Счастье для Сары

–Я хочу писать стихи.

Мда. Оскар слишком романтичный.

Я ненавижу стихи, но люблю Оскара, поэтому пришлось соврать:

-Это очень здоровско! Ты сможешь написать стихи для школьного спектакля или попросить Карлу отнести стихи в редакцию чтобы их напечатали в газете.

–Сара, ты не понимаешь.

Я отчетливо увидела, как у Оскара менялись глаза. Сначала они были полны воодушевления, а потом опутсели.

-Объясни пожалуйста.

–Я не хочу чтобы кто-то КРОМЕ МЕНЯ их читал.

–Почему?

–Они будут странными и никому не понравятся.

И ТУТ Я ПОНЯЛА, что Оскар СОМНЕВАЕТСЯ в себе! ЭТО УЖАСНО! Сначала человек сомневается в себе, а потом он сомневается ВО ВСЕМ!

Выдохнув, я спросила:

-О чем ты хочешь писать стихи?

Оскар не задумываясь ответил:

-О природе, конечно. Она же молчит.

"Она же молчит"– крутилось у меня в голове и я поняла, что главный минус человека– разговоры. Разговоры часто рушат родные души.

-Можно когда ты напишешь стих, я его прочту? Я никому не расскажу.

–Можно,– скромно ответил он.

Мы гуляли еще долго, но Карла позвала Оскара. Ему нужно было уходить.

–Пока, Сара! Я очень рад что мы встретились!

Я подошла и обняла его. И на прощанье сказала: "не увязни в хаосе сомнений, пожалуйста", а он на прощанье сказал: "я обязательно дам тебе прочесть мои стихи."

Оскар улыбнулся и ушел, а я еще немного погуляла в саду. Это был прекрасный день и прекрасный Оскар.

P.s. я полюбила стихи. Если бы у меня была тяга к стихам, я бы писала про лошадей. Они тоже молчат.

ДЕНЬ 6

Меня разбудил шум дождя. Было чувство, что окно проломит ветер.

В общем, погода была отвратной.

Зато Шегги была прекрасной. Наверно, тебе интересно как выглядит наша супер-повариха? Ооо, она удивительна.

Во первых, лицо у нее не из приятных, будто слегка пожеванная газета, но вот голос удивительный. Он был похож на голос кита. Как бы я хотела соврать про кита, который возил меня на себе по Лохнесскому озеру, но я скажу правду– китов я не видела, и уж тем более не слышала. Но думаю, голос у них как у Шегги.

Когда она вошла в палату, сразу начала лепетать про бардак. Дело в том, что я люблю бардак, а Карла не любит убираться, но ей стыдно об этом говорить, она ведь взрослая, а взрослым свойственно убираться где ни попади– на кухне, в парке, или в голове.

–Боже мой, Шегги, в беспорядке лучше думается!– Я всегда была на стороне ума.

–Не божемойкай мне тут! Порядок в комнате– порядок в голове!

Что и требовалось доказать. Лишь бы навести порядок.

Карла уехала ненадолго в приют, а мы с Шегги остались вдвоем.

В приюте, когда было задумчивое настроение, Шегги всегда умела помолчать. Она мне наливала горячий шоколад и мы сидели с ней на кухне вдвоем. Молча сидели, без лишних слов. Шегги как-то особенно чувствует людей, она умеет понимать глазами, и я очень счастлива что она такая у нас есть. Все дети и Карла приходили к ней за успокаивающим какао и молчанием.

–Шегги, ты бы где хотела содержать лошадь? В саду, гараже или на кухне?

–В конюшне. Где еще им жить-то?

–Неет, именно свою, РОДНУЮ лошадь?

Наступило секундное молчание.

–Я бы не хотела себе РОДНУЮ, и тем более лошадь.

–Почему?– Я не понимала, как можно не хотеть РОДНУЮ лошадь.

–Потому что смысла в родных нет. Да и в лошадях тоже.

Я молча наблюдала, как Шегги собирает волосы и пыль с веника. Потом я наблюдала, как она отжимает мокрую тряпку. Затем наблюдала как она скидывает упаковки от йогурта в пакет и открывает окно.

Мне было непонятно, как это, нет смысла в родных. У меня например нет родных по крови, но есть родные по душе, и они всегда со мной. Карла любит и понимает меня по родному, и это важно!

–Шегги, у тебя нет родных?

Шегги не отвечала. Она наверно не хотела разговаривать на эту тему, но я начала рассуждать вслух о родстве. Когда размышляешь вслух– все понимаешь.

–Если живешь без родного человека, тебе не с кем делить счастье, а когда делить не с кем, теряется его смысл.

–Тебе кажется. Можно быть самодостаточной и счастливой.

–Но ты не будешь самодостаточной всю жизнь, Шегги!– Я не знаю, что значит быть самодостаточной. Но видимо, это означает «жизнь в одиночестве».

Шегги глубоко вздохнула.

–Сара, я прожила долгую жизнь, и уж точно знаю ее лучше чем ты. Давай лучше пообедаем круасанами, я их испекла для нас.