Наездники

– Все в порядке, – сказал спокойно Кев, – Билли говорил мне, какая ты подавленная, и просил меня, чтобы я заехал и поднял твое настроение. А у меня, по случаю, были дела в этих местах.

Дженни стоя у зеркала неистово расчесывала волосы.

– Как я выгляжу? Видно, что я только что из постели? – спросила Дженни.

Кев рассмеялся. – Ты всегда так выглядишь.

Билли был очень взволнован увидев их вместе. Его всегда бепокоило то, что они плохо ладили между собой, а теперь все будет гораздо проще. Он выглядел ужасно, совершенно уставший, волосы – один сплошной спутанный клубок, глаза чертовски осоловевшие. От него разило керри и спиртным. – Ему не помешало бы немножко Голд Спорт. – Подумала Дженни.

– Как прошли последние дни? – спросил Кевин.

– Чертовски плохо. Борьба была страшной, ведь каждый стремился попасть на международный чемпионат. Ты – счатливчик, если вообще получешь какие-либо деньги. Для тебя любимая, Арпедж. – Он также вынул свободную от пошлины бутылку виски.

– Твоя жена на диете, – сказал Кев. – Посмотри, как она шикарно выглядит.

– Потрясающе, – ответил Билли. – И дом выглядит прекрасно. – Он огляделся вокруг. – Действительно, ты должно быть много поработала. Я очень грязный. Мне нужно принять ванну и переодеться.

– Сначала выпей, – предложила Дженни, наливая в стакан виски на высоту трех пальцев. Она нервничала, опасаясь, что Кев мог остивить в спальне что-нибудь из своих драгоценностей. Билли с удовольствием принял предложение. Ему нужна была зацепка, чтобы отсрочить просмотр коричневых конвертов и банковского отчета. Они обсуждали мировой чемпионат – должен ли он выступать с Мандрикой или с Балом.

– Бал, то есть Магги Мил Эл – немного уставший. Я собираюсь дать ему отдых в ближайшие две недели.

32

Боги, благосклонные к Билли в течение первого года семейной жизни, казалось отвернулись от него на второй год. На следующей неделе Билли позвонил, ликующий после соревнований на юге, и сказал, что он пришел первым в выездке и выиграл автомобиль стоимостью 5 000 фунтов. Он собирался прибыть в Лондон утром и пойти на назначенную на десять часов встречу с гинекологом Энид, который обещал провести тестирование, затем ему нужно было вернуться на соревнования и выступить днем, и только после этого он мог выехать на машине домой. Тресси должен был вести грузовик, а так как выигранный автомобиль только проходил обкатку, то Билли предполагал, что они прибудут только к полуночи.

– Но я чувствую, что моя удача возвращается ко мне, догорая.

Дженни провела время после полудня в постели с Кевином, поэтому она была рада, что Билли задержится. В полночь зазвонил телефон. Это был звонок из телефона-автомата.

– Билли?

– Да, дорогая.

– Где ты?

– На дороге Пентскомб-Безмер.

– С тобой все в порядке?

– Я не знаю. Я ехал домой, а тут внезапно появилась стена и я врезался в нее.

– О, господи.

– Я боюсь, что я немного перебрал, и думаю, что машина полностью разбита.

– Оставайся на месте, – скомадовала Дженни. – Я сейчас приеду за тобой.

Она выехала прямо в ночной рубашке, сходя с ума от беспокойства. Первое, что она увидела, была сплющенная куча металлического лома. Только богу известно, как Билли удалось спастись. Потом она увидела Билли, сидевшего на стене и поющего.

– Билли Ллойд-Фокс
Сидел на стене,
Билли Ллойд-Фокс
Свалился во сне.
Все Кевинские лошади и
Вся Кевинская рать
Не может Билли,
Не может Ллойд-Фокса,
Билли Ллойд-Фокса собрать.

Он был абсолютно пьян. Она должна забрать его до того, как приедет полиция и проверит его на алкоголь.

– Билли Ллойд-Фокс сидел на стене, – начал он опять.

– Закройся и садись в машину.

Она должна была помочь ему; его ноги продолжали идти туда, куда их направляли. Когда они приехали домой, она помогла ему подняться на верх. Он свалился на кровать, побелевший и трясущийся. Огромный кровопотек красовался у него на лбу.

– Хочу пипи.

– Он поднялся и шатаясь направился к шкафу, открыл дверь и хотел войти.

– Билли, туалет в другой стороне.

– Да. Он сделал два шага назад и, изменив направление, взял курс на туалет.

– Я не знаю никого, кто бы писал так долго, – сказала Дженни, когда он вернулся в спальню.

– Мой рекорд до сегоднящнего дня был одна минута 55 секунд. Руперт побил его. – Он снова свалился на кровать. Она села на колени позади него.

– Что случилось?

Он посмотрел на нею, не сосредотачивая взгляд. – Я ездил к врачу.

– И что он сказал?

– Это моя вина, не твоя. Я получил результат. По зильховскому счету спермы. Он показывал его мне под микроскопом. Ни одного головастика в пределах видимости.

Он повесил голову. – Он сказал, что мы должны серьезно задуматься об усыновлении. – Дженни обняла его.

– Мой ангел, мне так жаль, но это не важно. Конечно, мы можем усыновить ребенка.

– Но я хотел, чтобы ты имела моего ребенка. Ты так хотела ребенка, а я не могу тебе его сделать. О боже!

Она чувствовала отчаянную жалость к нему. И в то же время она отметила, что почувствовала облегчение для себя и злорадство по отношению к его матери. Она уложила его в кровать и через несколько секунд он уже спал. Билли проснулся с ужасной головной болью и пошел к врачу, который сказал, что у него сотрясение и ему нужно недельку отдохнуть. Билли игнорировал рекомендации доктора. На следующее утро он уехал с Рупертом в Аахен.

Как только Билли уехал, Дженни позвонила Кевину, и хотя она чувствовала, что поступает вероломно по отношению к Билли, она рассказала ему и о машине, и о тестировании спермы. Она понимала, что в некотором смысле она сдает крапленую карту. Она выходила замуж за Билли, считая его звездой, а звезда почти тот час начала падать с небосвода. То, что в этом падении почти полностью виновата была она, ей не приходило в голову. Она забыла, какой несчастной она была, ведя разгульный образ жизни на Флит Стрит, переходя от одного любовника к другому, отчаянно ожидая телефонных звонков и чувствуя себя лишней по выходным. Она вспоминала только веселье и возбуждение. Разговоры Кевина мягко, но смертоносно действовали на нее.

– Милая, Билли недостаточно мужественный для тебя. Ты подобна прекрасной лилии. Ты можешь только тогда пышно цвести, когда ты привязана к очень крепкому колышку. Билли слишком слаб. Он находится под влиянием Руперта. Он просто не может проводить свою линию. Он никогда не освободится от этого. Его вершины уже позади. Так все говорят.