Единственным более-менее живым человеком во время завтрака была сестра Фэй. Она болтала почти без умолку, и именно от разговоров с ней Фэй начала слегка улыбаться. А Вэль же пытался завтракать, смотреть в тарелку, жевать пищу – и ощущать её вкус.
Что же это за напасть такая? Ну женщина. Ну ладно – красивая женщина. Разве это повод так забываться? Испытывать такое удовлетворение от того, что при разговоре с сестрой лицо Фэй будто слегка расслабилось, и да – улыбка на её губах заставляла что-то в душе вздрагивать.
Это действительно походило на магию, на проклятие – будто Фэй Вэлькора околдовала. Чем? Когда? И если так – то почему сама была настолько равнодушна?
– Вы так задумчивы, лорд Вэлькор, – все-таки сестра Фэй была странным и совершенно отчаянным созданием. – Будет ли неучтиво с моей стороны спросить, что за думы вас терзают?
– Будет! – Ровно произнесла Фэй, будто одергивая сестру.
– Ну отчего же, – усмехнулся Вэль. – Я думаю, о том как необыкновенно хороша ваша сестра, когда улыбается.
Фэй было чрезвычайно легко смутить. Она аж воздухом подавилась, а на её светлой коже вспыхнули красные пятна. Вэль, ухмыляясь, выдержал этот разъяренный взгляд. Вот они – чувства, которых ему так не доставало. Да, злость, да, ярость, но хоть не это ледяное безразличие.
– К чему весь этот цирк, Вэлькор, – телепатически поинтересовалась Фэй с прохладцей. – К чему тебе пытаться делать вид, что ты взял меня не как трофей?
– Не имей привычки отвечать за меня, – Вэль лишь дернул бровью. – Может, и Дэлрея ты за меня прикончишь? А что, ты – дракон, тебе можно.
Естественно, это была ирония, Вэль понимал, что у него просто нет такого “пряника”, которым он мог бы заставить Фэй сделать подобное. Но Фэй побледнела, сильнее сжала вилку, уткнулась в тарелку. Будто восприняла всерьез.
А Вэль почувствовал себя идиотом. Хотя, а что ему было говорить? Что сказанные им слова – лютая, беспощадная, к его самоуважению, правда? Нет уж. Либо девчонка сама это поймет, либо нет, – Вэлькор ей эти вожжи в руки вкладывать не хотел. Сейчас она еще не чувствует, насколько глубоко он в неё влип, так, что как не пытается избавиться от наваждения, – сходит с ума еще сильнее. А если почувствует, если поймет, насколько мало ей нужно, чтобы он ощутил желание уступить… Нет, это недопустимо.
– Сестрица, Эвор уже довольно неплох и просил тебя его навестить, – безмятежно произнесла Лэрви, и вилка Фэй выпала из ослабевших пальцев. Она запаниковала настолько, что Вэлькор учуял этот ее страх даже при проведенной Фэй эмпатической границе. Ну… Повод был, да. Девчонка это наверняка понимала.
– Пожалуй, я сыта, – едва слышно выдохнула Фэй и вылетела из столовой с такой скоростью, что Вэль даже не успел ее телепатически одернуть. В конце концов, она лгала – Фэй едва притронулась к еде, ее настроение явно было за гранью нормального.
Вэль задумчиво опустил вилку на тарелку. Идти за Фэй? Ну а какие еще у него варианты? Можно, конечно, доесть самому, а потом пойти за ней, но, зная самого себя, Вэль понимал, что в этом случае разнос Фэй спустя время он устроит куда более беспощадный, чем сейчас, пока он еще не успел себя накрутить из-за того, как Фэй отреагировала на одно только упоминание имени Эвора. А ревность-то поднималась, просыпалась – хотя нет, она даже не засыпала.
– Лэрви, иди к сестре, – сухо произнес князь Тэлонис, и Вэлькору пришлось отвлечься от раздумий. Вряд ли это было просто так. Князь явно хотел что-то Вэлю сказать. Ну, если он намерен "по-отечески" выразить свое недовольство, то ему придется это свое намерение заткнуть куда поглубже.
Джалкин, оставшийся наедине с Вэлькором, тоже отложил вилку и тяжело уставился на новоиспеченного зятя. Прямо было видно – насколько элвианскому князю поперек горла такое “родство”.
– Вы что-то хотели, ваша светлость? – Вэлькор спросил с искренним любопытством. Джалкин смотрел на него настолько испытующе, что мог просверлить Вэля взглядом насквозь, будь у него такая возможность.
Князь еще с минуту молчал, тяжело барабаня пальцами по столешнице. Будто действительно что-то хотел предложить, но сомневался в правильности.
– Лорд Вэлькор, если я помогу вам убить князя Дэлрея, вы отпустите Фэй?
Это был самый неожиданный вопрос для сегодняшнего утра…
Прим. автора – прода в среду.
Глава 10
Вэль уставился на Джалкина с недоверием. Вот теперь настала его очередь буравить собеседника пристальным взглядом. Да нет, не может быть, чтобы князь это предлагал всерьез. Наверняка это какая-то подстава, чтобы избавиться от Вэлькора. Хотя… Ведь Фэй не может выйти замуж ни за кого еще. Она не сможет участвовать в Плясках в таком случае.
– Я не думаю, что понял вас, Джалкин, – медленно произнес Вэлькор, откидываясь на мягкую спинку стула и скрещивая руки на груди.
– Что тут понимать? – раздраженно поинтересовался князь, отодвигаясь от стола. – Я знаю, как организовать мотив, который вы сможете использовать для вашей мести. Такой, что Совет Драконов ничего вам не скажет. Но я не буду помогать вам, пока вы не поклянетесь, что после смерти Эвора Фэй будет свободна.
– Что вы вкладываете в понятие “свободна”? – Вэль нахмурился. Он был бы не прочь узнать метод расправы над Эвором без всяких условий. Особенно без вот этого конкретного.
– Фэй останется в Элвиане, – скупо отрезал князь Тэлонис. – А вы проваливайте в Дернхельм.
В ушах аж зазвенело. В общем-то, Джалкин будто нарочно не церемонился, чтобы сильнее вывести Вэлькора из себя. Будто подчеркивал, что сейчас именно Вэлькор зависит от князя Тэлониса. И… Да, так оно и было. И если Вэль что-то в своей жизни ненавидел больше Эвора Дэлрея – так это факт собственной зависимости от кого-либо.
– А как же ее долг? – Вэль поднял брови. – Она же должна понести в течение года. Иначе плакала ваша реинкарнация, пресветлый князь.
– Значит поплачет, – Джалкин презрительно скривил губы. – Впрочем, этот вопрос имеет два метода решения. В жизни женщин бывают дни, наиболее удачные для зачатия. Вы будете навещать нас на несколько дней в месяц. А как станет известно, что Фэй все-таки беременна, – и в этих свиданиях необходимость отпадет. Но этот вариант возможен только в одном случае – если согласится Фэй. Если нет… Я готов пожертвовать правом на перерождение. Большинство людей живет одну жизнь, и мне моей хватит.
Джалкин говорил твердо и убедительно. Вэль невольно даже восхитился этим тоном князя. Он был совершенно точно готов ради дочери на подобную жертву. Это было неожиданно.
– Почему вы вообще это предлагаете? – хмуро поинтересовался Вэлькор. Он вообще предполагал, что Джалкину практически безразлична судьба дочери, а вот надо же. Неужели нет?
– А я должен вам объяснять? – высокомерно уточнил князь.
– Нет. Не должны. Но пока еще не убедили в том, что ваше предложение – не изощренный способ обмана, – Вэлькор пожал плечами. – Вы знаете лазейку, которую не знаю я. Возможно, вы знаете лазейку, согласно которой Фэй сможет выйти замуж за другого после того, как меня уничтожит Совет Драконов.
– Увы, – с откровенным сожалением в голосе ответил Джалкин. – Если бы я знал.... Можете не сомневаться, я бы воспользовался.
Судя по тону, Джалкин с удовольствием бы поговорил с Вэлькором на другую тему, и можно с пересчитыванием ребер, но князь явно понимал – в этом случае ему вряд ли светит выигрыш.
– Вот мне и интересно, что такое случилось, что человек, продавший свою дочь еще до её рождения, вдруг так внезапно переменился, – Вэль улыбался хладнокровно. Что ни говори, а не князю ставить себя выше.
– Вы, наверное, предполагаете, что много понимаете в отцовских чувствах? – небрежно усмехнулся Джалкин. – Просватать дочь за сына соседа, заручиться поддержкой – было верным решением. Точно так же, как поддерживать отношения между дочерью и её женихом. Но вы…
– А что я? – уточнил Вэлькор. – Это Фэй прервала поединок. Её никто не просил. Мне нечего было бы ей предъявить, если бы она не вмешивалась туда, куда вмешиваться не стоит.
– Моя дочь не должна быть наказана за то, что выросла с верным сердцем, – кажется, Джалкин никогда не смотрел на Вэля с большим отвращением,чем сейчас. – Вы не можете ее оценить. Вы не можете воздать ей должное. Вы, как капризный мальчишка, получили в руки красивую игрушку и всеми возможными способами испытываете её на прочность. Фэй – сильная. Но я не хочу, чтобы вы все-таки смогли её сломать.
– Вы ничего не знаете, – тихо произнес Вэль, чувствуя, как что-то в душе мертвеет. Слова Джалкина попадали в цель. Вот просто в самую точку.
– Разумеется – не знаю, – отец Фэй скрипнул зубами. – Увы, я воспитал свою дочь слишком твердой, чтобы она делилась со мной своей болью. Но я видел ее утром, в святилище Кхата. И такой я ее не видел ни разу в жизни. И не хочу видеть больше никогда.
– А как же ваша дружба с Эвором? – Вэль прищурился, пытаясь оценить искренность собеседника.
– Дочь мне важнее любого лучшего друга, – безразлично откликнулся Джалкин, хотя Вэль ясно видел, что это как раз почти напускная эмоция. – Тем более легко дружить, когда есть брачный мирный контракт. А когда его нет… Я знаю Эвора. Ничего хорошего со стороны Аллора после срыва свадьбы я ждать не могу.
Ну… Вот это уже было здраво и честно. В Дэлрее могла ошибаться разве что Фэй. Она его и знала только с одной стороны. А Джалкин не мог не знать внешнюю политику несостоявшегося зятя. И кажется, князь Тэлонис прекрасно понимал, что раздосадованный Эвор Дэлрей, живой Эвор Дэлрей, вполне может начать полномасштабную войну с Элвианом. Дайте ему только время.
Вэль молчал пару минут, потом протянул Джалкину правую раскрытую ладонь. Над ней пылал черный огонек магической энергии, который должен был подтвердить клятву.
Джалкин кивнул и сжал пальцы Вэлькора. Небрежно, слабо, будто боялся испачкаться.
Формулировка у клятвы была самой что ни на есть примитивной. Вопреки расхожему мнению – чем проще, тем лучше. Тем более что магия – субстанция, которая категорически не понимала полутонов. И терпеть не могла кучи оговорок. Если ты нарушал клятву, потому что нашел в ней лазейку, – можешь быть уверен, от магии тебе это аукнется довольно быстро. И так, что ты не успеешь пожалеть о нарушенном слове. Зато ты мог себя на том свете утешать, что зато твой прах показывают всяким чародеям-новичкам в качестве примера того, что с магией лучше в кошки-мышки не играть.
– Именем Кхата и данным мне магическим даром, я, Вэлькор Руэрдэ Гастгрин Дернхельмкий клянусь дать свободу своей жене – Фэй Алуа Тэлонис Дернхельмской после смерти Эвора Дэлрея.
Вэль нарочно не оговорил помощь князя. В конце концов, если Джалкин действительно хочет скорого освобождения Фэй, – он поможет.