– А ты куда?
– У меня – дело, в одном из терминалов. Вернусь поздно или скорее рано… Утром.
– То есть?
– Работа!
И командор отправился восвояси раньше, чем они дошли до каюты. Запрыгнул в ближайший лифт и уехал. А Женька в недоумении покрутила головой и решила пока домой не ходить.
«Надо разыскать Фиримина с Егором и расспросить. Вдруг они что-то знают про аномалию…».
Женя беспокоилась вдвойне, из-за камертона.
«Что если не поможет тёмная туманность?»
Она раздумывала, откуда начать поиски.
«Сперва в лаборатории, а потом к Халу».
Лучше бы начала с Хала… У дверей лаборатории её перехватил Рокен. Внезапно преградил дорогу и заявил:
– А я как раз шёл к тебе. Уделишь мне пару минут?
– В иные дни на станции бывает поразительно тесно, – заметила Женя. – Просто дышать нечем. Тебе не кажется?
– Мне нужна помощь!
Женька растерялась.
– И… Чем я могу помочь?
– Спрячь меня, – попросил Рокен.
Примечание:
Ут-те*! Утте! – непереводимое джамранское восклицание, выражающее гордость за достижение радость озарения, торжество открытия и ликование правоты. Чаще всего по архимедовой аналогии: «Эврика!»
1.3.3. – Безумная ночь
– От кого? – не поняла Женя.
– От него…
Рокен смотрел на кого-то у неё за спиной. Ева обернулась… В конце коридора маячил Карек.
– А за…
– Быстро! – Рокен схватил Женьку за руку и потащил к лифту. Там они благополучно затесались в толпу служащих, возвращающихся с работы…
– Объясни, что всё это значит? – потребовала ответа Евгения, когда они вышли из лифта на следующем уровне. – Что тебе сделал доктор?
«Воистину, разносторонний тип! Успел достать не только главврача, но и генетика».
– У меня от него зубы ноют, – пробурчал Рокен.
– Вроде бы он не стоматолог…
Парень укоризненно посмотрел на неё.
– Ладно-ладно, – ей нравилось иногда дразнить Рокена.
На самом деле, Женя знала джамранское выражение о зубах. Двоякое по смыслу. Означало в равной степени и «зубы сводит», и «зуб на кого-то точить». В переводе на русский.
– Он меня преследует. Могла бы и догадаться.
– Пошли уж, бедолага…
У себя в каюте за крепко запертой дверью Женька потребовала от друга полного отчёта.
– Почему он тебя преследует?
– Из личных соображений, – буркнул Рокен, нагло протопав к холодильнику.
Не успела Евгения опомниться, как парень достал кувшин и налил полный стакан любимого напитка Талеха… Похоже, то обстоятельство, что у Женьки в каюте поселился командор его ни капли не смущало.
«Надо будет при случае напомнить», – подумала Женя, но сперва решила добиться ответа.
– Ты считаешь, что можешь спрятаться от Карека в нашей, – она выделила слово «нашей», – квартире? А почему не у Ним, например?
Рунарин Талеха служила на станции пилотом-разведчиком, и каждые третьи сутки несла вахту, облетая дальние рубежи.
– Это не я считаю, – заявил Рокен, закусывая любимым командорским мегацукатом – накои*, нахально стянутым из корзинки на холодильнике. – Это – факты.
– Что ещё за факты?
– А ты не в курсе? – искренне удивился нахал.
– Не в курсе, чего?
– Ммм… – он беспардонно уселся в кресло Талеха, уверенный в своей безопасности (и безнаказанности) и смачно откусил от засахаренного плода. Женя сразу вспомнила, что ещё не ужинала и проглотила слюну…
– Рокен!
Он едва не подавился куском и насилу прожевал.
– Что за странные игры?
– Сейчас объясню. Карек меня преследует… Да. И это ещё полбеды. Хуже то, что он всегда узнаёт, где я нахожусь.