Дело о четырёх стаканах

Настроение испортилось окончательно. Устало махнув рукой Алине, Овсов угрюмо зашагал к своему кабинету. Дмитрий не любил неясностей, недомолвок и непонятных происшествий. Жизнь всегда отличалась логикой. Учишься в школе хорошо – получаешь пятёрки, учишься плохо – дневник наполняется двойками. Работаешь хорошо – тебя двигают по службе, относишься к своей профессии спустя рукава – и у тебя вырастает куча проблем. Да, не всегда самые умные в школе получают самые лучшие отметки. А те, кто тащит на себе всю работу, больше других ценится своим начальством. Далеко не всегда. Но и милицейское начальство не замечает, что не может похвастаться перед своим руководством показателями, и вынуждено крутиться, прогибаться и наклоняться, и делать длинные услужливо-протяжные движения собственным языком. Эта гимнастика тоже укладывается в логику жизни. Не умеешь работать головой, работай другими органами. На свой выбор и вкус.

Овсов не мог соединить в одну общую цепочку отставного хирурга и отрезанные головы. Не было связей. Никаких. И это было неприятно.

Под кабинетом топтался Юрик. Руки его были ожидаемо заняты.

–Ты как нельзя вовремя. Проходи.

Юрик обрадовался и отстучал каблуками коричневых кожаных туфель ритмичную чечётку.

–Ловко ты, – Овсов покосился на ноги предпринимателя, – пиво не разлей.

–Как можно, Дмитрий Юрьевич, такую ценность.

–Сервируй, – старший опер указал Юрику на стол и набрал номер Петровича, – срочно ко мне, посекретничаем.

–Уже лечу.

–У Вас какие-то дела? – пальцы молодого человека зависли над несколькими пластиковыми бутылками разливного пива, пакетом копчёной пеляди, двумя большими вялеными щуками и довольно большой горкой воблы.

–Не останавливайся, всё решаемо.

–Понял, понял, – руки Юрика замелькали ещё быстрей и на душе Овсов от рыбно-алкогольного обилия немного потеплело.

–Разрешите, – в чуть-чуть приоткрытые двери протискивались майорские погоны.

–Конечно, конечно, проходи, – Овсов улыбнулся и повернул ключи в замке, – секретничаешь?

–А зачем, чтобы все видели? – Петрович указал на заполняющиеся тёмным пивом стаканы.

–Полностью с тобой согласен, – Дмитрий расставил стулья и уселся на одно из них, – Юрик, приступаем.

–Если тебе любопытно, – русые усы майора слегка приподнялись, – машина ещё не нашлась.

–Любопытно, но терпимо, – Овсов вздохнул, – за встречу.

–Да, Юрика я давно не видел, – Петрович прищурил глаз и подставил мигом опустевший стакан под начатую бутылку, – наливай ещё.

–И рыбкой займись, – добавил Овсов, – вчера у тебя хорошо получалось.

–Мы поможем, – Петрович опустошил второй стакан наполовину, вытер усы тыльной стороной левой ладони и взялся за щуку, – хорошая вещь, если не пересушена.

–Обижаете, – Юрик улыбнулся, – весь товар лично проверяю. Знаю, у кого самая лучшая рыба, мог бы ещё развернуться.

–В чём же дело? – пальцы майор с негромким шелестом отрывали рыбью шкуру, обнажая манящую плоть.

–Да вот, думаю, размышляю.

–А чего тут думать? Наливай и пей! В смысле, бери и продавай.

–Везде есть подводные камни. Вот у Вас, Дмитрий Юрьевич, как дела? Что с убийцей?

–Убийцу уже назначили и не нам его менять.

–Да погоди ты, – разговоры Петровича не отвлекали, он умудрялся больше всех выпивать, закусывать и перебивать, – давай твой бизнес обсудим.

Следующие три четверти часа Овсов выслушивал деловые советы от майора милиции, смешливые оправдания от наглого бизнесмена и собственные грустные мысли. Иногда Юрик пытался уйти от темы торговли и барышей и задавал Дмитрию вопросы о происшествии в гостинице «Волшебный маяк». Но бдительный Петрович тут же пресекал эти попытки увести разговор в другое русло и вновь возвращался к ценам на алкогольные напитки, ответственным поставщикам качественной рыбы и заводил многозначительные речи о самогоне.

На столе стояло четыре стакана. Из трёх пили, один оставался пустым. Овсов шелушил воблу и смотрел на стеклянные бока, отделявшие светлые и тёмные полутона этого кабинета. Три отпечатка трёх жирных ладоней, один хрупкий материал девственно чист, как будто две минуты назад сошёл с дребезжащего конвейера. Четыре трупа, четыре стакана. Нет, это стаканов четыре, а трупов восемь.

Обе щуки съели сразу. Несмотря на соль, вкус оказался нежным. Или это пиво дополнило гамму утончённых ощущений? Затем стали чередовать пелядь и воблу. Сочная пелядь выигрывала перед суховатой воблой. Но вторая имела более выраженную вкусовую интонацию.

Овсов поискал глазами салфетки. Обыкновенные сероватые, наподобие дешёвой туалетной бумаги. Не сразу и заметишь. Неужели Юрику вчерашняя критика не понравилась? Глуповато. Дмитрий подцепил парочку салфеток и тщательно вытер руки. Затем подошёл к стационарному телефону и набрал номер дежурной части железнодорожного вокзала.

–А как бы мне Феликса услышать?

–Сейчас соединю, – недовольный мужской голос сменился длинными гудками вызова.

–Алло.

–Феликс?

–Да, кто это?

–Овсов из УВД. Утреннее пожелание губернатора запомнил?

–Которое? Он много чего сказал.

–О том, чтобы мы помогли вам.

–Ах, это, – интонации Феликса стали безразличными, – и что, приедете всем отделом уголовного розыска?

–Вам дай волю, так вместо себя работать заставите.

–Вас заставишь! – в трубке раздался хохот Феликса, – особенно Пашаря!

–Что ж ты так о моём начальнике? Он же обидится.

–Но не похудеет же.

–Это точно. Жди меня с утра, приеду, пообщаемся, потом отчёт напишу. Надо будет покрасивее сочинить.

–Состряпаем. Не в первый раз. До завтра.

Овсов вернулся на свой стул. Петрович и Юрик уже обсуждали налоги, и майор милиции неожиданно обнаружил неплохое знание налогового законодательства. Юрик растерянно отвечал, слегка запинаясь и ссылаясь на хмель в голове.

–Ничего себе, у вас темы, – Дмитрий не спеша глотнул прохладного напитка, – а так хорошо всё начиналось…

–Дмитрий Юрьевич, спасите меня! Я сейчас себя чувствую как после визита ревизора, докопавшегося даже до ступенек в моём магазине.