Мой ненастоящий

В рюкзаке лежат смена одежды, документы и украдкой вынутая из матраса заначка. А еще у меня есть маленький запас времени, чтобы вырвать себе маленькую фору.

От дома я ухожу переулками. Квартал у меня паршивый, к дорогам выходить не хочу – там очень просто проворонить слежку. На ближайшую станцию метро не иду – это самый простой вариант, именно там меня и будут искать. А вот если пересесть на автобус – можно добраться до другой ветки. И это как раз то, что мне нужно. Но до автобуса надо прочапать два квартала и нужно сделать это так, что если меня будут искать на машине – так сразу меня найти не смогут.

На ходу вытягиваю из рюкзака толстовку и кепку, прячу волосы под капюшон, а козырек надвигаю на лицо.

Я когда-то планировала побег. Когда еще не успела прикинуть, кто такой Сивый, когда он еще не угрожал, что если платить ему не буду я – могут пострадать и члены моей семьи.

Плевать на отчима, вообще-то я ему не забыла, как он вышвырнул меня из маминой квартиры, отхлестав ремнем по спине и вопя “Шалава!” на весь двор. Просто за то, что я предложила продать мамину квартиру и поделить деньги.

А вот тетю Раю подставлять мне не хотелось. Она уже в годах.

Что делать дальше? Честно говоря – так далеко мой план еще не заходил.

Сначала доберусь до тети Раи, а там уже решу, какими словами буду объяснять Владиславу Каримовичу, что больше на него работать не собираюсь.

Кажется, заявление на увольнение можно послать по почте…

Главное что? Правильно – лишить рычага давления на меня. Он давит на меня увольнением, что ж, если выбирать безработицу и замужество по принуждению, то я выберу, пожалуй, первое.

Работу я найду.

Конечно, под ложечкой посасывает, когда подумаешь, о “гребаных ежемесячных взносах”, но…

Паспорт я вытягиваю из бокового кармашка на ходу. Там, между СНИЛСом и полисом спряталась красная карточка запасной симкарты и визитка.

До сих пор помню этого парня. Егор Скворецкий, состоятельный сын владельца логистической компании. Был тем самым “молодым альфачом”, которому я отказала в походе на ужин. Он приглашал меня трижды, по всей видимости, думая, что мой вариант ответа как-то поменяется от количества переспрашиваний. А потом оставил визитку и предложил перезвонить, когда я вздумаю сменить работу. Ему, мол, не помешают думающие о работе сотрудницы.

Не то чтобы я ему поверила.

Но визитку сохранила.

В конце концов, вряд ли он окажется взбалмошнее Ветрова. И замуж ему вряд ли нужно будет.

Я не хочу включать телефон без лишней необходимости. Но позвоню сегодня – буду знать, иметь ли этот вариант ввиду. Да и когда я доеду до метро – будет шумно и поздно. С остановки звонить мне не хочется, симку оставляю старую – так хоть шанс есть, что не придется тысячу лет объяснять, кто я такая и почему он должен меня помнить.

Включая телефон первый раз за сутки, вижу СМС с номером карты, с неопределившегося номера. Так, это Сивый, ясно. Перевожу деньги сразу же, чтобы потом в суматохе не забыть.

Набираю номер, слушаю гудки.

И с чего я взяла, что он вообще возьмет трубку?

– Да, – слышу деловитое.

– Егор Алексеевич, здравствуйте, – я прочищаю горло.

Мне назойливо начинает пикать в ухо вторая линия.

Бросаю взгляд на дисплей – с трудом удерживаюсь от ругательства. Ну, конечно, Ветров, кто же еще?

Так, мне нужно заняться Скворецким! Гудки в ухо можно и проигнорировать.

Примерно семь минут у меня уходит на то, чтобы объяснить, кто я такая и что мне нужно от делового и занятого мужчины. Потом следует мини-интервью о том, “почему вы должны меня взять к себе на работу”.

Звонки по второй линии не прекращаются…

Егор Алексеевич задумчив и сомневается, придирчиво допрашивает меня на предмет, “а что там у вас с Ветровым”, явно остается не очень доволен моими уклончивыми ответами, но под конец милостиво роняет.

– Завтра после обеда, приезжайте на собеседование. Я буду ждать, Маргарита.

Я выключаю телефон сразу же по окончании вызова, даже не глянув, сколько пропущенных от Ветрова мне накапало за этот краткий период.

На горизонте будто бы светлеет. Когда я после метро еще и успеваю на нужный мне автобус до Королева – все становится вообще хорошо. Давно надо было это сделать. И чего я зациклилась именно на конторе Ветрова? Не он единственный адекватный босс, тем более что в свете последних событий, я очень сомневаюсь в его адекватности.

Настроение поднимается все выше, чем дальше я оказываюсь от Владислава Каримовича с его “назови свою цену”.

Пусть он катится к чертовой матери!

Пусть на кого угодно смотрит как на свою собственность, пусть находит себе другую, послушную мать для наследника, а я – пас. Эти игры точно не про меня.

У дома тети Раи я выпрыгиваю уже практически спокойной. Счастливой. Свободной. Всего-то и нужно – обогнуть дом по левой стороне и…

Я замираю на углу, будто налетев на бетонную стену грудью. Черный дороженный гелендваген у хрущевки тети Раи – смотрится еще более чужеродно, чем выглядел бы на его месте айсберг.

И высокий, широкоплечий, безмерно раздраженный мой босс – опирающийся пятой точкой на капот машины, будто несущий вахту на карауле – смотрится не лучше.

Он меня нашел. Чертовски быстро…

14. Маргаритка

Я инстинктивно делаю шаг назад, стремясь скрыться от него, пока Ветров меня не заметил. Налетаю спиной на возникшего за моей спиной мужика. Вздрагиваю снова, оборачиваюсь, встречаю зубодробильный взгляд Рустама.

– Нагулялась, киса? – на моих запястьях смыкаются пальцы взбешенного телохранителя. – Ты даже не представляешь, какие у меня из-за тебя неприятности.

Представляю. Но себя мне жалко как-то побольше.

– Отпусти меня, – взвизгиваю нервно, – я закричу.

– Валяй, ори, – равнодушно роняет Рустам и бесцеремонно тащит меня… к нему. Естественно, он уже нас услышал и руки уже на груди скрестил.

Когда Рустам меня отпускает – я уже даже не пытаюсь бежать. Сейчас мне страшно, просто страшно. Настолько убийственного взгляда я у Владислава Каримовича никогда не видела.

– Ничего не хочешь мне сказать? – хрипло роняет Ветров, и каждое его слово – как оплеуха.

Что? Извините? Да, точно.

– Извините, но я не согласна на ваше предложение, – едва-едва нахожу в себе выдержку, чтобы все-таки это сформулировать. Все. Я сказала.

Воздух между мной и Владиславом Каримовичем становится густым и жгучим. Им не получается дышать. Кажется – вот-вот легкие к спине прилипнут.