В западне

– Да, – каким-то чужим голосом подтвердил Парис.

– И вы оказались правы: сервис у них правда на высоте, – продолжала Шери. – Одежда в отличном состоянии, насколько я могу видеть. Даже пальто совершенно сухое. Если мы теперь поторопимся, то успеем в Эдинбург до полуночи…

Голос ее прервался, когда Парис неожиданно шагнул к ней и, опустившись на колени, сжал ее дрожащие пальцы в своих ладонях.

– Перестаньте притворяться, милая Шери. Мы никуда не хотим сегодня ехать и не поедем и оба это знаем. Разве не так?

– Так, – прошептала она чуть слышно, опуская ресницы.

Пусть все будет как будет, сказала она себе, чувствуя, как сильные руки поднимают ее легко, словно перышко. Парис нес ее в спальню, она знала об этом, но не могла… не хотела протестовать.

В спальне Парис бережно опустил ее на широкую кровать. Шери дрожала, но так и не открыла глаз, не издала ни звука, пока пальцы мужчины развязывали пояс ее халата.

Разведя полы халата, Парис несколько секунд безмолвно любовался тоненьким девичьим телом, покорно лежащим перед ним. Потом хрипло прошептал:

– Macherie…

Склонясь над нею, он начал медленно, страстно целовать ее шею, ямочку между выступающими ключицами. Потом ласковые пальцы высвободили руки Шери из рукавов халата. Миг – и тот уже валяется на ковре.

Девушка слегка изогнулась, приподняла голову, в предвкушении приоткрыла губы. В спальне было тепло, но Шери то и дело охватывал озноб. В поисках тепла она все плотнее прижималась к возлюбленному. Но когда Парис обнял ее, почти накрыв своим телом, скрестила руки, скрывая грудь. Никогда еще она так не стыдилась своей худобы…

– Не прячься от меня, милая, – хрипловато произнес Парис. – Я хочу знать о тебе все.

– Вряд ли здесь есть что узнавать, – чуть слышно выдохнула она, стараясь обратить его слова в шутку.

– О нет, ты ошибаешься. Я должен узнать, что тебе нравится. – Он ласково развел ее руки. -Я хочу, чтобы ты получила невероятное удовольствие, – шептал Парис, лаская ее груди, небольшие, как у девочки-подростка.

Шери содрогнулась всем телом. Старая боль пронзила сердце, почти забытый страх воскрес, обращая огонь желания в холодную золу. В горле стояла горечь невыплаканных слез.

Она попыталась оттолкнуть Париса.

– Что с тобой? – встревожился он, приподнимаясь на локте и силясь заглянуть Шери в лицо.

Она лежала на спине, крепко зажмурившись, и в уголках глаз уже закипали слезы.

– Н-ничего, – едва слышно отозвалась Шери, обнимая себя за плечи. – Все хорошо. Просто… не надо.

– Я сделал тебе больно?

– Нет, нет. Ты, наверное, думаешь, что я… сошла с ума. – Шери жалко улыбнулась.

– Все будет так, как ты хочешь. – Парис легко поцеловал ее в щеку. – Только скажи, Бога ради, что произошло? Почему ты вдруг…

– Я просто… просто не хочу.

Парис обнял ее – так обнимают не возлюбленную, а маленького ребенка – и какое-то время они молча лежали в темноте. Шери старалась сдержать душащие ее слезы, но они неожиданно прорвались долгим всхлипом. Парис мгновенно встрепенулся, выпуская ее из объятий, только для того, чтобы повернуть к себе лицом.

– Ма cherie, больше не пытайся убедить меня, что с тобой все в порядке. Что случилось?

– Ты увидел… какая я на самом деле, – стараясь не всхлипывать, произнесла Шери. Слезы уже катились по ее щекам, капали на шелковую подушку. – Что я ничего не могу… Ни на что не способна…

– Ты всего лишь стыдлива, как и любая девушка, – ласково сказал Парис, ладонью вытирая ей слезы. – В остальном ты прекрасна. Неужели никто не говорил тебе, как ты потрясающе красива, Шери?

Она помотала головой, вымученно улыбаясь.

– Не смейся надо мной. Я тощая как скелет, и груди у меня почти нет, и еще… еще… я бледная до синевы.

Парис, к ее удивлению, тихо рассмеялся.

– Если мы решили считать недостатки, то вот я, например, слишком высокий. А еще у меня квадратный подбородок и чересчур большой нос. Кроме того, у меня скверный характер, почти нет музыкального слуха, и я всегда забываю аккуратно сложить перед сном одежду.

– Перестань! Я же не шучу…

– Я тоже не шучу, – резко перебил ее Парис. – А ты, похоже, смеешься надо мной, расписывая свои недостатки. Ты потрясающе стройная. О такой фигуре, как у тебя, мечтает множество женщин. У тебя изумительная кожа и волосы, как лунный свет. Почему же ты не хочешь просто заняться со мной любовью, придумывая дурацкие отговорки?

Шери уткнулась лицом ему в плечо. Какое-то время она всхлипывала, стараясь успокоиться, а Парис гладил ее по голове – нежно, как отец. Наконец она смогла заговорить вновь.

– Парис, это не отговорки. Не обижайся на меня, пожалуйста. Просто я в самом деле не могу… получать удовольствия, потому что… фригидна. Это правда. Больше всего на свете я не хотела, чтобы ты это узнал.

Худенькие плечи ее снова задрожали. Парис отстранил девушку от себя и приподнял ее лицо за подбородок. Несколько секунд она смотрела ему в глаза, моргая мокрыми ресницами.

– Это полный бред, Шери, – твердо сказал Парис, не позволяя ей отвести взгляда. – Не смей больше так говорить о себе.

– Даже если это действительно так?

– А все остальное – только притворство? – Он нахмурился. – Не пытайся меня обмануть. Я целовал тебя и помню, как твое тело оживало и горело от одного поцелуя. Ты одна из самых страстных женщин, которых я знаю.

Шери не нашла, что ответить. Только отчаянно замотала головой.

– Я сказал уже, что хочу доставить тебе удовольствие, – настойчиво продолжал Парис. – Почему ты не веришь, что я знаю, как это сделать?

– Потому что я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо, – еле слышно прошептала Шери, радуясь, что в темноте не видно, как пылает от стыда ее лицо. – А со мной… ты не получишь ничего. Ничего!

Парис вместо ответа наклонился и поцеловал ее в губы, соленые от слез. Потом несколько секунд сидел и смотрел в темноту.

– Кто этот негодяй, – неожиданно спросил он, кладя ей на плечи, – из-за которого ты стала такой? Я должен это знать, чтобы исправить причиненный им вред.

Шери снова замотала головой.

– Пожалуйста… Я не хочу об этом говорить. Он сжал зубы, и даже в сумраке было видно, как жестче обрисовались его скулы.

– Но ты должна. Тебе нужно избавиться от яда, отравляющего твою жизнь. Сделай же это! Доверься мне!

Шери молчала, и Парис подумал было, что она так и не заговорит. Однако она все-таки начала, чуть хрипловатым голосом, совсем тихо.

– Мы собирались пожениться. Его звали Уилл. Он был сыном одного из дедовских компаньонов. Мы были знакомы едва ли не с детства, он ухаживал за мной по всем правилам. Наши родители считали нас женихом и невестой лет с пятнадцати… С его сестрой Сарой я училась в одном классе…

– И что же Уилл?