Искупление

– Но ты говорила, как Риг, а похожа на меня…

– Я всегда принимаю облик своей жертвы. Так делают все мои собратья.

– После того как ты меня убьешь, моя одежда будет так же лежать пустой, да?

Фиона-двойник тряхнула головой, и ее рыжие волосы взметнулись, как языки пламени.

– Верно. Мои собратья и я убили всех людей, которые жили здесь. Мы тогда были жадными… и глупыми. Людей в округе почти не осталось, и убийство стало редкостью. Мы только кормимся. Я очень давно не ела. На этот остров теперь мало кто прибывает, Фиона, а мы должны беречь наше стадо, чтобы оно размножалось.

Соламнийка побледнела.

– Так ты – вампир? – Прежде она слышала легенды об этой жуткой нежити. – Во имя Винаса Соламна, ты?…

– Мы не вампиры, – оборвала ее Фиона-двойник. – Мы – порождения Хаоса.

Существо посмотрело на девушку оценивающим взглядом. Ледяные светящиеся глаза тщательно изучали ее, словно стараясь проникнуть в душу, но прочесть мыслей жертвы им не удавалось.

– Странная ты, Фиона, – начало оно. – У тебя что-то с памятью, ты постоянно путаешь имена и лица. Но имя «Риг» ты повторяешь чаще всех. Будто бы этот мужчина является для тебя центром Вселенной… – Фиона-двойник на мгновение умолкла, затем продолжила говорить, но теперь снова голосом Рига: – Когда ты думаешь о нем, ты словно сосредоточиваешься, мыслишь яснее – остальные твои мысли смутные и противоречивые, как будто у тебя в голове вечный шторм.

– Создание Хаоса… Ты Бог? – спросила соламнийка.

– Я потомок Хаоса, рожденный в глубинах Бездны. Я смерть и власть и теперь совсем одна в городе. Мои собратья покинули эти места после того, как мы съели почти всех людей. Мы пожрали не только их самих, но и их детей, и тех, кто приходил их разыскивать. Когда никого не осталось, собратья отправились дальше, но я осталась. Я питаюсь теперь теми немногими, кто, случается, время от времени забредает сюда.

– Ты убила… всех в этом городе!

– Это было давным-давно, – ответило существо голосом Рига. – Мы выпивали их воспоминания. А когда человек теряет воспоминания, он теряет и будущее. Они обратились в ничто – много, много лет назад. Просто перестали существовать.

– Это хуже, чем убийство!

– Ну, они оставили вещи. Печальное наследие – одежду и имущество – в память о своем коротком существовании.

– Подлая нежить!

Фиона попыталась вырваться из рук чудовища, но безуспешно – тело отказывалось подчиняться. Девушка попробовала вытащить свободной рукой второй нож, но не могла даже пошевелить пальцами.

– Я смерть и власть, – повторила Фиона-двойник голосом Рига. – Я голодна, и мне необходимо насытиться.

Тварь сверкнула ледяными глазами, наклонилась вперед и раскрыла рот, внутри которого играли блики.

– Нет! – в отчаянии крикнула настоящая Фиона. – У тебя ничего не выйдет! – Но она уже чувствовала себя обессилившей и побежденной. – Пожалуйста, не надо!

Точная копия Фионы аккуратно взяла голову соламнийки обеими ладонями, подтянула ее поближе и поцеловала.

Неожиданно ударил мороз, и Дамой увидел, как у него изо рта при каждом выдохе вырываются облака пара. Он отложил свитки, которые просматривал, еще не видя ничего подозрительного, но уже услышав какие-то странные звуки, больше всего походившие на воркование голубей. Грозный Волк повнимательнее прислушался и понял, что где-то вдалеке смеется женщина. Он узнал голос.

Ферил? Неужели это Ферил? Глаза Дамона широко распахнулись, кровь быстрее побежала по жилам. Ферил была первой и единственной женщиной, которую он по-настоящему любил. Эльфийка из рода Каганести с Южного Эргота оказалась одной из немногих близких ему людей, кто еще был жив. Их пути разошлись давным-давно. Грозный Волк много лет ее не видел, но по-прежнему страстно любил.

– Ферил, – шепнул он с надеждой.

Но тут смех перешел в прерывистое хихиканье, а голос странным образом изменился, хотя по-прежнему до боли напоминал Дамону голос диковатой эльфийки. От волнения бывший рыцарь не заметил, что в комнате стало еще холоднее, а смеющиеся звуки приблизились.

– Ферил? – спросил Грозный Волк, моля всех ушедших Богов, чтобы это была она.

Хихиканье не прекращалось, к тому же теперь он смог разобрать несколько слов: «Дамон», «любимый», «держи меня», «я по тебе скучаю». Нет, он ошибся, это не Ферил, слух подвел его, это какая-то другая из его женщин.

– Рики? – снова спросил Дамон. Да, это могла быть она. Голос был высокий, приятный и уж точно эльфийский.

– Любимый, любимый, любимый, – зазвучало в ответ.

– Рики…

Теперь Грозный Волк был уверен, что это полу-эльфийка. Его захлестнула волна воспоминаний. Бывшему рыцарю нестерпимо захотелось поговорить с Рикали, он желал слышать ее голос, знать, как она живет, всего ли у нее в достатке, окружена ли она должной заботой, родила ли она уже и как себя чувствует ребенок. Ведь это же его ребенок! Нет, наверное, еще не родила, еще рано. Слишком мало времени прошло. Но это случится совсем скоро, может, уже через несколько дней, через неделю, самое позднее – через месяц.

– Любимый… Любимый… Любимый… Да, Рикали часто называла его так.

– Любимый…

– Рики, ты где?! Рики, это я, Дамон! Я здесь, Рики!

Правда, Грозный Волк тут же пожалел, что назвал ее имя. Хотя полуэльфийка следовала за ним повсюду – даже после того, как вышла замуж, – она не могла забраться так далеко, не могла перейти через Лес Квалинести и перелететь через море… Где бы они сейчас ни находились, это было попросту невозможно. Но вдруг?

Нет, этот смех, эти нежные слова точно принадлежали ей.

– Это невозможно, – прошептал бывший рыцарь.

– Нет ничего невозможного, Дамон. Я здесь, я же так скучала по тебе. А ты скучал?

Голос и смех стали еще громче, а воздух – еще Холоднее. Здесь стало так же морозно, как у покосившегося дома и у отеля, на пороге которого Грозный Волк оставил Рагха – словно суровой зимой.

Несмотря на холод, Дамон чувствовал близкое присутствие чего-то живого. Вдруг голос снова изменился. Он стал немного походить на мужской, отчего бывший рыцарь решил было, что где-то рядом Мэлдред, но затем превратился в такой глухой, зловещий и скрипучий, что Грозный Волк растерялся. Теперь его едва ли можно было принять за человеческий. Дамон понял, что кто-то хочет напугать его, добиться паники, поэтому не только не дал страху, овладеть собой, но и страшно разгневался на невидимого врага. Теперь ему было ясно, что это не Ферил и не Рикали.

Инстинктивно Грозный Волк бросил руку к поясу, чтобы выхватить меч, но его пальцы сжали воздух – он совершенно забыл, что выронил клинок в море.

«Как я мог забыть про оружие! – пронеслось в голове Дамона. – Может, это странное масло в лампе одурманило меня? Ведь мы все безоружны! Где теперь Фиона и Рагх, как я мог их оставить?!»

– Фиона! – крикнул бывший рыцарь. – Где ты? Сосредоточившись, он вспомнил, что соламнийка покинула их около покосившегося дома – пошла искать ведро, чтобы зачерпнуть воды в колодце, а драконид должен быть около заброшенного отеля.

«Как я мог отпустить друзей гулять поодиночке в этом странном городе, где нет никаких признаков жизни? Это с самого начала было небезопасно – здесь повсюду провалы и зыбучие пески. Какая невнимательность, какая беспечность! Это так непохоже на меня прежнего! Когда-то я, бывший Рыцарь Тьмы, помнил, что команда должна держаться вместе. О, Темная Королева! Неужели со мной что-то не так? Может, меня околдовали?»

– Фиона! Рагх! – снова закричал он.

– Да, это сделала я, Дамон Грозный Волк. Одним усилием воли я разлучила тебя с твоими спутниками. По отдельности с вами легче расправиться.

Бывший рыцарь обернулся, собираясь разглядеть, кто же это говорит, но увидеть человека даже не надеялся. «Может, это потомки опять меня преследуют? Или призрак гадалки, которой когда-то принадлежало это заведение? А, какое-то магическое существо. Кажется, вот там.»

Из-под стола выползла какая-то тень, пересекла комнату и неподвижно застыла в нескольких футах от него. Из нее повалил слабый дымок, затем клубы густого черного дыма, и наконец в воздухе возник образ существа, напоминающего потомка черной драконицы. Но, в отличие от последнего, у этой твари были блестящие глаза бело-желтого цвета, а на макушке торчали кривые рога. Дамон затруднялся определить, что это за существо, но с виду оно было настолько отвратительным, что даже хладнокровного Рыцаря Тьмы, хоть и бывшего, слегка передернуло.

Тварь распахнула крокодилью пасть, тонкий острый язык вылетел наружу и оказался в нескольких дюймах от лица Грозного Волка. Тот не шелохнулся, и чудовище отдернуло язык, его морда сморщилась, пошла волнами и через несколько мгновений превратилась в некое подобие человеческого лица. Затем в течение минуты существо приняло очертания сначала Ферил, диковатой эльфийки, затем прекрасной Рикали, Мэлдреда и, наконец, погибшего морехода Рига.