Дело о четырёх стаканах

–Преступник признался? – Дмитрий открыл дверцу сейфа и достал папку.

–Почти. Мнётся, колеблется, скоро раскрутим его на явку с повинной.

Рука Овсова дрогнула, и пальцы выронили ключи. Он думал, что Алялин будет, как минимум, всё отрицать, и, как максимум, посылать Пашаря и всех остальных доблестных сотрудников милиции по широко известным народной общественности адресам. Слова «мнётся, колеблется» звучали неоднозначно. Дмитрий нагнулся, подобрал связку, перевёл взгляд на довольное лицо начальника розыска, затем на отверстие замка на дверце сейфа, вставил ключ и провернул два раза по часовой стрелке.

–Ты бы не торопился, а искал улики посолиднее.

– Овсов, ты дурак! Дело не в уликах, а в показателях – сколько убийств раскрыто, и главное, кем раскрыто, – Геннадий Николаевич взглянул на портреты над собой и два раза подмигнул. Очевидно, по разу каждому чиновнику. Мол, со мной не пропадёте. И я с вами.

–Гулин послал меня на железнодорожный вокзал. Разузнать про тамошние трупы, вдруг, мало ли что. Наверное, пробуду там недолго, как получится.

–Послал, значит, езжай. Не мешай настоящей работе.

Дмитрий медленно объехал всю привокзальную площадь, мимо ждущих начала рейса автобусов и маршрутных такси, мимо бредущих с чемоданами и стоящих на остановке людей, мимо знака «Проезд запрещен» и заглушил двигатель под лестницей, ведущей к надписи «Линейный отдел милиции».

–Мне бы Феликса, – Овсов раскрыл удостоверение перед стеклом дежурной части.

–На втором этаже, – молоденький лейтенант бросил взгляд на фотографию капитана милиции, но читать служебный документ не стал.

На втором этаже, в небольшом коридорчике, находилось всего пять дверей и только одна приоткрытой щелью создавала рабочую обстановку.

–Я смотрю, у вас тут конспирация, – Овсов подошёл к сидящему за столом Феликсу и поздоровался за руку, – ни табличек, ни фамилий.

–Ты всё-таки приехал. Кофе?

–Я уже употребил с утра. Проводник вагона с трупами далеко?

–Нет, – Феликс уткнулся в расписание поездов, находящееся у него на столе под стеклом. Указательный палец его правой руки пробежался по строчкам и замер около одной цифры, – если поторопимся, то успеем перехватить. Через десять минут этот поезд должен прибыть на перрон. Потом его на запасные пути откатят.

Овсов тут же встал и вышел из кабинета. Сзади раздался щелчок закрываемого замка.

–Я с ней долго беседовал, – Феликс начал спускаться первым и обращался к Овсову, слегка повернув голову назад, – абсолютно ничего подозрительного…

Пустую лестницу огласил музыкальный звук. Феликс достал сотовый телефон и раскрыл его. Губы молодого человека растянулись в довольной улыбке, и он рассмеялся.

–Каждое утро отправляет мне новый анекдот. Молодец, умеет настроение поднять.

–Супруга?

–Не совсем.

–Каждое утро? И не боишься?

–Чего я должен бояться? Умереть от смеха?

–А если при жене получишь? А потом от жены?

–Ты завидуешь?

–Что? – Овсов поперхнулся от неожиданности и натужно прокашлялся, переложив папку из правой руки в левую, – Я считаю, что мужчина должен быть, самое главное, надёжным для своей женщины. Из этого ты можешь сделать несложный логический вывод о том, что я просто физически не могу завидовать обладателю нескольких любовниц. Пусть даже очень длинноногих, красивых, и с пятым номером бюста.

–Тогда почему от тебя жена ушла?

–Ну и хорошо, что ушла. С её капризами и претензиями пусть морочит голову кому-нибудь другому.

–Сыновей твоих увела.

–А вот это плохо.

–Так всё-таки, почему «твоя женщина» сбежала от тебя?

–Сказала, что мало зарабатываю, в жизни надо ещё уметь воровать, – Овсов широко раскрыл глаза, – да побольше, побольше.

–Ну и как, научился воровать? Или хватает милицейской зарплаты?

–Дурное дело не хитрое.

–В смысле?

–Воровать – не сложно, сложно – не воровать.

На лице Феликса появилась иронично-кривая ухмылка, он собирался что-то сказать, но не успел – его прервал звонок телефона. Следующие пять минут Овсов невольно выслушивал увлекательную лекцию о том, как надо виртуозно общаться со своей капризной любовницей. Каштановолосый ловелас очень плавно и незаметно менял интонации от нежно-воркующих, говоря о неземной любви, до оправдательно-тоскливых, объясняя, почему он не может сегодня, завтра, послезавтра и ещё несколько дней потом. А так, конечно, он и луну достанет, и звезду в нужном созвездии золотым ярким пламенем зажжёт.

Это игра, в которой Феликс считает, что он главный герой. Овсов покосился на мягкую улыбку железнодорожного опера. На той стороне звонка считали, что она – главный герой. Героиня. Принцесса. Кто из них главнее? Кто раньше поймёт, что нужно менять уровень общения. Например, сыграть свадьбу. Пышную, с розовыми и белыми цветами, кучей завидующих подружек и красавцем-женихом. Феликсу замуж не надо, ни к чему. Поэтому ему лидером никак не бывать. Только второй скрипкой. Ласковой, нежной, многоопытной в постели, признаниях в любви и слизывании мёда с перламутровых сосков. Но только второй.

Любовницы приходят и уходят. Остаётся любовь.

–О чём мы? – Феликс отключил телефон, в его глазах затухала сладкая искорка.

–О вагоне, где нашли трупы.

Они вышли на перрон, по которому хулиганящий ветер катал серые бумажки и стали оглядываться. Невдалеке девочка десяти лет в розовой курточке плакала навзрыд, провожая свою маму в командировку. Её растерянный отец попеременно просил жену почаще звонить и перестать хлюпать носом «большую» дочь.

–Дворникам забыли выдать мётлы и совки или здесь не принято убирать мусор?

–А вот и поезд, – Феликс указал на безучастную толпу пассажиров, покидающих состав, – нам нужен третий вагон.

Через несколько минут они стояли перед недовольной проводницей.

–Ведь я уже всё рассказала, – крупная, немолодая женщина хмурилась, запахивая фирменный синий пиджак и ответно прощаясь с проходящими мимо людьми с чемоданами и большими сумками, – и так в лишний рейс послали, так теперь ещё и к вам по десять раз вызовут. Времени нет, а меня дома ждут. Понимаете?

–Да мы на пару слов, только и всего, – Феликс почти машинально включил обаяние, – просто повторите ещё раз для капитана милиции.

–Не надо, – Овсов задумчиво смотрел на проводницу, – лучше припомните что-нибудь необычное в эти два дня.

–А что тут необычного? – женщина поджала губы и посмотрела сквозь грудную клетку Феликса, – всё как всегда: билеты и паспорта проверяем, пассажиры шумят, требуют кипятка для чая и двери туалетов побыстрее открыть. А санитарная зона для всех обозначена и не нами придумана. И план с нас начальство трясёт. А где его взять?

–Какой план? – заинтересовался Овсов.