Наездники

– Ты не разозлился? – с трудом выговорила Элен. – Мне было так чудесно с тобой сегодня. Понимаешь, жизнь с Рупертом кого угодно превратит в скептика. Вот я и подвергаю сомнению мотивы человеческих поступков.

– Можешь не сомневаться в моих. Они абсолютно ясны во всем, что касается тебя. Мне просто невыносима мысль, что этот подлец имеет какое-то отношение к тебе.

Джейк открыл перед ней дверцу. Элен села в машину, и он нагнулся, чтобы застегнуть на ней ремень безопасности, мимоходом поцеловав ее в лоб.

– Ты знаешь, это ведь только начало!

– Правда? – Элен вдруг почувствовала себя совершенно счастливой.

Джейк кивнул.

– Но мы не можем позволить себе торопиться. Есть слишком многое, чего я не хочу потерять.

– Ты говоришь о Тори и детях?

– Нет, – медленно произнес он, – я говорю о тебе. Я не хочу тебя спугнуть. Будь осторожна на дороге. Я позвоню тебе завтра днем.

К счастью, по пути домой Элен не встретился ни один дорожный патруль. Она дважды сбивалась с дороги, и еще остановилась, чтобы купить сласти детям и букет фрезий Чарлин в качестве извинения. Она появилась дома, распевая от радости, в пять минут шестого.

– Прошу прощения, что я так задержалась. Ленч длился так долго. Каждый хотел сказать свое слово по поводу благотворительных покупок и спонсорства и прочего. Что у вас на ужин, милые? Тушеные овощи с мясом? Прелестно.

В обычных обстоятельствах Элен тотчас вышла бы из себя при виде ужина из разогретых консервов, подумала Чарлин, ставя фрезии в воду. И ее вид явно нельзя приписать обычным для благотворительных ленчей наперстку шерри и стакану рейнвейна.

Вечером Чарлин отправилась в бар с Диззи, который на этот раз не поехал в Рим.

– Обещай, что никому не расскажешь. Обещаешь?

– Честное слово!

– Господи боже, – сказал Диззи через четверть часа. – Никогда бы не подумал, что старушка еще на что-то способна. Ты уверена?

– Ну, на благотворительном ленче ее точно не было. Миссис Пейнтон-Лейси позвонила после ленча, чтобы сообщить время следующего заседания. Это было за два часа до того, как миссис Кэмпбелл-Блэк вернулась.

– Ну и слава богу, – сказал Диззи. – Это пойдет ей на пользу. Самое время, чтобы кто-то отплатил суперсволочи Кэмпбелл-Блэку той же монетой. Интересно, кто он?

– Должно быть, очень необычный человек. Она вернулась домой, паря над поверхностью земли, как катер на воздушной подушке. После ленча с Феррантиком она никогда не бывала такой.

52

Элен отправила Чарлин с детьми на следующий день устроить пикник на природе, чтобы иметь возможность поговорить с Джейком без посторонних ушей. Но постепенно, по мере того, как уходили минуты, она чувствовала, как вытекает из нее счастье, выходит, словно воздух из проколотого мяча. Три, четыре, пять, шесть – пробили часы-патриарх в холле. Наступил вечер. Дети вернулись домой усталые и капризные, и, почувствовав ее плохое настроение и невнимательность, раскапризничались еще сильнее. Элен невидящим взором смотрела на хаос игрушек в детской и, убирая их по местам, считала в уме «любит – не любит». Последняя игрушка оказалась в коробке, и счет вышел «не любит». Должно быть, Джейк отказался от нее. Может быть, Тори устроила скандал, когда он вернулся домой, и он решил, что Элен не стоит таких неприятностей.

Вечер прошел с агонизирующей медлительностью. У Элен все валилось из рук. Она была в ужасе от того, как близко ее мысли подошли к самоубийству. Не могла же она так мгновенно привязаться к Джейку? И это только начало, сказал он ей. Темноволосый незнакомец вошел в твою жизнь. Как мог он сделать ей так больно? Как мог ввергнуть ее в такую жуткую неуверенность и отчаяние?

В полночь Элен вывела собак на последнюю за день прогулку. Словно для того, чтобы насмеяться над ней, это был совершенно восхитительный вечер. Почти полная луна сияла золотом, окруженная туманным гало розовато-абрикосового цвета. Вдоль опушки леса огромные кипарисы вздымались, как шпили церквей, приобретя во тьме монументальность скульптур. Элен шла по серым лугам, мимо молчаливых статуй, и последние нарциссы казались бледно-желтыми пятнышками света. Отражение луны в озере разбилось на кусочки, когда в воде плеснул карп, и Бэджер, который побежал к озеру напиться, расплескал воду вместе с луной. Тень Элен протянулась на лугу, очень длинная и черная. Было так светло, что она видела синие и зеленые камни на своем обручальном кольце. Неужели все-таки нет выхода, нет пути к бегству, к спасению от ее брака?

Погруженная в отаяние, Элен повернула домой. Бросив взгляд на освещенные окна спальни, она увидела розовые и желтые покрывала на огромной двуспальной кровати, под которыми она скоро ляжет спать – одна. Как только она вошла в дом, зазвонил телефон. После полуночи мог звонить только Руперт. У него никогда не было чувства времени. Прокравшись к телефону на цыпочках, Элен взяла трубку.

– Элен, ты можешь говорить? Это Джейк.

Она разрыдалась. Целую минуту Джейк не мог выставить ни слова.

– Тише, успокойся. Прости меня, киса. И не плачь, пожалуйста. Ты разрываешь мне сердце. Я никак не мог позвонить тебе раньше. Заболел Харди. У него были ужасные колики. Ветеринар был у нас с двух часов дня, и только что закончил оперировать. Оказалось, что Харди проглотил гвоздь. Мы думали, что он умрет.

– О господи, какой кошмар! Теперь он выживет?

– Он все еще без сознания. Но когда очухатся, должен выкарабкаться.

– Как я вам сочувствую! Ты, наверное, был вне себя.

– Я не мог добраться до телефона. Телефон в конюшне, а Фен и ветеринал все время были в стойле Харди, это совсем рядом. Послушай, я не могу говорить долго, ветеринар все еще тут. Я должен увидеть тебя завтра, пусть даже на пять минут.

– Тебе будет трудно уехать, раз Харди еще болен. Я приеду сама.

– Так и в самом деле будет лучше, спасибо. И прошу тебя, киса, не плачь больше!

На следующий день они виделись действительно всего четверть часа.

Джейк выглядел страшно уставшим. Он не ложился спать. Харди еле стоит на ногах, сказал он, но сегодня утром он уже настолько лучше, что смог укусить ветеринара. Так что, похоже, он будет в порядке. Наблюдая за лицом Джейка, когда он говорил о лошади, Элен почувствовала глубокий стыд. Он по-настоящему любит Харди, подумала она. Это Руперт не способен любить лошадь, не способен любить никого. Вчера вечером Джейк, должно быть, страдал ничуть не меньше, чем она в ожидании его звонка – а она встретила его истерикой!

Они прошлись по буковому лесу, вдыхая запах дикого чеснока. Вольф убежал вперед, а они шли за ним, и Джейк подбирал сбитые псом колокольчики, чтобы Элен забрала их домой, и они простояли еще несколько дней.

Джейк и Элен присели на упавшее дерево. Элен опустила голову, судорожно вцепившись в букет колокольчиков. Сегодня она заколола волосы, подобрав их кверху. Джейк одну за другой вынул из ее прически все булавки, и волосы упали Элен на спину сверкающей рыжей волной.

– Не закалывай их больше, ладно? Это напоминает мне о том, какой ты была до того, как… – он запнулся, – до того, как я узнал тебя по-настоящему.

Потом Джейк сказал более жестким тоном:

– Послушай, давай раз и навсегда выясним одну вещь. Ты достаточно долго была замужем за жокеем, и должна знать, каково это – работать с лошадьми. Я никогда не могу сказать со стопроцентной уверенностью, что окажусь у телефона точно в такой-то момент времени.

– Я знаю, – сказала Элен дрожащим голосом. – Но я так не уверена в себе…

– Мне это известно, – сказал Джейк, коснувшись рукой ее подбородка и поднимая ее лицо кверху. – И я хочу вернуть тебе эту увереность. Но только если ты дашь мне возможность сделать это, и с самого начала поймешь, что если я тебе не позвонил или не пришел на встречу – то это искючительно потому, что не смог. Вчера я чуть с ума не сошел от беспокойства за Харди, но все равно я сто раз в последний момент отдергивал руку от телефона, так мне хотелось позвонить тебе. А ведь это было бы чистым безумием, потому что Тори в любой момент могла взять параллельный телефон в кухне. Нам с тобой и без того достаточно трудно найти возможность видеться друг с другом, не надо усложнять все еще больше. Ладно, конец лекции. Я не стану тебя целовать, потому что я выкурил сто сигарет за последние сутки, и не хоу вызвать у тебя отвращение еще до начала нашей любви.

– Ты не можешь вызвать у меня отвращение, ничем-ничем!

Она бросилась к нему в объятия, наполовину смеясь, наполовину плача.

Джейк обнимал ее долго, не говоря ни слова, только гладя Элен по волосам. Затем он сказал:

– Завтра я уезжаю в Уэльс на три дня. Почему бы тебе не приехать ко мне? Мы пообедаем вместе.

– Это будет замечательно!

– Или я мог бы заказать номер для нас в гостинице поблизости.

Он почувствовал, как Элен сжалась.

– Не знаю…