– Это был мой первый раз с тобой, Шери. И ничего подобного я никогда не испытывал. Правда. Неужели ты до сих пор думаешь, что я занимался с тобой любовью из… жалости?
Она все еще не глядела на него.
– Но если бы я не рассказала тебе про Уилла, разве ты стал бы…
– Я возжелал тебя в первый раз, когда еще слыхом не слыхивал ни про какого Уилла, – перебил Парис. – Это было на балу. А потом, в ресторане, я едва заставил себя оторваться от твоих губ. И не далее как сегодня утром, на дороге… Шери, милая, пойми же наконец, что нас одинаково влечет друг к другу.
Он помолчал, потом все-таки добавил:
– Честно говоря, Уилл тоже сыграл свою роль. Мне ужасно хотелось, чтобы ты поскорей выкинула эту скотину из головы. Чтобы ты поняла: он далеко и не может больше портить тебе жизнь. Забудь о нем. А если он вздумает появиться… – Парис сжал кулак в красноречивом жесте.
Шери робко улыбнулась, и он, склонившись, поцеловал ее в кончик носа.
– Ты не проголодалась, та cherie? Она не смогла удержаться от смеха.
– Вот что называется – сменить тему!
– Дело в том, что, если ты хочешь есть, нужно сделать это сейчас, – объяснил Парис, и в глазах его заплясали озорные огоньки. – С каждой минутой мне все труднее к тебе не прикасаться, и если ты решишь поужинать позднее, то просто не сможешь. Я не отпущу тебя.
Он наклонился и снова поцеловал ее – на этот раз в губы, долгим и чувственным поцелуем.
– У нас впереди долгая ночь, – прошептал Парис, наконец отрываясь от губ возлюбленной. – Нам нужно подкрепить наши силы. Последний раз тебя спрашиваю: ты проголодалась?
К своему изумлению, Шери поняла, что действительно хочет есть.
Парис заказал отбивные и фруктовый салат, и Шери поужинала прямо в постели. Никогда еще она не чувствовала себя такой счастливой. И такой красивой.
Перепуганная девочка исчезла, уступив место женщине, осознающей свою привлекательность. Словно солнце растопило корку льда и пробудило к жизни молодую зелень.
Но тут неожиданная мысль заставила сердце Шери болезненно сжаться. А как она будет жить без этого человека? Что с ней станет, когда он уйдет?
– О чем ты призадумалась? – От внимания Париса не ускользнула внезапная бледность, покрывшая ее лицо.
– Просто собираюсь с силами перед боем, – беззаботно улыбнулась Шери, стряхивая оцепенение.
– Честно?
– Конечно, – солгала она. – Не желаешь ли проверить?
Лицо Париса оставалось серьезным, зато глаза улыбались.
– Как всякий учитель, я хочу знать, хорошо ли усвоен урок. Давай только сначала избавимся от этих тарелок.
Парис вернулся помрачневший, будто по дороге в гостиную его посетила какая-то неприятная мысль.
– Что с тобой? – тревожилась Шери. – Что-то не так?
– Не знаю. – Он присел на край кровати, сверля Шери взволнованным взглядом. – Не знаю, но надеюсь, что все в порядке. Ответь мне только: ты принимаешь таблетки?
– Таблетки? – Она не сразу поняла, что ее возлюбленный имеет в виду. Когда же поняла, то зарделась до корней волос. – О, таблетки… Нет, не принимаю. Я же еще никогда не…
– Вот этого я и боялся, – оборвал ее Парис, в отчаянии замотав головой. – О Господи, каким же я был безмозглым дураком!
Шери испуганно уставилась на него. Горло перехватила судорога.
– Ты не виноват, – с трудом произнесла она. – Это я не подумала.
– Нет, это я должен был позаботиться о тебе! Несколько мгновений Шери собиралась с силами, чтобы сказать то, что хотела.
– А это так важно? Ну, если я вдруг забеременею?
– Конечно, важно, – раздраженно бросил он, словно объясняя школьнице элементарные вещи. – У тебя может родиться ребенок.
А ведь Шери так надеялась на утешение! Вместо этого ее снова обидел. Дали понять – пусть не в открытую, – что прекрасный секс еще не причина для продолжения отношений. Ребенок же, если он родится, явится на свет нежеланным, никому не нужным…
Сейчас Шери молила только об одном: чтобы не расплакаться навзрыд. В конце концов, бывают ситуации и похуже, утешила она себя. Разве легко было матери самого Париса? Потом, по прошествии времени, она решит, как жить дальше. А пока…
Шери откинулась на подушки и улыбнулась.
– Снявши голову, по волосам не плачут – ведь так? Почему бы нам в таком случае не получить от этой ночи все хорошее, что она может дать?
Парис простонал.
– Ма cherie, будь благоразумна…
– Кажется, быть благоразумной слишком поздно, – покачала головой Шери и призывно протянула руки. – Ну же, милый. Видишь, мое терпение иссякает…
Парис шумно выдохнул, не в силах оторвать взгляда от ее обнаженной груди, и, закрыв глаза, упал в ее объятия…
Много позже Шери лежала рядом со спящим возлюбленным и смотрела в окно. Комнату уже заливал серый утренний свет. Дыхание Париса было ровным и глубоким, огненные волосы пламенели на подушке. Он в самом деле заслужил отдых, подумала Шери с нежностью. Краска залила ее щеки при воспоминании о том, что они проделывали всего пару часов назад. Тела их сливались воедино в такой удивительной гармонии, будто были созданы друг для друга.
А теперь все кончилось. И это нужно принять как данность.
Стараясь не разбудить спящего, Шери выскользнула из постели, оделась и ушла. Перед уходом она еще раз взглянула на Париса. Он не проснулся, только положил руку на ее половину постели, словно ища Шери.
Портье с учтивой улыбкой объяснил ей, как добраться до ближайшей железнодорожной станции, посмотрел по расписанию, когда ближайший поезд до Эдинбурга. Заказал такси.
– Мой супруг собирался ненадолго задержаться в ваших краях, – объяснила Шери. – А мне, к сожалению, пора уезжать.
– Какая жалость! – покачал головой гостеприимный толстяк. – Денек обещает быть ясным, вот увидите, что к полудню облака развеются. Что-нибудь передать вашему мужу?
– Нет, не беспокойтесь, – улыбнулась Шери, подхватывая сумочку и зонт. Кто бы знал, чего ей стоила эта улыбка! – А вот, кажется, и такси. Всего вам доброго. У вас очень мило. Надеюсь, когда-нибудь еще у вас остановиться.
Но сердце знало, что больше она сюда никогда не вернется. Это было бы слишком больно. Мудрее всего попытаться забыть происшедшее и попробовать жить как прежде.
Обратный путь показался Шери сплошным кошмаром. Облака и впрямь развеялись, и солнце сияло вовсю, слепя до слез. А может быть, слезы текли из глаз по совсем другой причине. Но когда Шери садилась в такси в Эдинбурге, она была уже совершенно спокойна.
Расплатившись с таксистом у своего дома, она нашарила в сумочке ключи и уже приготовилась было отпереть дверь, как вдруг спиной ощутила взгляд. От неожиданности Шери едва не выронила ключи.