Другое море. Рассказы и миниатюры

– Да. Я хотел бы увидеть его снова. Но остаться бы здесь я не хотел.

Улыбка Кейт стала грустной. И она понимающе кивнула.

Вернувшись в таверну, они оба некоторое время молчали. Потом Кейт заговорила:

– Спасибо, что показал мне море.

– Спасибо, что показала мне своё.

Кейт мотнула головой:

– На самом деле ты еще не видел Город.

Джозеф согласно кивнул:

– И ты могла бы лучше узнать Море.

Кейт кивнула:

– Когда-нибудь. Возможно.

– Когда-нибудь.

На несколько мгновений оба замолчали. Потом Кейт поднялась из-за столика:

– Мне пора. Рада знакомству, – она чуть улыбнулась.

– Да. Я тоже, – Джозеф просто не знал, что еще сказать: слова разбежались в голове, – Еще увидимся?

– Думаю, да. Я бываю здесь раз или два в неделю.

– Да. Тогда… до встречи?

– До встречи, – Кейт улыбнулась, – Джозеф.

Петля Нестерова

Над головой моей, крышами вниз, плыл заснеженный город. Деревья застыли белым кружевом. Две реки сливались в одну ледяную дорогу, уходящую в безмолвие.

Я падал в Зиму. И она стремительно неслась навстречу.

Но мои крылья послушны – я выхожу из петли, и небо вновь над головой.

Начинается снегопад, и я таки погружаюсь в Зиму. Она вокруг меня, танцует снежинками; ледяные вихри скрывают мир, и вскоре лишь сила тяготения дает понять, где земля в этом снежном мороке.

Земля, которая ждет. Я вернусь к ней.

Я надеюсь.

Охотник на солнечных зайцев

Зимой в наших краях нечего делать. Разве что ловить снежные буранчики. Но на них в последнее время небольшой спрос, и дорого не продашь. Потому я отсыпаюсь. Жду весны. И начала сезона охоты на солнечных зайцев.

Конечно, их можно ловить круглый год. Но зимой солнца мало и оно слабое. Осенние зайцы – тусклые и вялые. И хранить их долго нельзя – портятся. А вот весенние – самое оно. Правда, с мартовскими зайцами нужно быть осторожным – они абсолютно безумны.

В прошлом году я чуть не утонул из-за такого зайца. Что, вы не знаете, что лучше всего их ловить у поверхности воды? Берете лодку и зеркальные ловушки – и вперед. Весной в солнечный день улов вам гарантирован. Но говорю, будьте осторожны – иначе кувырнетесь с лодки, как я. Присмотрел одного особо яркого зайца – так и сиял, и скакал на ряби речной – потянулся за ним с ловушкой в руке и не рассчитал – Плюх! – и уже за бортом, и намокшая одежда тащит вниз. Плаваю я не очень хорошо. Всё, думаю, взяла меня себе Река, не отпустит. Вернее, это я потом подумал. А тогда с перепугу и со всех сил рванул к зеркальной поверхности воды – и вынырнул как-то. С тех пор привязываю себя к лодке, что и вам советую.

Что, говорите, зачем так рисковать? Нельзя, что ли, взять зеркало и самому напускать зайцев? Э нет, польза-то только от тех, что сами рождаются. Таких солнечных зайцев ценят. И хорошо покупают. Я их обычно сдаю магам и волшебникам. Сейчас их, правда, все меньше в нашем городе. Но у меня есть свои постоянные клиенты.

Не, не скажу – сами их ищите. Да будто ни разу не покупали у них, у волшебников. Они берут у меня зайцев для солнечного волшебства. Используют их для заклинаний или снадобий. Девушкам – для блеска волос и солнечной улыбки, старикам – для бодрости. Всем прочим как средство от депрессии. А еще, сами подумайте, солнечные зайцы – неплохое оружие от нечисти, что не любит свет.

Вот потому я жду весны. И начала сезона охоты на солнечных зайцев.

Пепел и пламя

Внутри конверта был пепел.

Мариам высыпала его на ладонь и потрогала пальцем: мягкий, серебристо-серый, похожий на мелкий песок. Пора. Да, пора. Мариам и сама знала это. Но ей предпочли напомнить.

Сборы были короткими – вещи ей не нужны. Через несколько часов Мариам уже летела в самолете. Время поджимало. Она чувствовала это. Но почему-то не решалась сделать то, что должна. И теперь Мариам чувствовала растущее пламя внутри себя. Она была смертельной угрозой для людей вокруг, но решилась на этот риск – больше нельзя было медлить. Она контролировала себя. Она знала, что справится. Что всё будет хорошо. И потому решилась лететь.

Благополучно приземлившись в аэропорту Каира, Мариам наняла другой самолет – маленький и легкий, доставивший ее в небольшое селение на краю пустыни. Здесь она позволила себе передохнуть, и лишь когда стемнело, стараясь быть незаметной, отправилась в путь. В пустыню. Туда, где не было никого и ничего, кроме песков и ветра. И звезд над головой.

Мариам шла всю ночь. Она старалась уйти как можно дальше – туда, где никто не мог увидеть ее. Когда небо на востоке просветлело, она опустилась на песок без сил. Оставалось только ждать.

Солнце, жаркое солнце пустыни, поднималось всё выше и выше. Оно казалось огненным шаром – чем, по сути, и было – горячий океан плазмы. Через все миллиарды километров, отделяющие дневную звезду от Земли, Мариам чувствовала его жар. Свет, струящийся на неё. Изливающийся благодатью. Она встала, расправила плечи и подставила лицо солнечным лучам, охватившим всё её тело. И оно вспыхнуло, как огненный цветок, распустилось лепестками пламени. На несколько мгновений, казавшимися вечностью.

А после… остался лишь пепел. Мягкий, серебристо-серый. Похожий на мелкий песок.

На вершине бархана явился путник. Высокий, в светло-серых одеждах, он держал под уздцы верблюда. И смотрел вниз – на холмик пепла.

Мужчина спустился по склону, опустился на колени и осторожно принялся разгребать пепелище. И вскоре нашел то, что искал: маленькую девочку, новорожденную – вернее, перерожденную. Маленького Феникса. Он бережно спеленал ее в светлую ткань, прижал к груди и, забравшись на верблюда, отправился в путь. Туда, где он и Мариам будут в безопасности.

Сыну от матери

Мальчик мой, прости меня. Вернее, нет, ты можешь меня не прощать – просто живи и постарайся быть счастливым. Нет, постарайся быть мужчиной. Чтобы твоя мать гордилась тобой. Хотя… какое тебе дело до матери, которую ты никогда не увидишь.