Жена моего мужа

Священник ошибался. Чтобы вернуться к жизни, нужно не три дня. Достаточно трех часов.

Голова болит. Мысли путаются. То мне кажется, что я на пятнадцать лет моложе. А потом сразу – что я вообще не здесь, а наблюдаю за происходящим откуда-то сверху.

Возможно, воскресение все-таки существует. Но не в том виде, как нас учили в церкви.

Может, это шанс что-то исправить. Пройти все заново и сделать правильный выбор.

Или это метания отлетающей души, которая уже не вернется?

Глава 11. Лили

«КИПЯТИЛЬЩИК» ПОДАЕТ АПЕЛЛЯЦИЮ ИЗ ТЮРЬМЫ

Джо Томас, приговоренный в 1998 году к пожизненному заключению, подал апелляцию. Он утверждает, что его подруга Сара Эванс скончалась в результате неисправности бойлера.

Родители мисс Эванс назвали свое состояние после этой новости шоком. «Этот человек лишил нас любимой дочери, – сказал Джефф Эванс, 54-летний учитель из Эссекса. – Он должен гореть в аду».

Миссис Эванс, 53 года, в настоящее время проходит курс химиотерапии в связи с раком груди.

Начальник втянул воздух сквозь зубы, глядя на вторую страницу свежей «Таймс».

– Они уже жаждут твоей крови. Ты уверена в адвокате?

– Абсолютно. Тони Гордон согласился вести дело Томаса бесплатно, как и мы. Сказал, что это может стать национальным прецедентом.

Выражение лица моего начальника можно было описать как: «Ты-то что в этом понимаешь?»

– Я не хочу женщину-адвоката, – твердо сказал Джо. – Не прими на свой счет. Согласен, присяжным нравится смотреть, как перед ними расхаживает женщина, и представлять, что у нее под платьем, но поколебать их точку зрения способны только аргументы из уст мужчины.

Я не стала озвучивать свое мнение.

– Я несколько раз видела Тони Гордона в суде, – заверила я. – Он умеет работать на публику.

Делу отнюдь не повредит и то, что он красив – похож на Ричарда Бёртона. Женщины-присяжные млеют от Тони Гордона, а мужчины вдруг начинают понимать, какая ответственная миссия им доверена – решать судьбу человека, находящегося на скамье подсудимых.

При известной доле удачи Тони вытащит кролика из шляпы. Сперва мы подадим заявление в комиссию по пересмотру уголовных дел и, если комиссия разрешит апелляцию, будем добиваться повторного рассмотрения дела в суде. Пока Тони настроен достаточно уверенно и готовится «копнуть как следует», чтобы сэкономить время. В суде дела сейчас рассматриваются скомканно, нам надо быть максимально готовыми.

Я вернулась к себе готовить записку по делу. Вообще-то, я делю кабинет с другим начинающим адвокатом (по-нашему «сутяжкой»), но недавний выпускник Оксфорда на больничном после перенесенного стресса.

В нашей работе это не редкость: легче легкого допустить ошибку и подвести клиента и свою фирму. Мы живем в постоянном страхе, что нам предъявят иск за любую оплошность. В связи с этим мне вспоминается, как на первом курсе одна из преподавательниц говорила: «Хотите верьте, хотите нет, но возмездие не всегда бывает заслуженным. Бывает, что преступникам все сходит с рук. Других сажают за то, чего они не совершили, однако при этом они избегают ответственности за преступления, совершенные ранее. Так что в итоге некий баланс все же соблюдается».

Я держу это в уме, корпя за компьютером, но мысли вновь и вновь возвращаются к Эду.

– Слушай, а давай позовем гостей? – предложила я на днях. Муж впервые за почти два месяца поднял голову от своего подноса. (Мы теперь ужинаем перед телевизором. Мать Эда была бы очень недовольна.)

Телевизор заполняет паузу. Милый, добрый, веселый человек, с которым я познакомилась меньше года назад, порядком подрастерял свое чувство юмора. Перепады настроения сменились у Эда стойкой депрессией. Он уже не лежит со мной в обнимку на диване, но иногда занимается со мной любовью ночью, когда мы оба еще не совсем проснулись, со страстью, от которой у меня голова идет кругом.

– Гостей? – повторил он, прожевав макароны, обжаренные с сыром. Воспитание у него что надо, этого не отнять. Имитация коронного блюда Делии Смит получилась неважная, но Эд мужественно справился со слипшейся массой. У меня кулинарный «прогресс» – от недожаренного стейка и почек к переваренным макаронам (даже при двух зарплатах приходится экономить).

– Да, – решительно подтвердила я.

Это была идея Росса.

– Как дела? – спросил он, позвонив, чтобы узнать, помогла ли его информация. К своему стыду, я вспомнила, что даже не поблагодарила его. От его участия на глаза навернулись слезы. Удивительно, чего можно добиться капелькой внимания. Или его отсутствием.

– Не совсем гладко, – через силу выговорила я.

– Из-за Эда?

– А что? – У меня перехватило дыхание. – Он вам что-нибудь говорил?

– Нет…

– Что он сказал, Росс? – Моя рука, державшая телефонную трубку, вспотела. – Скажите мне. Я понимаю, он ваш друг, но мне надо знать. – В моем голосе слышался плач. Я обращаюсь к едва знакомому человеку, но мне действительно необходимо знать правду. Ложь мне уже поперек горла.

– Да я вообще сомневаюсь, чтобы что-то было. Люди, они же такие – поговорят и успокоятся.

– Росс, скажите. Пожалуйста!

Видимо, он услышал отчаяние в моем голосе. В трубке послышался вздох.

– Давина всем рассказывает, что в прошлый вторник они с Эдом пропустили по стаканчику. Но это же ничего не значит!

В прошлый вторник? В голове сумбур. Я судорожно вспоминала ту неделю. Во вторник Эд задержался на работе. Меня охватила ярость. Речь идет о моем муже! Может, у нас не все гладко, но ведь время еще есть. Я не позволю этой женщине лезть в мою новую жизнь, о которой я мечтала еще до знакомства с Эдом.

– Слушайте, может, зря я это сказал, но на вашем месте я бы принял какие-то меры.

– Какие? – хрипло, как ворона, спросила я.

– Пригласил бы ее на ужин на этой неделе. И позвал бы побольше гостей. Показал бы, что вы – пара. – Голос Росса зазвучал тверже. – Давина не очень хороший человек, она мизинца вашего не стоит. – И, не успела я ответить, как он прибавил: – И не забудьте пригласить меня.

Мне было совсем не до гостей: разбирательство по делу Джо Томаса стремительно набирало обороты.

– Если доказать, что имела место халатность со стороны производителя бойлера, разразится скандал в индустрии нагревательных приборов, – сразу сказал Тони. – Но сперва необходимо кое-что изучить и кое с кем побеседовать. Я займусь экспертами, а вы, пожалуйста, опросите людей вот по этому списку. – Тони Гордон подал мне листок с телефонами. – Это те, кто сообщал о резких скачках температуры в своих бойлерах.

– Как вы раздобыли их координаты?

– Неважно. Сейчас главное – энергично взяться за дело.

Я работала с утра до ночи, поэтому вечеринка была настоящей роскошью. Мы восьмером втиснулись за маленький стол в нашей тесной квартирке, которую мне удалось сделать довольно красивой с помощью бумажных фонарей и свежих лилий. Мы утопали в лилиях – я купила на рынке целую охапку. Запах стоял дурманящий.

Еще я, по совету Росса, при каждом удобном случае старалась ввернуть слово «наше». Наш новый диван, который мы вместе покупали, наши планы на Рождество, наши свадебные фотографии. Намек был прозрачный: мы теперь пара. Кстати, несмотря на спонтанность вечеринки, пришли все, кого мы пригласили: людям было интересно, как у нас складываются отношения.

Я не просто утерла Давине нос – совершенно случайно все вышло даже еще лучше: едва переступив порог, она начала оглушительно чихать.

– Боюсь, у меня аллергия на пыльцу, – сказала она между двумя чихами, когда я убирала со стола большую вазу, стоявшую как раз напротив ее стула. Знай я об этом заранее, не стала бы покупать лилии (а может, и стала бы…).

Надо было видеть лицо Эда. Он же художник, эстет, ему подавай красоту, а тут Давина с красным носом и соплями.