Архивы Дрездена: Поле боя. Сочельник

– А Этне на порядок сильнее, – продолжал мой дед. – Нельзя просто взять и сразиться с таким могучим разумом. Тем более если на противнике Титаническая бронза.

– Почему нет?

– Этот сплав взаимодействует с фундаментальными принципами мироздания, – сказал Эбинизер. – Покуда он подкреплен достаточно сильной волей, физические атаки не причинят Этне почти никакого вреда.

– Значит, пока Этне считает себя неуязвимой, так оно и есть? – Я бросил на старика косой взгляд.

Тот приподнял брови:

– Любопытная формулировка. Но да, в нашем случае она соответствует действительности.

– Броня, сводящая на нет любой урон, – проворчал я. – Адские погремушки! Как же нам пробить такую защиту?

– Для начала придется ее ослабить.

– Каким образом?

– Как вариант – изнурительной битвой. – Старик втянул воздух через стиснутые зубы. – Представь толпу крестьян против рыцаря в доспехах. Удары не причинят рыцарю вреда, разве что раззадорят, и никто из крестьян не сможет дать ему сдачи.

– Значит, надо напасть на Этне с нескольких сторон, – предположил я. – Тактика волчьей стаи. Один отвлекает внимание, а другой бьет исподтишка.

– И достаточное количество ударов измотает ее, – подхватил Эбинизер. – Разумеется, бронированный рыцарь в курсе, что рано или поздно он выбьется из сил. Этне попробует избежать такого исхода, но с учетом поставленной цели она не станет отсиживаться в стороне. К тому же, собравшись в одном месте, мы станем легкой мишенью для глаза Балора.

– Значит, наш козырь – военная хитрость, – сказал я. – Надо вовлечь Этне в серьезную схватку и бить изо всех сил, чтобы ослабить ее волю. Ход из разряда очевидных, так что приманка должна быть настолько соблазнительной, чтобы Этне клюнула на нее. – Я покачал головой. – Паршиво. Все зависит от того, допустит ли она тактическую ошибку.

На крыше внезапно появилась Мэб в боевом облачении – облегающей кольчуге под серебристо-белым плащом. Ее волосы клубились над плечами шелковистым белым облаком.

– Предположу, что сэр Рыцарь консультировался с Духоприютом?

Вместо ответа я показал ей связующий кристалл.

– Отлично, – сказала Мэб. – Вряд ли Этне осознает, сколь опасен для нее этот остров. Последней из титанов чуждо понятие профессионализма, а значит, от нее можно ожидать и других ошибок.

– Почему вы так считаете? – спросил я.

– Она не где-нибудь, а в Чикаго, – ответила Мэб. – Для достижения заявленной цели Этне могла выбрать любой город, но явилась именно сюда.

Я склонил голову к плечу, нахмурился, а потом все понял.

– Она здесь из-за вас. Чтобы свести личные счеты.

– Древний конфликт между сидхе и фоморами. – Мэб улыбнулась уголком губ. – Застарелая ненависть. Та, которую труднее всего держать в узде.

Я посмотрел на деда. Ноль реакции.

– Она хочет разрушить все, что я создала, – продолжила Мэб. – Выставить меня в дурном свете и подчеркнуть мою слабость, чтобы от меня отвернулись мои соратники и союзники. Именно сегодня, в самую короткую ночь в году, когда мое могущество в надире.

Я взглянул на другой угол крыши, где стояли обе Леди – Зимняя и Летняя, – а вокруг роился маленький народец. Крылатые существа сновали взад-вперед, будто разноцветные огоньки. Закрыв глаза, Молли и Сарисса шептали что-то неслышное.

– С учетом силы воли Этне, – сказал я, – вряд ли сам Духоприют представляет для нее ощутимую угрозу. Как-никак в бутылку ее должен посадить именно я.

Мэб одарила меня таким взглядом, что я сразу вспомнил, почему она носит титул Королевы Воздуха и Тьмы. Ее глаза стали серыми и холодными, как тюремные цепи.

– Нет воли, которую нельзя сломить.

Я содрогнулся, но только внутренне, поскольку Мэб совершенно незачем видеть, как содрогается ее Рыцарь.

– На плечи Дрездена вот-вот ляжет тяжкий груз, – мрачно изрек Эбинизер. – Поэтому нельзя допустить, чтобы он вступил в бой раньше времени.

Мэб взглянула на него и негромко… хмыкнула? Пусть и с большой натяжкой, но я охарактеризовал бы ее реакцию именно так.

– Вам требуется прилежный исполнитель? В таком случае вы ошиблись с выбором героя, Черный Посох.

Старик бросил на нее сердитый взгляд:

– Так или иначе, выбор сделан.

– Когда монстры начнут раздирать на части жителей города, – спокойно произнесла Мэб, – когда женщины и дети станут звать на помощь, я с огромным любопытством посмотрю, как вы обуздаете этого чародея.

– Он прав, – вежливо сказал я, заранее подняв руку. – Как ключевая фигура, я не должен вступать в бой раньше времени.

Во взгляде Мэб промелькнуло что-то вроде жалости. Или презрения.

– Не верится, что ты способен контролировать себя лучше, чем это сделал бы Черный Посох. – Она качнула головой. – Утешься, мой Рыцарь, ведь я выбрала тебя с учетом тех времен, когда на первый план выходит стихия разрушения.

– Чего? – не понял я.

И тут Мэб испугала меня похлеще любого монстра.

Она улыбнулась.

Искренне.

– Гарри, – с некоторым теплом сказала она. – С первого взгляда я увидела в тебе существо, способное обрести истинное величие. – Она положила тонкую прохладную ладонь мне на предплечье и с гордостью добавила: – Пора бы и самому это понять. Осознай, кто ты есть, и мы станем вершить великие дела.

Старик шагнул вперед, встал между нами – мной и Королевой Воздуха и Тьмы – и молвил гранитным тоном:

– Он человек, а не твое оружие, Мэб.

– Именно что оружие! – прошипела она, и ее улыбка сделалась по-волчьи ненасытной. – Он сам так решил. Что до ваших людей, они не предложили Дрездену никакого выбора. Поговаривают, что сидхе – бесстыжие обманщики? Чья бы корова мычала!

Меня аж оторопь взяла. Я взглянул на Эбинизера.

Старик избегал встречаться со мной взглядом.

Мэб рассмеялась низким грудным смехом. Похоже, ей было весело. Она обошла вокруг Эбинизера, проведя ладонью по моему плечу, будто по крылу автомобиля – жемчужины коллекции автомобилей Зимнего двора.

– Сделай все возможное, чтобы встать рядом со мною в битве, мой Рыцарь. И будь собой, ведь Этне тоже будет собой, поскольку у нее нет выбора. – Она кивнула Эбинизеру. – При…