Сон о сне

А потом меня накрыла тьма.

***

– Одна из нитей снова посерела.

– В последнее время это случается всё чаще…

– Они слишком устают жить без снов. Это тяжело.

– Нам стоит вмешаться?

– Нет. Посмотри, как тесно она связана с белой. Он сделает всё сам.

Три неподвижных фигуры с чёрными крыльями за спиной замерли у огромного полотна, вдоль и поперёк испещренного разноцветными нитями. Слишком пёстрые и яркие для постороннего глаза, их тонкие линии то и дело переплетались или разрывались. Рыжеволосая девочка протянула руку, едва касаясь кончиками пальцев двух сплетённых нитей: серой, бывшей некогда золотой, и белоснежной, будто ранний снег.

– Что ты почувствовала, Лилит? – спросила её стоявшая слева молодая женщина с тяжёлой копной каштановых волос. Девочка опустила руку, всё ещё не сводя глаз с полотна.

– Боль. Им обоим очень больно.

– Тогда он этого не сделает, – подала голос замершая справа от Лилит старица. – Они слишком тесно связаны.

– Он хочет помочь, Агата. Но не знает другого способа.

– Потому что его нет. – Резко произнесла женщина, отходя от полотна. – Если нить стала серой – его уже не спасти.

Ей никто не ответил. Какое-то время девочка и старица вглядывались в переплетённые серую и белую нити, пока тишину не нарушил вздох Лилит. Обернувшись, Дея – так звали женщину – успела заметить, как засияла серая нить и в следующий миг исчезла, будто никогда и не существовала.

– Печально, – произнесла Агата, качая седой головой. – Вторая снова чуть посерела. Ещё один Обречённый.

– В прошлый раз ему повезло. – Откликнулась Лилит, ласково касаясь пальцами потускневшей нити. – Когда он встретил своего друга и обрёл надежду… Но что с ним будет теперь?

– Посмотрите сюда, – Дея указала рукой в верхний край полотна. Фиолетовая нить пересекла зелёную, но не сплелась с ней, как те две. – Кто-то нарушил Правило. Нельзя вмешиваться в сны людей.

– Он будет наказан, – тихо произнесла старица, но, судя по голосу, ей было жаль дерзкого.

– Лилит?

Та всё ещё наблюдала за постепенно сереющей белоснежной нитью, как вдруг произнесла:

– Связь.

Её спутники вновь замерли. На их глазах белоснежная нить сплелась с огненной, и обе они ярко вспыхнули серебристым пламенем.

– Она добровольно связала себя с ним, – промолвила Дея, недоверчиво разглядывая сплетённые нити. – Хотя вряд ли осознавала, что делает. Жаль, что мы не имеем права наказывать за это людей.

– Но ведь то, что её ждет хуже любого наказания…

– Да, Агата. Ты права. Не думаю, что их связь станет особенной, это ещё большая редкость, чем само её явление.

– Возможно, теперь его нить станет прежней, без этой тени… – тихо произнесла Лилит, осторожно проведя пальцем по полотну.

– Вряд ли, – тотчас возразила Дея. – Он уже использовал свой шанс. Не удивлюсь, если серых нитей вскоре станет две.

– Мы будем наблюдать. – Негромко промолвила Агата. – Больше нам ничего не остаётся.

– Вы не забыли? – женщина кивнула в сторону фиолетовой нити. – Мы не должны медлить. Его ждёт наказание.

Старица встала рядом с ней с другой стороны полотна, но Лилит же продолжала вглядываться в переплетённые белоснежную, над которой будто повисла лёгкая серая дымка, и огненную нити.

– Лилит? – вновь позвала её Дея. Девочка нехотя отстранилась от полотна, вставая между своими спутниками.Все трое Стражей коснулись фиолетовой нити, пересеченной с зелёной. Три пары угольно-чёрных крыльев резко распахнулись за спинами.

***

– Не верь ему! Пожалуйста, не верь…

Я оглядывалась по сторонам, пытаясь сквозь плотную стену тумана разглядеть обладателя голоса. Но впереди лишь неясно маячил чей-то силуэт, грозясь вот-вот исчезнуть и оставить меня одну.

А ещё было очень холодно. Морозный ветер пытался свалить меня с ног, продувая тело насквозь. Я поднесла озябшие ладони ко рту, в тщетной попытке согреть. Не знаю, как оказалась в этом странном месте, кто и зачем привел меня сюда, но от осознания накатившей безнадёжности безумно хотелось плакать. Я опустилась на покрытую снегом землю и прижала руки к лицу, как вдруг что-то сильно обожгло мне запястье. Серебристая нить, больше похожая на браслет, ярко сияла в призрачной туманной дымке, а от неё, подобно лунному лучу, тянулась тонкая цепь, уводящая в самую глубь тумана.

– Не верь… – прошелестел голос, эхом отдававшийся со всех сторон.

Внезапно в том месте, где был конец цепи, появилась высокая фигура. Туман мешал разглядеть лицо её обладателя, даже когда он почти поравнялся со мной. Лишь белоснежные волосы вызывали непонятное, щемящее чувство в груди. Подойдя ближе, незнакомец неожиданно опустился на одно колено. На его левом запястье был такой же сияющий браслет, а цепь, отходящая от него, соединялась с моим.

Я ждала, когда он поднимет голову, позволив мне увидеть его лицо, но вместо этого он вдруг протянул руку.

– Не верь… не верь, не верь… – словно заклинание повторяли уже сотни шепчущих голосов. Отдаваясь повсюду, они окружили нас. Мне стало страшно, я боялась их, но должна была бояться его.

А он всё ждал, по-прежнему не поднимая головы, стоя на одном колене с протянутой рукой. Я колебалась, не решаясь протянуть ладонь в ответ. Голоса всё усиливались, и казалось, их обладатели готовы вот-вот появиться.

– Не верь! – крикнул кто-то, и в тот же момент я протянула руку. Наши пальцы переплелись, цепь и браслеты ярко вспыхнули, подобно серебристому пламени. И тогда, наконец, он поднял голову.

***

Когда я пришла в себя, солнце уже поднялось, освещая комнату яркими лучами. Открыв глаза, я тут же зажмурилась и теперь разглядывала танец жёлтых и алых линий на внутренней поверхности век. Не желая вставать и радоваться новому дню, я пыталась вспомнить, что мне снилось. На краю сознания смутно вырисовывался чей-то силуэт, но как бы ни старалась, вспомнить лицо не могла. Хотя, наверняка, мне снился кто-то близкий, может быть, друг или родственник, иначе бы не возникло то тёплое чувство. Казалось, я знаю этого человека всю жизнь, хоть и не помню. А ещё немного покалывало правое запястье.

И тут я резко подскочила на кровати, скинув с себя одеяло. Я не помнила, как оказалась дома, разделась и легла спать. Я вообще ничего не помнила после того, как вышла от Юми. Запястье снова закололо, будто приказывая обратить на него внимание. Но вместо этого я сосредоточилась на воспоминаниях: приложив ладони к вискам, закрыла глаза.

Когда я вышла из больницы, на улице уже было темно. Я помню, как постоянно оглядывалась по дороге и как чуть не упала, поскользнувшись на льду. Какой-то парень хотел что-то спросить, но я убежала. Потом свернула за угол и…

Открыв глаза, я невидящим взглядом уставилась на противоположную стену. Собственный крик эхом звенел в голове, а моё запястье будто горело в огне. Я снова хотела кричать, но не могла раскрыть рта. Проклятая картинка вдруг стала отчетливее реальности моей комнаты. Я видела, как белоснежный демон медленно оборачивается ко мне, как в глазах полыхает алое пламя, а с правой ладони на чистый нетронутый снег стекают капли крови.

Вдруг картинка пропала. Я ничего не видела вокруг и не сразу поняла, что причиной тому – плотная пелена слёз: я так и не позволила им пролиться. Запястье покалывало всё сильнее и я, наспех вытерев слёзы, взглянула на него. Вопреки моим страхам, никаких ожогов или ран не наблюдалось. Всё было по-прежнему, не считая тонкого серебряного браслета, ярко сиявшего на бледной коже. Я осторожно коснулась его пальцем. На ощупь он совсем не ощущался, будто вовсе не существовал. Но ведь я вижу его, как такое возможно?

Приглядевшись, я заметила, что от браслета тянется тонкая цепь и теряется где-то за дверью. Я вдруг отчетливо представила руку, держащую конец цепи. Получается, я теперь пленница? Меня посадили на цепь, как дворовую собаку? Я попыталась поддеть пальцами браслет. Бесполезно. К горлу подступал комок обиды. Почему всё так обернулось, почему я просто не прошла мимо?! А может, мне всё это снится? Когда-то в детстве я видела такие сны. Они казались реальностью, а утром превращались в очередную иллюзию. Я долго не могла проснуться, отчего самый обычный сон зачастую превращался в кошмар. Наверняка, сейчас я тоже сплю, просто очень крепко задремала. Ведь это не может быть правдой…

Я больше не могла оставаться в кровати и направилась в гостиную. Я не знала, что увижу за дверью, а неизвестность всегда пугает. С каждым шагом сердце билось всё сильнее, словно глупая птичка, угодившая в ловушку. Остановившись, я коснулась ручки двери. Где-то из самых глубин души поднималась волна страха, постепенно затопляя меня изнутри. Я помотала головой. Если это кошмар, то не удивлюсь, увидев за дверью какого-нибудь монстра из детских страшилок. Так или иначе, я должна скорее проснуться.

Сделав глубокий вздох, я повернула ручку и распахнула дверь настежь. Запоздало пришла мысль, что надо бы чем-нибудь обороняться. Хоть это и сон, чувства никуда не пропали: по крайней мере, я могу ощущать боль. В коридоре никого не оказалось. Не успела я облегчённо вздохнуть, как что-то мягкое коснулось моей ноги, и я, вскрикнув, отскочила назад. Но пугаться было рано – это оказалась всего лишь моя кошка.