, Мистра нежно положила руку ему на плечо:

– Твой титул будет таким, каким ты его сделаешь, но и секунды не сомневайся, ты его достоин. Иногда героям приходится сражаться, чтобы доказать свою отвагу, а иногда им нужно запастись терпением и мудростью, чтобы не вынимать меч из ножен, пока вокруг них сражаются другие. Тебе удалось и то и другое. – Она скользнула к нему в объятия. – А, кроме того, у меня тоже есть для тебя награда, Кел. Я берегла ее десять лет.

Они поцеловались, и если со стороны казалось, что они только обнимаются, то их души слились в гораздо более интимном союзе.

– Пойдем, Переплетчик, – сказал Торм, – У нас есть еще дела. – Он отошел на цыпочках от Келемвара и Мистры, не скрывая удивления на красивом лице.

Покровитель Бардов хитро улыбнулся, глядя на бога в латах.

– Вам бы поздравить этих возлюбленных, Ваше Святейшество, – произнес Огм, – а не удирать от них. Они – суть поэзии и песен.

– Неправда, есть песни и о рыцарях, – возразил Торм. – Прекрасные героические гимны, закаляющие сердце для битвы.

– Да слышал я их, – отмахнулся Огм. – Обычные зентиларские частушки по сравнению с сонетами, которым предначертано завоевать сердце для любви. – Он захихикал, радуясь собственному остроумию. – Наверное, все эти тысячелетия нам не хватало одного – страсти. Тебе следует приказать своим подданным каждое утро горланить хвалебную песню в честь предмета любви – пусть это будет песнь об их лошадях или мечах, сам знаешь…

Торм пропустил колкость мимо ушей и подошел к Гвидиону. Воин опустился на колени у подножия бриллиантовой стены, держа меч, Титаноборец, острием вниз в знак покорности.

– Я выполнил свой долг, Ваше Святейшество, – произнес Гвидион. – Пошел с мечом на приспешников Кайрика.

– Твои подвиги мне известны, – ответил бог Долга. – А теперь взгляни на мои руки, Гвидион, и скажи, что видишь.

Рыцарь поднял глаза и увидел в красноватом свете перчатки с крагами, которые носил Торм. Блестящий металл покрывали крошечные руны, буквы и символы тысяч забытых языков. Пока Гвидион разглядывал надписи, они впились в его сознание, громко возвещая ангельскими голосами, что они означают.

– Я… понял все, Ваше Святейшество, – прошептал Гвидион, и слезы покатились по его лицу, когда он начал повторять клятвы долга и верности.

Торм поднял воина с грязной земли:

– Довольно, сэр Гвидион, я уверен, что лорд Келемвар отпустит тебя отсюда. Ты достоин более, чем кто бы то ни было, перейти в мое королевство.

– Я покорно исполню этот приказ, Ваше Святейшество, – робко произнес рыцарь, – но хотел бы попросить вас об одном благодеянии.

– Продолжай, – разрешил Торм, – мой долг выслушивать мольбы моих подданных.

– Я хочу снова стать смертным, – сказал Гвидион. – Я прошу только о тех днях и месяцах, что мне остались с того злополучного дня, когда моя трусость привлекла ко мне Кайрика. Я хочу достойно прожить оставшееся мне время.