Нож в сердце

– Точно. Я ее забыла именно там.

– До этого где она была?

– Насколько я помню, моя сумка была там все время. Я положила ее туда, когда пришла. А к чему эти вопросы?

– Как ни странно, в этой сумке был обнаружен морфин. И все бы ничего, если бы на столешнице мы бы не нашли барбитал. Они принадлежат тебе?

Она непонимающе сдвинула брови.

– Что? Но… как? Подождите, нет, такого не может быть.

– Что именно тебе кажется таким невозможным?

– Я не отрицаю, что у меня есть с собой эти препараты, но я не оставляла их нигде. Они лежали у меня в сумке.

– Ты принимаешь их?

– Да, в последнее время, из-за ежедневного стресса, у меня нарушился сон. Примерно месяц я регулярно принимаю снотворное.

– Какую дозировку?

– Около ста миллиграмм морфина, барбитал – один грамм. В последнее время предпочитаю барбитал. Барбитал действеннее. Морфин просто понижает возбудимость и тормозит рефлексы.

Вивьен закивала.

– И тогда ты добавила его в свой стакан воды, я права? Снотворное предназначалось для тебя?

– Да, я добавила его в свой стакан.

Наступила короткая пауза.

– Зачем? – поинтересовалась Вивьен.

– Как это зачем? – в недоумении переспросила Жаклин.

– Затем, что ты как зависимый от снотворного человек вроде бы должна знать, что эти препараты принимают перед сном, за час или полтора. Но ты ведь явно не собиралась отходить ко сну в ближайшее время.

– Я просто хотела расслабиться. У меня был напряженный день, а это прекрасный способ успокоиться.

Вивьен лишь покачала головой.

– Но ты приехала на машине. После снотворного вообще нельзя садиться за руль.

Жаклин не нашла, что ответить. В комнате повисла тишина. Она все-таки попыталась оправдать свои действия.

– Значит, в этот момент я действовала безрассудно, – с легкой улыбкой объяснилась она.

Добившись косвенного признания и подтверждения своей версии, Вивьен откинулась обратно на спинку кресла. Инспектор, чуть сузив глаза, подозрительно засмотрелся на Жаклин. Потом, отведя глаза вбок, продолжил допрос.

– Пожалуй, вернемся к убийству. Через пару минут Артур встает и уходит к Тому на крыльцо.

– Да, именно так. И я уверена, что это был он! Он был последним, кто проходил там.

– Проходит еще пару минут. Вы говорите, что у вас пересохло горло, уходите на кухню и… – инспектор смолк, а Жаклин нервно сглотнула, а лоб покрылся каплями пота. Переведя дыхание, она продолжила:

– И нахожу уже мертвое тело.

– А как вы объясните подозрительно маленькое количество крови?

Она усмехнулась.

– Не понимаю, о чем вы. Я не являюсь экспертом в этой области. Может у неё просто слишком хорошо сворачивается кровь, я не знаю! – вскинув руки, импульсивно сказала она.

– После вашего ухода прошло много времени. Но тем не менее после этого мимо кухни проходил и Артур, в котором вы так уверены, но тело он не нашел. Я хочу сказать, что вы могли сослаться на пересохшее горло как раз для того, чтобы убить Мишель. Вы зашли на кухню, убили ее и сразу же инсценировали нахождение трупа. К тому же вы были последней, кто непосредственно находился на кухне.

Жаклин побагровела.

– Что за бред? – вскрикнула она. – Как вы смеете мне такое говорить?

– Мисс Родригес, я просто предположил. Нам важно проработать все версии. Это всего лишь одна из них. Тогда расскажите о ваших взаимоотношениях с убитой.

Жаклин изменилась в лице. Гнев сменился страхом. Она кинула растерянный взгляд на Вивьен. В ее присутствии соврать точно не получится.

– Мы были в довольно напряженных отношениях, – наступила короткая пауза. – Было у нас в свое время несколько конфликтов. Мы их, конечно, уладили, но дружелюбнее друг к другу не стали.

– Какого рода были ваши разногласия?

– Мы пару раз не сошлись во мнениях, но однажды она оклеветала меня. Из-за этого я, конечно, ничего лишилась, но репутацию было уже не вернуть.

– А в каковы были ваши отношения в последнее время?

– В последнее время мы попросту не общались. Я старалась с ней пересекаться как можно реже, а если подворачивалась такая возможность, то избегала ее вовсе.

– Так как вы не являетесь частью их семьи, у вас была возможность наблюдать за ними со стороны. Скажите, в каких отношениях была Мишель с каждым из тех, кто сейчас сидит в гостиной, в особенности, с членами ее семьи?

Опустив голову вниз, она рассмеялась.

– Возможность наблюдать за этой лживой и двуличной семейкой со стороны… Что я могу сказать? Они не глупы, – серьёзным тоном ответила она. – Они все относились к ней одинаково. Для всех Мишель была выскочкой. Как бы сильно она не пыталась возвышаться над другими и вести себя соответственно, никто не воспринимал ее так, как она того бы хотела. Разумные люди смотрели на нее как на закомплексованную, прошу прощения, дуру, которая горделиво возносится над простолюдинами. Только и умела кокетничать и красоваться. Ни разу в своей жизни не встречала человека, который бы мог так портить настроение одним своим присутствием, – на последней фразе она повысила голос.

У всех слушавших Жаклин медленно поднимались брови с каждой сказанной ею фразой.

«Вот что значит, накипело», – подумала про себя я. Это ж надо так ее ненавидеть.

– Но хочу сказать, что никто из ее окружения не обращался с ней так, чтобы она почувствовала к себе такое отношение. Ее жалели, – уже более спокойным тоном девушка подытожила свой пламенный монолог.

– Хорошо, – опешив, сказал мистер Эванс, – пока вы свободны. И, да, небольшая просьба: не покидайте город до окончания расследования.

Жаклин лишь кивнула и, не проронив ни слова, удалилась.

Не успела за ней закрыться дверь, как Мартин встал.

– Стесняюсь спросить, а откуда у неё такие познания? – он зашагал по комнате. – Я о снотворном. Думаю, по моему лицу было видно, как я удивился, когда она назвала правильные дозы препаратов. Более того, она знает о них все. Мисс Родригес даже объяснила разницу в их действии.

– Ее родители – врачи. Не удивительно, что она настолько хорошо разбирается в этом. Но тем не менее человек, имеющий такие познания в подобных препаратах и способный долго таить свою злобу и ненависть, становится потенциальным преступником и в принципе довольно опасной личностью.

– Мисс Эддерли, вы долго мучали Жаклин, пытаясь добиться правды насчёт снотворного. Я полагаю, вы заподозрили её в чем-то? – спросил мистер Мартин.

– Да, именно. Все это время меня тревожил один очень важный вопрос, и, кажется, я нашла на него ответ. До получения анализа крови я не имею право ничего утверждать, поэтому пока оставлю его в тайне, – загадочно произнесла девушка и медленно подняла глаза на инспектора, задавшего вопрос.

– Вивьен, вы говорите, что ее родители врачи и именно поэтому она так хорошо разбирается в применении снотворного, – упомянул Мартин. – Но в таком случае она должна знать и, скорее всего, знает, что нельзя принимать снотворное, если вы собираетесь после этого сесть за руль.

– Еще и это неразумное объяснение, – упрекнул Жаклин мистер Эванс и процитировал ее слова. – «Значит, в этот момент я действовала безрассудно». Что-то здесь нечисто.

– Согласна, она не без греха, и мотив достаточно сильный, но все же я не понимаю, зачем так рисковать… – пробормотала Вивьен, откинув голову назад.

– Кто следующий? – резко перевел тему инспектор.

Подумав, Вивьен предложила позвать отца жертвы, Тома Миллера. Я сразу же поняла намек, когда перевели взгляд на меня, и по уже устоявшейся традиции позвала следующего подозреваемого.

Глава 6

Мистер Миллер вошёл в комнату. Он вёл себя, как подобает истинному англичанину. Он абсолютно спокойно прошёл к стулу и сел перед инспектором. Выглядел будто заключает контракт по недвижимости, а не находится на допросе по делу насильственной смерти его дочери. Держась все так же ровно, он начал диалог первым:

– Рад вас видеть, мистер Эванс. Вы же раскроете это дело? Ведь так?

– Уверен, так, – нейтрально ответил инспектор, слегка покивав головой. – Если вы готовы, то мы начнём. Понимаю ваше нынешнее состояние, поэтому я задам всего пару вопросов. Вы нам очень поможете, если расскажете все, как есть. Все, что помните и что видели.

– Да, конечно.

– Ваше полное имя и возраст.

– Томас Мэйсон Миллер, сорок три года.

– Итак, последние 15 минут до обнаружения трупа вы провели на крыльце, так?

– Да.

– Вы вышли туда просто так или может покурить?

– Нет, я не курю. Я вышел, потому что в доме мне показалось душно.

– А вернулись в дом вы только услышав крик?

– Да, – ответил он, заподозрив намёк. – Если вы о том, что я вернулся в дом и убил свою дочь, то вы ошибаетесь, – спокойно произнес он, сделав акцент на последней фразе.

Инспектор лишь поджал губы и поднял руки, выражая непричастность к своему потенциальному предположению.

– Расскажите про свои отношения с дочерью.

Том Миллер отвел взгляд в сторону и на его глаза навернулись слезы. От настигнувших его эмоций он начал нервно покручивать свое кольцо на безымянном пальце. Еле сдерживая слезы, он начал свой рассказ.

– Мы были очень близки. Скажу без преувеличения: у нас с Мишель были более близкие отношения, чем у нее с Джулией. Как ни странно, но это так! – гордо произнес он последнюю фразу. – Она почти никогда и ничего не рассказывала своей матери, она сразу шла ко мне. Я знал обо всем, что происходило в ее жизни. Бывало, мы ссорились по какой-то смехотворной причине, но спустя пять минут все это уже забывалось. Она была просто невероятно добрым человеком. Не понимаю, зачем кому-то было ее убивать, – сказал он и вконец расплакался, закрыв глаза рукой.

«Он точно не убийца. Он плачет. А вдруг это раскаяние? Нет. Он точно не мог ее убить», – думала я.

Инспектор поджал губы и опустил голову вниз. Он прокашлялся и вернулся к своему списку вопросов.

– Мистер Миллер, а что-либо странное происходило в тот вечер или накануне?

Мужчина лишь вытер с глаз слезы и вновь предстал пред нами ровно держащим себя англичанином. Размышляя над ответом, он обводил взглядом каждый предмет кабинета.

– Ах да! Точно! Как же я сразу не вспомнил, – воскликнул он и вскинул руки вверх. – Посреди вечера я потерял свой пиджак. Лично мне эта ситуация показалась странной. Я повесил пиджак на стул в гостиной ещё задолго до прихода гостей, а посреди вечера обнаружил, что его там попросту нет. Куда он мог пропасть в закрытом пространстве я не знаю. Пожалуй, к убийству это не относится.

– Думаю, да, но все равно спасибо. Также посреди вечера, незадолго до нахождения мертвого тела, к вам вышел Артур, так?

– Верно.

– По неким данным, предоставленным мне третьими лицами, мистер Лейк сослался на то, что ему нужно серьезно поговорить с вами, и вышел. Так о чем шла речь?

– Он сказал, что идет поговорить со мной? – сказал Миллер так, будто слышит это впервые. – Он ни о чем со мной не говорил.

– Как же он тогда оправдался? Он не сказал, зачем он вышел к вам?

– Нет. Он сказал, что в гостиной скучно и больше не хочет там находиться.

– Странное поведение, – сказал инспектор, взявшись за подбородок.

– Более того, он в принципе вел себя странно.

– Опишите его поведение, – попросила Вивьен.

– У него были широко раскрыты глаза, а говорил он очень медленно. Мне показалось это достаточно странным, так как около получаса до этого он был веселым и энергичным. Сейчас же он был медлительный и будто чем-то ошарашенный.

Мистер Эванс дописал последнее предложение в своих записях и обернулся на Вивьен. Она слегка кивнула и приступила к разговору.

– Расскажите нам, пожалуйста, про взаимоотношения всех подозреваемых с убитой, – она осеклась на последнем слове.

– А что о них рассказывать? – спросил Миллер, пожав плечами. –Пару лет назад она, мягко говоря, изменилась. Это и стало причиной, – он умолк, – всего. Думаю, она считала это взрослением. Не сочтите за лицемерие, но меня самого Мишель иногда злила своим характером. Мне как отцу сложно видеть отношение окружающих к ней со стороны, зная, что я никак не могу это изменить. Я о том, что мне всегда хотелось, чтобы она имела друзей. Близких друзей, с которыми она могла проводить время, общаться. Если бы Мишель только могла понять, что все это время она сама была виновата в этом. А теперь… время упущено! – сказал он и снова заплакал.

Чуть было не расчувствовавшись, Эванс сказал:

– Мистер Миллер, давайте на этом закончим с вопросами. Нужно уточнить информацию относительно нескольких организационных моментов. Мисс Эддерли сказала, что сегодня вечером похороны. Вы все собираетесь посетить их?

– Да, все, кто сейчас находится в гостиной, будут присутствовать на похоронах.

– У вас есть дубликат ключа от дома? – сказал Мартин.

Миллер кивнул.

– Не могли бы вы оставить его нам? Пока вы будете на похоронах, нам нужно будет кое-что обсудить с коллегами. Это касается расследования. И вообще, оставьте их у нас до его окончания.

– Конечно, ключи лежат здесь, в верхнем ящике, – Миллер указал пальцем на комод, стоящий слева от кресла, на котором расположилась Вивьен. – Можешь прямо сейчас их достать.

Вивьен так и сделала. Она достала из ящика связку ключей и отдала их второму инспектору.

– Итак, благодарю, мистер Миллер. На этом закончим. Не могли бы вы через несколько минут пригласить свою жену к нам? Спасибо.

Том Миллер вышел.

– Мисс Эддерли, что скажете?

– Похоже, он чист, – с грустью сказала Вивьен.

– М-да, ничего интересного, – сказал Эванс.

– Я с вами не согласен, – возразил Мартин. – А как же Артур?

– Ах да, конечно же, я уже и забыл про это обстоятельство, – сказал Эванс.

– Ну, зато мы знаем, что Том не убивал Мишель, – позитивно произнес Мартин и оглядел всех сидящих в комнате.

– Но это нам только предстоит узнать, – сказала Вивьен.

– Вы думаете, он мог ее убить? – спросил Эванс. – Вы вообще видели его эмоциональное состояние? Он дважды начинал плакать. К тому же как?

– Он же мог вернуться.

– Вернуться?

– Более того, Миллер мог вернуться в дом, не возвращавшись вовсе, – озадачила всех Вивьен.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил Эванс.

– Я хочу сказать, что планировка веранды и французской двери не позволяет нам видеть вход в кухню с самой веранды, сидя на диване в гостиной. Ведь мы увидели Жаклин только тогда, когда она прошла чуть ли не к самому краю, к балюстраде, а потом вправо. К тому же между передвижениями в коридоре и, хочу напомнить, на лестнице были небольшие промежутки времени. Поэтому он мог зайти и через входную дверь.

– А потом выйти через веранду, – неожиданно для самой себя сказала я.

– Именно. А его чрезмерная эмоциональность может быть и не такой искренней. Точнее, искренней, но вовсе не являться скорбью о дочери.

– Зато теперь мы знаем, что Жаклин не могла незаметно обогнуть дом и зайти на кухню с веранды, так как на крыльце все время стоял Том, – сказала я.

– А Том не мог зайти или выйти из кухни на веранду, потому что на веранде стояла Жаклин, – подытожила Вивьен.

– Мисс Эддерли, вы вообще кого-то конкретного подозреваете? – перевел тему Эванс.

– Если вы имеете в виду кого-то одного, то нет. Я подозреваю всех. Всех до единого. А вы разве нет?

– Я тоже придерживаюсь вашей тактики, но некоторые любопытные факты побуждают меня склоняться к определенным версиям, – объяснился Эванс.

– Полагаю, каждый допрос они меняются.

– Должен признать, это так.

– Хочу попросить всех вас как можно внимательнее вникать во все происходящее и по максимуму задействовать свои способности. Мы имеем дело с убийцей. Не с нечестным клерком, а с убийцей! Но самое опасное – это то, что одной смертью никогда не ограничивается. Важно успеть до того, как произойдет второе убийство. И именно этого я боюсь на данный момент больше всего.

– А что будет, если второе не произойдет? – сказал Эванс.

– Что будет? – задумалась Вивьен. – Будет очень хорошо!

Инспектор одобрительно кивнул.

– Мисс Фергюсон, что-то долго она не идет. Позовите Джулию, – сказал Мартин.

Глава 7

Своего супруга сменила миссис Миллер – женщина, строго державшая себя в рамках. Я бы даже сказала, олицетворение силы духа и сдержанности. Она остановилась в дверях и поздоровалась с нами. Никакого беспокойства она не проявляла, что меня очень удивило. Эванс жестом предложил ей сесть.

– Добрый день, миссис Миллер.

– Можно просто по имени, – холодно сказала она.

– Хорошо, Джулия, ваше полное имя.

– Джулия Софи Миллер.

– Сколько вам лет?

– Сорок.

– Начнем с того, когда вы в последний раз видели свою дочь.

– Перед тем, как вышла из кухни.

– Не могли бы рассказать подробнее?

– Да. Мы с Жаклин решили удалиться на кухню, чтобы пообщаться. Она хотела кое-что мне рассказать.

– Что именно?

Джулия Миллер удивилась этому вопросу. Ее брови поползли вверх.

– Джеки рассказывала о своем обучении. Она поведала о том, что в начале следующего учебного года хочет поступить на медицинский факультет в университет в центре Лондона.

«Так вот почему она так хорошо разбирается в психотропных веществах», – подумала я.

Мартин перевел взгляд на Вивьен. Полагаю, у него тоже возникла подобная мысль. Вивьен же просто еле заметно улыбнулась и пожала плечами.

– Продолжайте.

– Не успели мы пересечь порог кухни, как следом за нами зашла моя дочь. Она сказала, что хочет нарезать фрукты. Около десяти минут мы общались. После чего Жаклин сказала, что хочет выйти на веранду и полюбоваться садом, так как с ее последнего посещения нашего дома много что изменилось. Я решила отлучиться в уборную и вышла. Насколько я помню, когда я вышла, Жаклин еще находилась с Мишель.

Вивьен громко вздохнула.

– Что такое? Я что-то не так сказала? – спросила Джулия.

– Джулия, вы уверены, что вы с Жаклин выходили из кухни именно в такой последовательности? – спросил Мартин.

– Конечно, я прекрасно это помню. Можете спросить об этом у Жаклин.

– Мы уже спрашивали, она сказала то же самое, – сказала Вивьен.

– Тогда в чем загвоздка?

– Загвоздка в том, – вмешался Эванс, – что Вивьен и Анна, как вы знаете, в этот момент находились в гостиной и имели возможность наблюдать за вашими передвижениями. И они утверждают, что все было наоборот: сначала вышла Жаклин, а потом только вы.

Миссис Миллер изменилась в лице. Она нервно сглотнула. Нахмурила брови и начала мотать головой.

– Но я уже второй человек, который подтверждает, что сначала вышла я, а не Жаклин. Разве вам этого недостаточно?

– Хорошо, пусть будет так. Что нарезала Мишель? – не отрываясь от своих записей, сказала Вивьен.

– Апельсины, – с усмешкой проговорила она.

– На каком этапе была ваша дочь перед тем, как вы вышли?

– Не понимаю, к чему эти странные вопросы.

– Ответьте, пожалуйста.

– Все было нарезано.

Вивьен резко подняла голову и уставилась на миссис Миллер.

– Нарезано?.. – проговорила она настолько тихо, что, кажется, услышала это только я.

Инспектор Эванс, еще пару секунд не понимая смысл и цель этого смехотворного вопроса, просидел в недоумении, после чего продолжил.

– Итак, вы вышли, – начал инспектор, – потом…

– Прошу прощения, – перебила его Вивьен, последний вопрос. Вы заметили что-нибудь странное в поведении Мишель?

– Думаю, да. Мишель всегда была очень энергичная и все, что ни делала, делала это очень быстро. Поэтому я удивилась тому, что почти все десять минут, которые мы находились на кухне, она просто нарезала несколько апельсинов. Я даже поторопила ее, сославшись на медлительность, но она ничего не ответила. Вообще никак не отреагировала. Как ни в чем не бывало продолжила в таком же темпе.

– Вы случайно не знаете, принимала ли она когда-нибудь психотропные вещества. Например, снотворное.

– Снотворное – никогда! Она всегда выражала свое отрицательное отношение к подобным препаратам. Вы думаете, ее тогдашнее поведение связано с этим?

– Это одна из версий. Давайте перейдем к следующему вопросу. Какие у вас с Мишель были отношения?

– М-м-м, не уверена, что это как-то поможет расследованию. Если только вы не считаете, что я ее убила! – она побагровела. – К тому же я не могла, у меня не было возможности.

Вивьен покачала головой. Похоже, ее жест означает, что возможность все-таки была. Хотя, зная Вивьен, это может означать все, что угодно.

– Миссис Миллер, – осекся Эванс, – прощу прощения, Джулия. Никто из здесь сидящих даже и не намекнул на это. Я просто попросил вас рассказать о ваших взаимоотношениях.

– Обычные отношения. Больше нечего сказать.

Эванс понял, что будет сложно вытянуть из нее что-либо. Он решил припомнить ей реплику Тома Миллера.

– Ваш муж сказал, что у него с Мишель были более близкие отношения, чем у нее с вами. Это так?

– Пожалуй, да. Мы часто ссорились, особенно в последнее время.

– Из-за чего?

– Я имею право об этом не говорить, поэтому, позвольте, я оставлю этот вопрос без ответа, – строго произнесла она.

Эванс лишь поджал губы и вздохнул.

– Еще и эта ситуация с Кэтрин и Артуром…

Все встрепенулись и уставились на нее в ожидании подробностей. По идее, они могут все в разы облегчить, ведь в них может крыться мотив.

– Но я ничего не могу сказать вам. К сожалению, – после минутного молчания сказала она. – Это конфиденциальная информация. К тому же она может испортить репутацию некоторых людей.

– Джулия, поймите, мы интересуемся этим не из чистого любопытства. Вы хотите знать, кто убил вашу дочь, но скрываете множество полезной для расследования информации.

– А что, если я не хочу знать, кто убил мою дочь?! Я с самого начала была против этого расследования! – гневно крикнула она. – Все эти люди близки мне, поэтому я не хочу знать подробностей.

– Но, живя с мыслью о том, что в вашем окружении находится убийца Мишель, вы будете медленно сходить с ума, – заверила ее Вивьен.

Джулия остановила свой взгляд на Вивьен. Она была в ярости.

– Мне больше нечего вам сказать.

С этими словами она встала и прошагала к выходу. Выйдя из комнаты, она громко хлопнула дверью.

Эванс, застыв в одном положении, отрывисто протянул:

– Что это сейчас было?

Все обернулись на Вивьен в ожидании комментариев по поводу этой ситуации. Она лишь закрыла лицо руками и опустила голову.

– Клянусь, после окончания расследования я уеду подальше отсюда на неопределенное время. И не дай бог я когда-нибудь еще буду общаться с этой семейкой… – от безысходности сказала она.

– Что думаете, мисс Эддерли? – спросил Мартин.

Вивьен покачала головой.

– Странно, что она отказывается о чем-либо рассказывать.

– И странность заключается не только в этом, – сказал Мартин.

– Согласна. У меня миллион вопросов. Например, что это вообще за путаница с последовательностью передвижений?

– М-м-м, Вивьен, мисс Фергюсон, вы уверены, что все было именно так, как вы говорите?

– Конечно, я в этом не сомневаюсь, – сказала я.

– Тогда как это возможно? – в недоумении спросил Эванс.

– Я, кажется, догадываюсь, но не сейчас. Сказать честно, меня в первый раз так озадачивает то, что показания двух подозреваемых совпадают…

– Но не совпадают с действительностью, – продолжила я.

– Я ничего не понимаю, – сказала Вивьен.

– Мисс Эддерли, – не согласился Эванс, – на каждый мой вопрос относительно каких-либо любопытных деталей вы говорите, что у вас есть некое предположение, которое от нас вы скрываете. А теперь говорите, что ничего не понимаете.

– Да, есть, но скрываю я потому, что я не могу ничего утверждать. Все мои предположения строятся на апельсинах. Более того, мы еще не допросили Артура, а он проходил мимо кухни последним.

– Кстати, что это еще за странный вопрос про апельсины? Что вы хотите этим понять?

– Потом объясню, – односложно ответила она.

– Подождите, – спустя несколько минут размышлений осмелилась предположить я, – не сложно понять, что Жаклин достаточно продуманная и умная девушка. И если она убийца, она будет всеми способами отрицать свою вину и в принципе возможность совершения преступления. Но она спокойно сказала о том, что после ухода Джулии она какое-то время находилась с Мишель наедине. То есть могла совершить убийство. Вам это не кажется странным?

– А ведь правда, – сказал Мартин и перевел взгляд на Вивьен.

– Тогда получается, если Мишель все-таки убила Жаклин, выходящая из уборной Джулия и проходящий мимо кухни Артур видели уже мертвое тело, – присоединился к нашим рассуждениям Мартин.

– И ничего не сказали, – потирая подбородок, сказал Эванс.– Достаточно интересная версия.

– Получается, они сообщники?.. – загадочно произнес Мартин. – Кстати, лестница. Мы так и не выяснили, кто это был, – он встал и начал ходить по комнате.