Пока не наступит завтра (Любовный венок)

– Откуда мне было это знать? – защищался Дейк.

– Ну, теперь вы знаете. Что это вы такой вспыльчивый, мистер Рид? Снова хотите есть?

Дейк вздохнул и поставил ногу на колесо.

– Я не привык так долго ждать, Кара. Я не привык ухаживать за ребенком; Я не привык...

Он внезапно замолчал, и девушка решила, что не расслышала окончания фразы.

– Не привыкли – что?

Он посмотрел на хижину и признался ей:

– Беспокоиться. Я не привык беспокоиться о ком-то.

Кара подбежала к нему.

– Вы беспокоились обо мне?

Дейк пропустил ее вопрос мимо ушей, но она могла поклясться, что он покраснел.

– Сколько времени вам потребуется, чтобы собраться? – поинтересовался он.

– Недолго.

– То же самое вы говорили, направляясь к Диксонам, – напомнил ей Рид.

– Но на этот раз вы будете рядом, и увидите, что я не лодырничаю.

Человека никогда не узнаешь по-настоящему, пока не съешь с ним пуд соли.

    Ненни Джеймс

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Прошла неделя. Дейк чувствовал себя цыганом, который ведет за собой опостылевший ему табор.

Он натянул поводья, и Генерал Шерман тут же встал на дыбы, что, впрочем, он делал всякий раз, когда получал какую-то команду. Было видно, что конь не в себе так же, как и возница, которому до смерти надоела разбитая повозка, купленная Карой у Диксонов. Когда-то повозка была покрашена в веселенький желтый цвет, но погода явно не пошла ему на пользу. Краска облезла, облупилась, так что повозка стала похожа на увядший подсолнух, который несло по бескрайним просторам между голубым небом и высохшей землей. Дейк с удивлением обнаружил полустертую надпись «Молоко» па борту повозки.

Кара с маленьким Клейтоном сидела на передней скамейке рядом с ним. Все остальное пространство в повозке было занято бочонками и ящиками, в которых лежали ее пожитки. Укладывая их, Дейк все время громко ругался. В ответ он услышал, что ему следует радоваться, что все накопленное Карой имущество влезает в шесть ящиков и два бочонка.

Оставляя поместье Джеймсов, молодой человек понял, что на время путешествия в Алабаму ему придется собрать всю свою волю в кулак. В день их отъезда Каре потребовалось время, чтобы попрощаться с могилами под огромным орешником. Он старался не ворчать на нее: Рид понимал, что значит навсегда расставаться с миром, привычным с детства. Но все же должен быть какой-то порядок! В армии Дейк всегда был дисциплинированным и пунктуальным. Он собирался выехать, как только соберет все вещи, но в последний момент Кара объявила, что ей еще надо упаковать «кое-какие мелочи».

Кара Джеймс жила в своем собственном ритме – слишком медленном. Она отложила отъезд на три часа. Каждый раз, когда Рид собирался погрузить в повозку какой-нибудь из ящиков, она говорила ему, что ей нужно положить туда «еще вещичку». Он сдерживался до тех пор, пока она не рассмеялась в ответ на его просьбу поторопиться. Кара подбоченилась, покачала головой и произнесла:

– Успокойтесь, мистер Рид. Ведь нам не нужно торопиться к определенному времени в какое-то место, не правда ли? Так зачем беспокоиться о времени?

– Именно в этом ваша проблема, мисс Джеймс, – ответил Дейк.

– Моя проблема?

Она была настолько потрясена тем, что у нее может быть какая-то проблема, что Дейку пришлось ее успокаивать.

– У вас нет никакого понятия о времени. – Дейк вытащил из кармана часы с украшениями. Держа одной рукой поводья, другой он нажал пружину. Крышка часов подпрыгнула, открываясь.

Ему хотелось сказать девушке, что если бы она следила за временем, у нее никогда бы не подгорала еда. Если бы она была пунктуальной, у нее бы хватало времени на все, и ее дом был бы больше похож на нормальное человеческое жилье. Дейк хотел ей объяснить, что если она и в самом деле намерена заняться бизнесом, она просто вынуждена будет обращать внимание на время.

Он начал было высказывать ей все это, но в середине своей лекции прервался: она смотрела на него своими огромными голубыми глазами и улыбалась лучезарной улыбкой. Рид вдруг понял, что она кивала головой и слушала его только для того, чтобы он развеселился.

Остальная часть недели прошла без происшествий. Даже Люси, похоже, смирилась с путешествием, поспевая за повозкой. Но из-за козы Дейку приходилось все время сдерживать Генерала Шермана, пуская его шагом. Если бы не козье молоко, необходимое мальчику, Рид давно бы помог медлительному животному перегрызть веревку и незаметно улизнуть. Коза не только задерживала их: каждый раз, когда молодой человек слезал с повозки, она норовила боднуть его.

Дейк Рид подолгу смотрел на Кару. Он видел, как она инстинктивно прижимала к себе ребенка каждый раз, когда повозка подпрыгивала на ухабах. Кара часами держала Клея на руках и не жаловалась. Ее внимание привлекали окружавшие их пейзажи, поля, поросшие диким луком, посадки дынь. Девушка рассуждала о том, какие дыни выросли из семян, украденных у нее проезжими индейцами.

Дейк верил ей, когда она сказала, что годами не бывала дальше нескольких миль от своей хижины. Все было новым для нее, все ее интересовало. Трудно было представить себе более живое и веселое создание, чем эта девушка.

Рид наблюдал, как Кара прижимала Клея к плечу, поправляя поля своей шляпки, которую она надела, отправившись в путешествие. Впрочем, по наблюдению Дейка, шляпка не могла защитить от солнца ее задорный носик.

– Далеко ли до Поплар-Блаффа? Надеюсь, мы приедем туда к вечеру? – спросила она.

– Если мы не окажемся там за несколько минут до захода солнца, нам придется опять сделать привал.

Дейк заметил, что девушка расстроилась, но не хочет показать этого. Он не переставал удивляться ее жизнелюбию. Позади осталась неделя пути. Теперь он понял, почему ей удалось выжить, в то время как все ее родные умерли. Ничего не могло расстроить Кару: ни ночевки на жесткой земле под повозкой, ни тряска на ухабах и колдобинах, ни ребенок, которого почти все время надо было держать на руках.

Торопясь домой, он все же полагал, что они смогут останавливаться в городах, спать в нормальных кроватях и вообще пользоваться всеми благами цивилизации. Но путешествие сложилось так, что останавливались они изредка и ненадолго. Чаще всего они просто заезжали на часок на какую-нибудь ферму. Женщины-хозяйки ферм всегда с радостью встречали путешественников. Вместе с теплым приемом, который оказывали им эти женщины, они получали ценные советы по уходу за малышом. Женщины нянчились с Клеем и всегда, прощаясь с нашими героями, давали им запас провизии в соответствии со своими возможностями.

Большинство поселенцев, у которых они останавливались, были весьма гостеприимны. В свою очередь, Кара дарила их детям кукол. Ее интересовало, какие из них правились ребятишкам больше. Она даже советовалась с детьми насчет кукол, а нередко и играла с ними.

Она готовила дичь и рыбу, доила козу, кормила ребенка, стирала пеленки и стояла на часах, чтобы Дейк мог поспать хоть немного. Все это она делала без единой жалобы. Дейк вспоминал своих знакомых женщин: ни одна из них не перенесла бы подобного, а Кара еще и улыбалась. Постепенно он утвердился в мысли, что ее мужество достойно всяческого уважения.

Размышления молодого человека были прерваны звуком ее голоса:

– Как вы думаете, что это такое?

Он обернулся. Нередко перед ними, словно миражи, мелькали леса. Так они и двигались по бескрайним просторам – от леса к лесу.

– Возможно, это Поплар-Блафф. Скоро узнаем. Дейк потянул поводья, подгоняя Генерала Шермана. Тому это совершенно не понравилось.

– Как приятно было бы поспать в настоящей постели, – сказал Дейк.

Он почувствовал, что девушка внимательно смотрит на него, но не отрывал глаз от дороги.

Несмотря на то, что они уже провели столько времени вместе, между ними ни разу не возникло неловкости. У костра они пировали, поедая перепелов и форель. Днем наслаждались пением козодоя и обменивались любезностями. Ночами Кара спала на соломенном тюфяке под повозкой, а молодой человек стоял на часах и поддерживал огонь. Спать он ложился с пистолетом на боку, а рядом клал ружье.

Но теперь, когда перед ними вырисовывался город, они замолчали. Потом Кара произнесла:

– Мы сможем провести там некоторое время, чтобы я могла сделать покупки? Мне нужно купить кое-что, прежде чем мы поедем дальше.

Дейк подумал о ящиках, загромождающих повозку.