Любовь и ненависть – Фавн

Эта ночь была незабываемая. Они опять любили друг друга. Марии нравилось заниматься любовью с Акиндином, но из-за детей это редко удавалось. Иногда Мария украдкой приходила к Акиндину, и они предавались любви. Они не могли позволить, чтобы Олежка узнал об их связи. Мария обожала Акиндина и уже не могла без него жить.

Утром прибежал Олежка и сообщил, что прекрасно переночевал у Черниковых. Мария была счастлива, так как половину ночи была с Акиндином. Увидев сына, она пригласила его на завтрак. Скоро к ним присоединился Иван. Он был мрачнее тучи, и язык его не слушался. Он за завтраком не произнес ни слова.

– Ваня что с тобой? – спросила Мария.

Он махнул рукой и, поев, пошел в свою комнату.

– А что с папой? – задал вопрос Олежка.

– Как всегда. Наверное, устал.

Зимой трактористы мало работали, а приводили машины в порядок к весеннему севу. Иван был мастером по ремонту машин, и его попросили починить старый грузовик, который понадобится для того, чтобы привозить из районного центра продукты и вещи для деревенского магазина. В районный центр Орехово можно было добраться на автобусе за полчаса. Это был небольшой город в Сибири, с магазинами, больницей, клубом и многими другим социальными объектами. Поэтому было бы удобно привозить товар в деревенский магазин на грузовике. Иван проводил в мастерской при гараже все время. Сегодня был выходной день, и он отлеживался в своей комнате.

Акиндин увидел, что Маша смотрит в направлении комнаты Ивана.

– Машенька, что с тобой?

– Я никак в толк не возьму. Что за болезнь у Вани такая? Он иногда прячется, а месяц назад лежал пластом. Еле мы его выходили.

– Когда вернусь с Олежкой из леса, то все тебе расскажу, моя лапонька. Я не могу забыть вчерашнюю ночь, – прошептал он ей тихо в ухо. – Ты была великолепна. Спасибо тебе, моя малышка. Я тебя люблю.

Акиндин громко сказал:

– Олежек, собирайся, в лес пойдем.

– Дед, а что мы будем там делать?

– Увидишь, тебя ждет сюрприз.

– А мы кого-нибудь возьмем?

– Нет, отправимся вдвоем. Я покажу тебя тайные места и много тебе расскажу.

Мария одела Олежку потеплее, чтобы он не простудился, и он отправился с дедом в лес.

Спустя многие годы Олег Званцов вспоминал эту прогулку как самый лучший период в жизни. Уже став зрелым мужчиной, он часто сидел перед большим камином и вспоминал свои детские годы. Он сидел на кожаном диване в дорогом элитном особняке и вспоминал деда Акиндина, как тот водил его в лес, посвятил его в тайну его рода и открыл ему староверческие принципы, которые он воплотил в настоящее время. Он сделал то, что завещал ему дед. Но вернемся в прошлое.

Мария опять забеременела. Это обрадовало Акиндина. Он был счастлив, когда узнал, что снова станет отцом. Он подумал, что вот и разрастается семейный клан Званцовых и недаром он заманил эту нежную девочку, которая опять была на сносях.

Вечером Акиндин посадил Марию за стол и стал рассказывать про Ивана.

– Машенька, мы с Олежкой так прекрасно провели время в лесу!

– Я рада, что моему дорогому мальчику так понравилось. Он целый вечер говорил об этом, а сейчас спит без задних ног.

– Я хочу рассказать тебе об Иване. Все не было времени на это, мое солнышко. Акиндин взял нежно Марию за руки и начал свое повествование.

Ванечка родился недоношенным. Анечка была очень слаба здоровьем и не могла родить нормального ребенка, вот почему я тогда не решился сам принять сына и отправил Аню в роддом в Орехово. Мы еле ее привезли, так как она потеряла сознание. Она не доходила месяц, и роды внезапно начались. Во время родов оказалось, что мальчик не мог сам дышать, и поэтому ему помогли, но произошло изменение в мозговой деятельности, и у него с детства начались припадки. Я тогда с ума сходил, что же делать? Ты знаешь, Машенька, я по специальности фельдшер и всю жизнь изучал народные средства лечения.

Когда я пришел со святым отцом Григорием из секты отца в эту деревню, то еще не знал, что у меня не будет работы по специальности, и вот пошел работать на лесопилку. Спасибо Борису Николаевичу Кравцову за то, что он приютил меня и помог выделить маленький домик для нас с отцом Григорием. Этот я сам построил, когда научился работать с деревом. Я стал ходить в лес и собирать травы для Ванечки и начал лечить, как у отца в секте, народными средствами. Я обрадовался, что болезнь начинает отступать, и придумал способ, чтобы люди не увидели Ваню в таком состоянии. Я уносил его в лес, где мы вместе дышали свежим воздухом во время припадков. Дело в том, что у Вани эпилепсия, и вот почему он уходит в лес, для того чтобы подышать воздухом. Он садится около дерева, берет палку в рот и так сидит во время приступа. Теперь ты понимаешь, как мы жили все это время. Прошло время, травы и лес очень помогли Ване, пока не случился еще одни кошмар в жизни Вани. Когда ему было 18 лет, то он, как обычно, пошел в лес для лечения. Я его не смог тогда сопровождать, и он отправился туда один. Когда он остался у дерева, которое мы присмотрели еще с самого детства, то услышал рычание. Ваня тогда подумал, что это прибежала собака из деревни, и не обратил на это внимания. Он сидел и не подозревал, что к нему направляется огромный бурый медведь. Этот лесной житель направился прямо на Ваню. Когда он его увидел, то выронил палку и остолбенел. Если бы он закричал и оказал сопротивление, то все было бы кончено. Ваня сидел как мертвый, и поэтому медведь увидел, что тело словно мертвое, ушел от этого места. Ваня так просидел около трех часов и еле вернулся домой. С этого момента он не может иногда нормально говорить. Я совсем замучился. У меня дом стал как больница. То Анечка прихворнет, то Ванька бьется в эпилепсии. Я устал от такой жизни и «пошел налево». Я стал заводить себе любовниц, чтобы как-то отвлечься от грустных мыслей. Я тогда проигрывал план самоубийства, и вот бог мне посла тебя. Анечка умерла от пневмонии. Она часто простуживалась и вот подцепила болезнь на ферме. Она там тоже работала дояркой, как твоя мать.

– Я не хочу говорить о ней, – произнесла Мария.

– Я понимаю, и сам не раз слышал, как она орет на тебя в доме. Но теперь никто не посмеет на тебя даже голос поднять. Я придушу любого, кто тебя обидит, моя маленькая.

– Спасибо тебе, Акиндин, за такую заботу. Ты знаешь, я хочу тебе признаться. Я люблю тебя без памяти. Я не могу без тебя жить.

– Боже, Машенька, ты сделала меня самым счастливым человеком, и у нас опять будет ребеночек. – С этими словами Акиндин встал и посадил Марию на колени.

– Ты мое солнышко, мое счастье, – прошептал со страстью Акиндин, гладя по волосам Марии.

– Я рада, что ты мне все рассказал про Ваню, и теперь я стану внимательнее к нему относиться.

– Ты представляешь, теперь у нас большая семья.

– Я жалею только об одном, – проговорила грустно Мария.

– О чем?

– О том, что ты мне не муж.

– Я тоже, но я не хотел, чтобы репутация Ивана пострадала.

– Я понимаю.

– Поэтому пришлось устроить этот брак, если его можно так называть. Слава богу, никто не знает о Ванькиной болезни, а то бы мы подверглись гонению из деревни. Он даже убегает в лес из мастерской, когда почувствует приближение приступа.

– Как это несправедливо к этому молодому человеку, – вздохнула Мария, поглядывая на кроватку, где спала Настенька.

– Скоро мы положим еще одного ребенка в другую кроватку

– Да, Акиндин, и я счастлива тебе рожать детей.

– Ты идеальная женщина, Машенька.

Он погладил ее по груди и, расстегнув пуговицы, начал ласкать ее. Он нежно водил по ее телу, по груди и воскликнул:

– Божественная женщина! Ты моя роскошная и самая красивая женщина!

– Я вся твоя, Акиндин, мой любимый и самый дорогой. Ты моя единственная любовь.

Так прошел вечер, а утром Мария, накормив всех, решила повесить белье на улице. Она вышла с тазом и была поражена. Акиндин стоял голый в трусах и обливал себя водой из ведра. На дворе стояла морозная погода. Было очень холодно, почти минус 20 градусов. Мария выронила таз от неожиданности. Таз упал на снег, а Мария залюбовалась этим сильным телом. Акиндин повернулся к ней лицом и улыбнулся.

– Акиндин, ты можешь простудиться, – воскликнула Мария, в глазах которой вспыхнуло желание.

– Нет, моя радость, я этим занимаюсь с самого детства. Так меня закалял мой отец. Я думаю, что с весны стану приучать Олежку к этому. Оставь таз, я сам повешу белье. Тебе нельзя это делать.

– Хорошо, Акиндин, – согласилась Мария. Она еще долго стояла в шубе из волчьей шкуры, которую ей купил Акиндин. У нее уже была одна шуба, а эту он подарил для повседневной носки. Она смотрела на это тело, и у нее пробудилось желание ласкать его, трогать его. Она вдруг осознала, что хочет его. Он прочитал это в ее глазах и улыбнулся. Мария ушла в дом, и весь день у нее стоял образ обнаженного Акиндина, обливающего себя водой.