– Ни о чем существенном.
– Врешь ты паршиво, Юрий Николаевич, – задумчиво произношу я, покачивая головой, – и кажется, я предупреждал, что ложь не приемлю ни в какой форме. Неужто-то она пыталась искать у тебя защиты от моего деспотизма и тирании? Уж не просила ли она тебя спасти от этой ужасной свадьбы?
Да. Я угадал. Городецкий коротко кивает, предпочитая свести к минимуму все устные объяснения.
– Ты ведь помнишь, зачем я это делаю, не так ли? – я чуть покачиваю головой. – Мы уже обсуждали, что это – для её защиты. И других вариантов у нас не было – слишком крупные у нашей Маргариты неприятности.
– Вы могли бы объяснить ей, – вымученно произносит Городецкий, – она сейчас напугана. Вы могли бы быть с ней мягче…
Да, я мог бы. Мог бы прямо сказать, что имею личные счеты с тем мудозвоном, что держит в клещах мой Цветочек, и знаю об угрожающих ей опасностях даже больше, чем она сама.
Я мог бы просто договориться с ней о сугубо фиктивном браке, без детей, без денег, без попыток организовать семью, пусть даже и по моим правилам. Просто дать ей защиту своей фамилии, а потом просто отпустить.
Просто. Отпустить.
Не-воз-мож-но!
Мне этого недостаточно. Я хочу больше. Все. Её – в свое распоряжение.
– Ты ведь не сказал ей ничего? – если бы я был волком – именно в эту секунду на моем загривке начала бы вставать дыбом шерсть.
– Я сказал, чтобы она успокоилась, – в этот раз Городецкий не врет. Ему же лучше, – что всем девушкам перед свадьбой свойственно волноваться, что вы не дадите её в обиду. Все.
– Хорошо.
Значит, будет жить. А с Цветочком… Что ж, придется поговорить с ней еще раз.
12. Маргаритка
– Заходи, Цветочек, – Владислав Каримович ради меня даже отрывается от тех документов, с которыми работал. Какая честь!
Польщенной я себя не чувствую. И тем не менее, прохожу, сажусь в указанное мне кресло, переплетаю пальцы на коленях.
До сих пор гудят в ушах слова Юрия.
– Маргарита, с Ветровым сложно спорить. Он привык добиваться того, чего хочет.
И что мне делать, если он хочет меня? В жены! С обязанностью родить ему ребенка!
Хотя нет, он хочет не меня в жены, он хочет симпатичную куклу, которую будет одевать, показывать своим претенциозным дружкам и, судя по всему, – еще и в свою постель укладывать.
О боже, он готов за это заплатить. Я могу выкупить у Сивого флешку, но при этом продаться в не менее грязное рабство. Да, внешне моя жизнь станет более успешной. Но я никогда не собиралась стать безмолвным приложением к мужчине.
Вот только я сейчас в такой ситуации, в которой у меня просто нет выбора.
По крайней мере – простого и очевидного варианта, который бы меня устроил и не нанес мне никакого критичного урона.
– Цветочек, как глубоко ты уже вырыла подкоп из моей квартиры, раз так плотно о нем задумалась? – Ветров вновь возвращает меня “с небес на землю”.
– Я не… – я запинаюсь, сбитая с мысли, – у меня подкопа нет.
– Какая жалость, да? – пронзительно-синие глаза смотрят на меня в упор, будто дуло танка – такие же смертноносные. – Связать веревку из простыней – тоже не вариант, кстати, двадцать третий этаж. Придется тебе растить косу, как Рапунцель.
Опять издевается…
Ладно. Попробуем пойти на опережение.
– Я согласна, – я стискиваю пальцы на колене, выдерживая прямой взгляд Ветрова, – я согласна на ваше предложение. Только… Не торопите меня с ценой. Ваше предложение слишком неожиданное, я не могу принять решение так быстро. Но договор я подпишу сегодня.
Прищур Ветрова становится пронизывающе-недоверчивым.
– Ты просила Городецкого тебя спасти, – скептически роняет он, – полчаса не прошло. Как же ты так быстро передумала?
– Я всего лишь проверяла свою гипотезу, – я пожимаю плечами, – что в ваш доверенный круг не входят люди, которые будут готовы вам противостоять. Все так и оказалось.
– Маргаритка, – Владислав Каримович чуть постукивает пальцами по столешнице, – возможно, моя мотивация тебе не до конца ясна…
– Отнюдь, – я позволяю себе улыбнуться, – вам нужен наследник, и вы не желаете завязывать ни с кем романтических отношений. Это предельно ясно. Вы предпочитаете даже в этом вопросе сугубо деловой подход – возможно, у вас даже есть на это причины. У меня действительно финансово-уязвимое положение – и потому, возможно, из вашего круга я действительно самый… бюджетный вариант для вашей цели.
– Дело не в “бюджетности”, – Ветров задумчиво сканирует меня все тем же изучающим взглядом, – Цветочек, какие богатые, оказывается, в тебе сокрыты недра здравого цинизма. Не ожидал.
– В женщине должна быть какая-то загадка, – еще одна спокойная улыбка, – у нас не было повода общаться в такой тональности, Владислав Каримович.
– Влад, – поправляет меня Ветров, – если ты действительно согласна на мое предложение, тебе пора бы прекратить мне выкать.
Действительно. Забыла.
– Я еще привыкну, – терпеливо обещаю, – не требуйте слишком быстрых изменений, вы и так взяли меня в клещи.
– Ты.
– Ты, – поправляюсь я, кивая, – такое быстрое сближение для меня в новинку. К тому же с моим боссом.
Его испытующий взгляд начинает меня нервировать. Неужели я недостаточно убедительна? И эта долгая пауза…
– Ты удивляешь меня с самого начала нашего знакомства, Цветочек, – наконец роняет Ветров, загадочно хмыкнув, – что ж, я рад, что мы с тобой достигли консенсуса. Ты прочитала договор?
– Да, – я утвердительно покачиваю подбородком, – вы… ты был очень щедр, предусматривая отступные на случай развода. Правда, я удивлена, что вопрос опеки над ребенком не оговорен.
Юрист из меня фиговый, если честно.
– Это не нормируется брачным контрактом, – Ветров откидывается на спинку своего кресла, покручивая в пальцах ручку, – просто учти, что я буду добиваться опеки в любом случае. И думаю, ты понимаешь, что я её добьюсь.
Цинично, но правда. Я действительно не смогу ему противостоять, если он решит забрать у меня ребенка.
– Когда приедет нотариус? – этот вопрос не должен вызвать никаких подозрений.
Владислав Каримович бросает взгляд на часы.