Искупление

Тут парнишка понял: для него это гораздо больше, чем мечта. Рыцарем – вот кем он по-настоящему хотел стать. Не фермером, а рыцарем! Но не Стального Легиона или Соламнийского Ордена – только Рыцарем Такхизис!

– Интересно… – задумчиво протянул командир, и его взгляд упал на землю у подножия ивы. Там, за ветвями, братишка Дамона как раз проснулся и сел. – А он что, тоже хочет стать рыцарем? – спросил воин и указал рукой на малыша. В этот момент младший брат вскрикнул, вскочил на ноги, перепрыгнул через ручей и скрылся из виду. Морщинистое лицо рыцаря озарила широкая улыбка.

– Нет, сэр, – ответил Дамон, – только я. А это мой младший брат.

– Сколько тебе лет. Дамой Грозный Волк? – Улыбка на лице командира сменилась серьезным вопросительным выражением, которое заставило Дамона глубоко вздохнуть.

– На прошлой неделе исполнилось тринадцать, сэр.

– Ты выглядишь старше.

Дамон хотел было приврать, сказав, что ему шестнадцать или семнадцать – он действительно выглядел старше своих сверстников и был выше ростом, – но побоялся сказать неправду этому человеку. Суровый взгляд рыцаря пронизывал мальчика насквозь, не допуская и мысли о лжи.

– Тринадцать… Слишком мало. чтобы вступить в Орден, – Тон командира стал мягче. – Хотя некоторые юноши в твоем возрасте становились оруженосцами. Несколько лет назад мы принимали двенадцатилетних мальчиков, но теперь – только юношей не младше шестнадцати лет.

Дамон потупил взор:

– Я хочу быть Рыцарем Тьмы, сэр. Командир хлопнул мальчика по плечу:

– Так вот почему ты наблюдал за нами весь день. парень? – Учебный бой позади них прекратился, и рыцари издали наблюдали за происходящим.

Полевой командир поднял руку, скомандовав следующей паре начать раунд.

– Лежишь в траве и наблюдаешь за нами с самого рассвета? – продолжал он расспрос.

Дамон постарался скрыть удивление, которое вызвала осведомленность рыцаря. Он так старался остаться незамеченным!

– Да, сэр. Я наблюдал за вами весь день.

– Бери свою рубаху – пойдем, познакомлю тебя с моими людьми поближе.

Сердце в груди мальчика заколотилось. Он надел рубашку, отряхнулся от грязи, налипшей по пути к лагерю, пятерней пригладил волосы, чтобы выглядеть как можно достойнее перед собравшимися рыцарями.

– Это Дамон Грозный Волк из Оленьего Брода, – сказал командир, представляя его полудюжине мужчин, которые чистили и точили свои мечи. – Он хочет стать Рыцарем Тьмы.

Только один воин поднял руку в знак приветствия.

– И возможно, он станет когда-нибудь одним из нас, – продолжал командир. – Через несколько лет. Френдал, покажи ему лагерь, проведи по шатрам, дай подержать меч. Но проследи, чтобы до заката он отправился домой. Не хочу доставлять его семье беспокойство.

«Возможно… Когда-нибудь… – Дамон погрустнел, хотя и не показывал виду. – Когда-нибудь… Отчего не теперь?»

Френдал, как понял мальчик, был помощником командира, его правой рукой. Выходец из Костлундского Уинтерхольма, он поступил на службу дюжину лет назад, когда ему было семнадцать. Первые годы Френдал провел на северных просторах Найтлунда. Теперь гонец принес важное сообщение, и отряд помощника командира снова вернулся в Найтлунд. Френдал ничего не сказал Дамону о задании, хотя и порадовал рассказами о битвах с гоблинами.

– Ты умеешь сражаться? – слегка поддразнил он Дамона, протягивая парнишке меч.

Тот почтительно принял клинок, найдя его тяжелее, чем ожидал, и принялся с восхищением разглядывать гравировку на эфесе.

– Это подарок моей матери, – сказал Френдал. – Она тоже была Рыцарем Тьмы.

– Мне никогда не приходилось сражаться, – ответил Дамон немного погодя. – Но я буду сражаться! Точно знаю, что буду! – Он отступил, имитируя некоторые движения, которые запомнил, наблюдая за рыцарями. – Я учусь быстро.

Френдал прищурился:

– Я верю.

Мальчик и не заметил, как закончился день. К закату он был уже дома и помогал матери накрывать на стол. Брат рассказал семейству о том, как они познакомились с рыцарями, – за ужином это было главной темой беседы.

Отец Дамона сердился.

– Рыцари Тьмы – презренные исчадия зла, – говорил он, тыча пальцем в сторону Дамона и хмуря кустистые брови.

– Они – мерзость, раздувающая огонь войны против справедливости. Если ты хочешь стать рыцарем, дождись следующей весны, а еще лучше пережди годик. Мне нужно отвести старых овец на северные рынки Солантуса, там мы и разузнаем о твоем поступлении в Орден Соламнийских Рыцарей. Пойми, это очень непростое дело, да к тому же опасное. Если ты пройдешь все тренировки и испытания, тебя отправят на край света. Соламнийские Рыцари, конечно, не в пример лучше Рыцарей Тьмы. Однако я хотел бы видеть тебя мирным фермером, хотя удерживать тоже не могу. Впрочем, с этим разговором можно и повременить. – Грозный Волк-старший насадил на вилку несколько картофелин. – У тебя есть еще время все обдумать. Но ты должен изменить свое мнение.

По крайней мере, его не ругали и ничего не запрещали. В отличие от некоторых друзей Дамон знал, что отец не станет заставлять его становиться пастухом или фермером. Его не прельщала работа в поле или со скотом, а отец был ревностным защитником свободы воли, который, следуя только своему сердцу, остался на ферме, чтобы заниматься делом, доставляющим ему удовольствие. Грозный Волк-младший не сомневался, что на его желания отец не посягнет и он станет тем, кем хочет… всего через несколько лет.

– Рыцари Тьмы…

– …не для тебя, – прервал его отец. – И ты больше не пойдешь туда. Все в городе стараются держаться подальше от того, чем они там занимаются.

«Тренируются, – хотел ответить Дамон. – Тренируются и ждут задания для отправки в Найтлунд…» Но он промолчал. Ужин закончился в тишине. Мальчик только кивнул в ответ, когда отец напомнил ему о завтрашней работе по хозяйству.

Следующим утром Дамон встал до рассвета, сделал часть работы и скоро лежал в траве на поле между Оленьим Бродом и Вингаардской рекой, наблюдая за рыцарями. Потом он стрелой вернулся домой, чтобы закончить свои домашние обязанности до полудня, кое-как отвязался от младшего брата и снова вернулся на свой пост, чтобы пробыть там до ужина. Отцу он сказал, что пойдет погулять с друзьями и, похоже, Грозный Волк-старший поверил сыну. Командир и Френдал были достаточно расположены к мальчику. Если бы отец разгадал его хитрость, Дамону бы попало, но любое наказание было бы ничтожной платой за возможность провести время с этими людьми.

Дамон поинтересовался, сколько дней они еще здесь пробудут, надеясь, что гонцу предстоит долгий путь и это займет у него несколько недель. Он не замечал ничего презренного или злобного в Рыцарях Тьмы, они действительно казались ему доброжелательными, по крайней мере, по отношению к самому Дамону. Наблюдая за рыцарями, он отметил, что они чрезвычайно умны. Их шатры располагались стройными рядами, хотя непривычному глазу они казались разбросанными беспорядочно. Это был боевой порядок, и на его изучение у мальчика ушло два дня: он рисовал на земле фигуры, чтобы разобраться, и понял – ни один враг не сможет просчитать этот порядок, не проделав то же самое.

Дамон не смел подходить близко к рыцарям без приглашения. Дважды он ловил взгляд Френдала, направленный на иву, и подозревал, что помощник командира мог его заметить, несмотря на все предосторожности.

«Как бы сделать так, чтобы они меня заметили? – думал он. – Чтобы они заинтересовались мной…»

Чем больше парнишка об этом думал, тем больше хотел вступить в Орден. Он не желал дожидаться следующей весны и тем более терпеть еще целый год, чтобы стать Соламнийским Рыцарем. Он вообще больше не собирался становиться соламнийцем.

Вновь раздалась барабанная дробь, и снова рыцари выстроились для учебного боя. На этот раз наступающие использовали различное оружие – копья, цепы, булавы, а некоторые даже железные прутья и хитрой формы топоры и алебарды – возможно, изготовленные гоблинами.

«Может быть, они собираются сражаться с армией хобгоблинов и для этого учатся владеть их оружием, – размышлял Дамон. – Славно! – Мысль о битве зажгла в его груди такой огонь, какого он прежде не ощущал. Мальчик почувствовал, что лицо его пылает. Френдал говорил, что они собираются в глубь Найтлунда, и всем известно, что там есть гоблины, хобгоблины, людоеды и тролли. – Может, помощник командира расскажет мне об их планах, если я выгляну и привлеку его внимание…»

Надежду сдуло невесть откуда налетевшим ветром, который сбил жару и смял траву. Ветви ивы у ручья вытянулись до предела и задрожали от усиливающихся порывов.

– Что там…

В следующее мгновение парнишка получил ответ на свой вопрос. Огромная тень накрыла землю, и Дамон почувствовал ком в горле. Он едва дышал, в ушах гремел ток крови. С северо-востока налетел дракон. От его вида мальчика затрясло – и он ничего не мог с собой поделать. В то время Дамон еще не знал, что драконы окружены облаком страха, как воин закован в броню, и могут обращать в бегство целые города. Он мог управлять этим магически наводимым ужасом и сейчас сдерживался, чтобы рыцари в его присутствии чувствовали себя спокойно.

Дамон продолжал дрожать, слезы текли из его глаз. Он спрятался в траве так, чтобы можно было наблюдать за происходящим. Мальчик был так удивлен и испуган, что не мог сдвинуться с места, хотя внутренний голос говорил ему, что это необходимо, приказывая бежать со всех ног и как можно дальше. Дамон сжал челюсти, чтобы зубы не стучали, и впился пальцами в землю.

Дракон был синим; его шкура на солнце выглядела как покрытое рябью озеро, чешуя шевелилась и вибрировала, находясь в постоянном движении. Чудовище сложило крылья и ударило по земле хвостом с силой, заставившей двоих находившихся рядом рыцарей упасть на колени. Лошадиная морда дракона казалась даже элегантной, ярко-желтые глаза с вертикальным зрачком больше походили на кошачьи, нежели на змеиные, и в них светился недюжинный разум.

Верхом на драконе сидел всадник, одетый в пластинчатую броню и тяжелый шерстяной плащ.

Едва соскользнув на землю, он тут же снял плащ и шлем, и Дамон увидел молодого человека лет двадцати с небольшим. «Такой молодой и уже всадник дракона!» – подумал он. Гонец передал командиру рыцарей три свитка, и мальчик отметил, что дракон кивнул пожилому воину, явно в знак почтения.