Наездники

– У Гризеллы Хаббард есть трейлер, который берет шесть лошадей. Она с легкостью может взять две или три твоих.

– Гризелла Хаббард! – воскликнул Джейк возмущенно. – Эта брюхоческа!

– Мистер Панч превратился в довольно приличную лошадь.

– Но не с Гризеллой на нем. Фен значительно лучше ее.

– Именно. Вот поэтому я и хочу взять ее с собой.

Вернувшись в Милл Фен, пытаясь побороть самое черное настроение, попробовала развеселить Макулая. Почти неделя уже прошла со дня падения Джейка, а лошадь была все еще неспокойной. Он почти не ел и ночью все время ходил по боксу. Каждый раз, когда по мосту проезжал автомобиль или во дворе раздавались шаги, он подбегал к створкам ворот и с надеждой звал, а потом с детским разочарованием отворачивался. С тех пор, как Джейк спас Макулая на Ближнем Востоке, они не расставались ни дня. Фен попыталась отвлечь его другими лошадьми, но он просто стоял, дрожа в своей новозеландской попоне, и кричал, чтобы его отвели назад в конюшню. Бедный Мак, подумала Фен, и бедная я. После мирового чемпионата она часто думала о Дино Ферранти, надеясь встретиться с ним этим летом на серии. А теперь Джейк приказал избавиться от лошадей, значит не будет поездок за границу. Поэтому ей неизбежно прийдется участвовать с Дездемоной в нескольких дурацких местных соревнованиях, которые, как считает Джейк, только и находятся в пределах ее возможностей.

После обеда позвонил один довольно симпатичный журналист, с которым она познакомилась на Олимпиаде, и спросил, не хочет ли она сплавать до Чербурга, чтобы там присоединиться к какой-то крупной вечеринке. Ей пришлось отказаться, как она постоянно отказывалась от свиданий и вечеринок, потому что всегда приключались какие-нибудь непредвиденные события с лошадьми. А теперь Джейк был в госпитале, и на нее легла в десять раз большая ответственность. Всю прошлую ночь ей пришлось провести с Харди, у которого после того, как он объелся весенней зеленой травкой, неожиданно случился острый приступ колик. Заведенный в стойло, он сразу же улегся, и был так напуган, что не может подняться, что Фен вынуждена была позвонить ветеринару. Некоторая компенсация бессонной ночи была сегодня утром, когда Харди, оправившись, вместо того, чтобы взять у нее из рук свой обычный кусочек, ткнул ее головой и благодарно облизал руку.

Ко всему Джейк, когда она приехала к нему в госпиталь, вел себя отвратительно. Конечно, Джейку убийственно плохо, иначе он не был бы таким ужасным, но порой так трудно войти в чужое положение. И, наконец, отсутствие третью ночь на неделе подряд Сары – нового человека для ухода за лошадьми. Она была очень хороша за работой и весьма привлекательна собой с длинными черными волосами, которые никогда не становились жирными, и мягкой без трещин кожей, всегда обработанной кремом, на которой никогда не появлялись прыщики. И к тому же она была довольно трудным человеком. Она отказалась от работы у Гая де ля Тура из-за недоплаты. Как она рассказывала, от тебя ожидается, что ты работаешь двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, а единственная компенсация – это когда тебя трахает граф Гай, если у него появляется такое настроение. Поэтому она нанялась к Джейку.

– Может твой зать и угрюмый мужик, – говорила Сара, – и предпочитает четвероногое существо всему, что на двух ногах, но по крайней мере он хорошо платит и дает кучу свободных вечеров.

«Если ты член семьи, то не дает», – подумала Фен, мрачно наблюдая за Сарой, вовсю накрашенной, которая отъезжала на вечеринку в своем светло-голубом спортивном автомобиле.

Снова Фен вспомнились слова Дино: «Жизнь заключается не только в ведре для мойки!» Все, она уже сыта этими лошадьми. Хочется немного развлечений.

Из кухни выплыл восхитительный запах куриной запеканки. Взглянув на часы, она с удивлением увидела, что уже половина десятого. В доме сидела Тори и складывала в стопку конверты. Она потратила весь вечер на письма с отказами от участия в соревнованиях и размышления о том, какие счета оплачивать в первую очередь.

– Бедная малышка, ты выглядишь такой разбитой, – сказала она Фен. – Давай выпьем перед ужином.

Фен посмотрела на счета.

– А мы можем себе это позволить?

– Я думаю, да. В данный момент, по крайней мере. Меня просто бесит, что за конюшни за границей надо платить заранее. Мы не можем тратить такие деньги.

Открыв бутылку красного вина и наполнив два стакана, Фен рухнула в кресло у печи. Хотя уже наступил апрель, все равно было холодно. Волк, который скучал по хозяину даже больше, чем Макулай, забрался на колени к Фен.

– Бедный старичок, – сказала Фен, прижимая к себе дрожащее мохнатое тело.

– Как Мак? – спросила Тори, отцеживая брокколи.

– По прежнему не в своей тарелке. Разрушен весь образ его жизни. О-ох, – Фен вскрикнула, когда Волк, услышавший звук подъезжающей по дорожке с гравием машины, соскочил с коленей, поцарапав ей своими длинными когтями бедро. В следующий момент он открыл заднюю дверь и с яростным лаем помчался во двор.

– Кого это черт несет? – спросила Фен.

– Волк наверняка его знает. Он перестал гавкать.

– Можно войти? – раздался голос Мелиза.

– О, дьявол, – пробормотала Фен, – он будет думать, что мы только то и делаем, что часами едим и болтаем.

– Привет, – от природной застенчивости Тори покрылась густым румянцем. – Ты вовремя пришел. Мы как раз открыли бутылку. – Она наполнила еще один бокал.

Мелиз уселся за выскобленный стол, наслаждаясь теплом и умиляясь детскими рисунками и фотографиями лошадей из газет на пробковой доске, стоящей рядом с розетками, количество которых уже увеличилось за этот год, и им не хватало места в шорной. Он бросил взгляд на стопку конвертов.

– У тебя много работы.

– Писала отказы от соревнований. Может быть хоть какие-нибудь деньги вернем. Почему бы тебе не остаться на ужин? – Тори запнулась. – У нас много еды.

– Уверен, что недостаточно.

– Тори всегда готовит на пять тысяч и всегда чудесно, – сказала Фен.

Мелиз вдруг почувствовал, что не ел весь день.

– Тогда было бы чертовски здорово.

– У нас только курица, – извиняющимся голосом сказала Тори.

– Я достану. – Фен подошла к печи. «Типичная Тори», – подумала она, доставая четыре огромных запеченых картофелены и большой кусок запеканки.

– Прекрасное блюдо, – проговорил Мелиз, накладывая масло на запеченую картофель. – Как Макулай?

– Весь опустошенный. Скучает по соревнованиям. Каждый раз, когда в шорной звонит телефон, он начинает галопом скакать по полю.

– Слушай, превосходно, Тори. Я не понимал, как я голоден. Кстати, я только что был у Джейка.

– О, как мило с твоей стороны. Как он?

– По прежнему жалеет себя, раздражен и уставший.

– И по прежнему сильная боль? – спросила Тори.

– Да, но сейчас я подкинул ему кое-что, что отвлечет его мыслей о ноге. Фен, подготовь-ка завтра лошадей. Он согласился разрешить тебе на них прыгать.

– Бедный Джейк. Я сегодня утром ездила к нему. Он выглядел ужасно. Что ты сказал? – Она замерла с куском морковки на половине пути ко рту.

– Он собирается разрешить тебе скакать на лошадях.

– Г-где? – Фен начала заикаться.

– Рим, Париж, Винсдор, Барселона, Критлден, Люцерн – как раз для начинающих.

Фен закрыла и открыла рот, затем повернулась к Тори.

– Это правда?

Тори засмеялась и крепко обняла ее.

– Если Мелиз говорит, значит должно быть правдой.

– Но мы не можем себе этого позволить.