Архивы Дрездена: Поле боя. Сочельник

– Полегче, дамочки, – сказал я. – Или проверим, как вам работается при абсолютном нуле.

Две головы синхронно склонились набок.

– Зимний Рыцарь, – сказала Эм.

– В самый неподходящий период сезонного цикла, – заметила Ха.

– Вероятность пятьдесят процентов, что перед смертью он нейтрализует одну из нас.

– В результате конфликта с этим сейдрмадром возможно двадцатипятипроцентное снижение уровня личной охраны шефа.

– Неприемлемо, – заключила Эм.

– Неприемлемо, – согласилась Ха.

Спрятав за спину руки со страшными когтями, обе вернулись к строевой стойке вольно и принялись сканировать взглядом ночь так, словно меня не существовало.

– Что ж, мне тоже было приятно повидаться, – сказал я. – Что вы предпочли бы найти в рождественской корзинке? Живых мышей или колокольчики из прессованного зерна?

Этими словами я вернул их внимание. Обе головы вновь склонились набок.

– Легкомыслие, – произнесла Ха.

– Безумие, – добавила Эм.

И обе метнулись ко мне.

Трудно объяснить, насколько стремительным было это движение. Я начал вскидывать руки, и, когда они находились примерно на уровне пояса, удар в грудь швырнул меня на бетон. За ним последовало резкое карканье – оглушительное, громче пневматического автомобильного гудка, – треск разрываемой плоти, рычание и… всплески?

Секунду-другую я лежал как очумелый и не мог продохнуть. Ха – если это была она – сидела на мне верхом, обеими ногами сжимая бока и упираясь ладонями в грудную клетку. Но смотрела она не на меня. Я проследил за ее взглядом.

Эм сидела в такой же позе, но только не на чародее, а в каком-то месиве. Руки ее почернели до локтя, а на дорожке образовалось пятифутовое пятно того же цвета. В центре этой окружности находилось чуть больше пятидесяти фунтов мяса и костей со вкраплениями чешуи и несколькими многосуставчатыми конечностями, и я понятия не имел, что за создание было там буквально секунду назад.

Оглядев собственное тело, я не увидел ран, понял, что внутренности на месте, и сумел сделать вдох. Кем бы ни было это существо, оно незаметно подкралось ко мне со спины, и нас разделяло каких-то десять футов, когда с ним покончили Ха и Эм.

– Что, черт возьми, это было? – спросил я.

– Разведчик и убийца, – объяснила Ха.

– Быстрый, – добавила Эм. – Трудно заметить.

– Враг готовится, – кивнула Ха и наконец-то поднялась с моего тела.

Эм выпрямилась и протянула мне руку, испачканную черной кровью.

– Легкомыслие, значит? – сказал я.

Она дернула уголком рта.

Подчиненные Ваддерунга крайне суровы. И не упустят случая усложнить тебе жизнь.

– Гарри, – сказал Рамирес, когда я подошел к лестнице, ведущей на крышу замка. – Боже, где тебя носило? – И добавил после паузы: – Что это за хрень у тебя на руке?

– Найдется какой-нибудь скребок? – вздохнул я.

Опираясь на трость, Рамирес спустился по лестнице, выразительно взглянул на кинжал у меня на ремне, поднял глаза и вопросительно заломил бровь.

– Он очищен по всем ритуальным правилам, – пояснил я. – Не хочется пачкать раньше времени.

Рамирес – симпатичный парень, смуглокожий и черноглазый, как и положено калифорнийскому испанцу, – еще немного побуравил меня взглядом, хмыкнул, достал из кармана гравитационный нож и раскрыл его со щелчком. Подбросив нож, молодой Страж поймал его за лезвие и протянул мне рукояткой вперед.

– Слыхал, что произошло?

– Ага. Потому и сгонял за кое-какими штуковинами.

Я взял нож и начал счищать с руки вонючую черную гадость. Кожу она не разъела, так что обжигающий эффект мне померещился, однако по мере остывания кровь нападавшего приобрела липкую консистенцию меда и никак не хотела отскребаться, к тому же источала запах помоев.

– Ножик оставь себе. – Судя по выражению лица, Рамиреса слегка замутило.

– Спасибо, – поблагодарил я, стараясь говорить самым будничным тоном. – А где старик?

– На крыше, со всеми остальными, – ответил Рамирес. – Пашут как проклятые, войска собирают, а в этом деле я не специалист, вот и не путаюсь под ногами.

– Успеешь блеснуть мастерством, когда начнется битва.

– Это уж точно. – Рамирес бросил кислый взгляд на свою трость.

– Да ладно тебе… По крайней мере, ты не в инвалидном кресле.

– Тоже верно, – согласился он уже веселее, но тут же посерьезнел. – Гарри, надо кое-что обсудить.

– Такие вступления – лучший способ направить разговор в приятное русло, – сухо заметил я, пытаясь игнорировать тугой узел в животе.

– Ну да, конечно. – Он встал на предпоследней ступеньке, чтобы смотреть мне если не в глаза, то хотя бы в лицо, помолчал и спросил: – Где ты был сегодня вечером?

Живот скрутило еще сильнее. Я подобрался и скроил непробиваемую физиономию.

– Рассказывай, не стесняйся. – По лицу Карлоса скользнула тень сочувствия.

– О чем?

– Гарри, мы с тобой друзья, – с расстановкой выговорил он. – Верно?

– Частенько нам приходилось слышать, как бьет полночь[7 - Уильям Шекспир. Генрих IV. Часть вторая. Перевод Е. Бируковой.], – согласился я.

– И не раз доводилось бывать в скверных местах, – кивнул он.

– Да, не раз.