Проблема с миром

Проклятье, как она жалела, что надела платье! Латные доспехи были бы сейчас более уместны.

– Как вы думаете, что он съест в первую очередь? Вашу печень? – Ухмыляясь, Ройзимих глянул на Огарка. – Или для начала прирежет вашего мальчика на побегушках?

И внезапно все перед ней заслонило лицо брата. Это обиженное, удивленное выражение, когда практики выступили из тени.

Ройзимих ухнул от неожиданности, когда кулак Вик врезался в его лицо. Кастет был спрятан у нее за спиной, но сейчас вдруг оказался на руке. Сделав неверный шаг назад, старейшина уцепился за портьеру; кровь из сломанного носа струилась по его лицу. Второй удар Вик нанесла сбоку, в челюсть. Раздался тошнотворный хруст, и он выронил бокал, облив их обоих вином. В третий раз кастет пришелся уже по макушке, когда он сползал вниз, таща за собой содранную портьеру.

Старейшина сжался в комок, хватая ртом воздух и брызжа слюной, а Вик, упершись ему в плечо коленом, осыпала его градом ударов по всем частям тела, до которых могла достать. Она перестала следить, куда бьет.

Кто-то схватил ее за руку, едва не опрокинув на пол. Огарок. Мальчик пытался ее остановить:

– С ума сошла? Ты его прикончишь!

Вик вырвалась, тяжело дыша. Ее платье было в винных пятнах. Рука – в кровавых брызгах. Спутанные волосы упали на лицо, и она отбросила их назад, замаслив пальцы: вестпортский стиль не рассчитан для избиения мужчин.

Ройзимих, все еще не разгибаясь, тоненько всхлипнул. Огарок уставился на него своими большими печальными глазами.

– Зачем тебе это понадобилось?

Об этом она еще не думала. Не взвесила риск, не представила возможные последствия. Не думала даже о том, куда бьет или как будет защищаться, если он ударит в ответ. Окажись Ройзимих серьезным бойцом, ее дела могли бы быть очень плохи.

– Прежде чем сбрасывать со счетов его преосвященство, мастер Ройзимих, неплохо бы вспомнить о том, что вы ему должны.

Теперь ее голос звучал грубо: не городская леди, а гангстер из трущоб. Она швырнула на пол к его коленям бумагу, которую дал ей Глокта.

– Семь тысяч скелов с мелочью. Ваш долг банкирскому дому «Валинт и Балк». Они не отказываются от дружбы с Союзом с такой же легкостью, как вы. – Носком благоразумно надетого ботинка Вик подтолкнула бумагу поближе, и Ройзимих вздрогнул, когда она задела его оголившуюся ляжку. – Его преосвященство любезно согласился взыскать за них эту ссуду. Они заберут ваши дома. Отнимут ваших шлюх. Они, а не Шенкт, вырежут у вас печень и съедят на обед – и это, мать вашу, будет только начало!

Может быть, на некоторые угрозы все же стоит отвечать угрозами. Она наклонилась над телом старейшины и прошипела сквозь зубы:

– Ты будешь голосовать так, как я скажу! Понял? Так, как я скажу! Или мы раздавим тебя как клопа!

– Бубу! Бубу болособать как бы згажеде, – пробулькал Ройзимих, прикрывая голову трясущейся рукой с торчащим вбок сломанным мизинцем. – Бубу болособать…

* * *

Вик шла по темнеющей улице размашистым шагом, совершенно не подходящим к ее залитому вином платью. Боль в стиснутом кулаке перешла в онемелое подергивание, искалеченное бедро ныло все сильнее. Старые раны… Вся жизнь состоит из них.

Огарок прибавил шагу, чтобы нагнать ее.

– Н-да, нельзя сказать, что он не напрашивался.

Молчание.

– Если бы ты этого не сделала, наверное, я бы сам ему врезал.

Молчание.

– То есть он бы, наверное, даже не заметил, но я бы все равно ему врезал!

– Это была ошибка, – проворчала Вик. – Мир полон мудаков, и с этим ничего не поделаешь. Можно только выбирать, как с ними жить.

Парень неуверенно улыбнулся ей:

– Похоже, ты все-таки не такая уж и деревянная.

– Моя рука точно не деревянная. – Вик, морщась, попробовала размять ноющие пальцы.

– Могло быть и хуже. Зато теперь местные знают то, в чем я никогда не сомневался. – Его улыбка расплылась шире. – Что с тобой лучше не связываться!

Вик постаралась сохранить каменное лицо. Для тех, кому она улыбалась, это никогда не кончалось ничем хорошим.

– Говоря честно, мы совсем не двигаемся вперед. Осталось две недели, а мы потеряли больше голосов, чем приобрели. Чертов Солумео Шудра слишком хорошо делает свое дело. – Она рассеянно потерла сбитые костяшки. – Его необходимо вывести из игры.

– Да, но если… – Огарок наклонился к ней и шепотом продолжил: – …Если ты его убьешь, все обратятся против нас! Так сказал Лорсен!

– Любой ценой, – отозвалась Вик. – Это слова его преосвященства.

На лице Огарка снова появилось знакомое озабоченное выражение.

– Ему легко говорить. Платить-то будет не он!

Некоторые раны не заживают

– Я раздавлю тебя как клопа! – прорычал Лео, делая молниеносный выпад, заставивший Юранда перейти в защиту.

От одного звука сталкивающихся клинков ему становилось лучше. Во имя мертвых, как же ему не хватало ощущения меча в руке!

– Так же как ты раздавил Стура Сумрака? – Юранд сделал ответный выпад, и сталь зазвенела снова.

– Вот именно!

Лео метнулся вперед – и чуть не заорал от ужасно знакомой боли, пронзившей раненое бедро. Ему пришлось остановить движение, не закончив, и притвориться, что это был финт. Разочарование оказалось еще нестерпимее, чем сама боль.

Юранд подступил к нему, ухмыляясь:

– В смысле, ты до полусмерти истечешь кровью, окажешься явно худшим бойцом и победишь только потому, что я самодовольный болван?

Антауп, Гловард и Йин, конечно же, расхохотались. Лео смолчал. Чем больше времени проходило, тем меньше ему нравилось то, как его друзья рассказывали эту историю. Он предпочитал более лестную для себя версию, которую недавно прочитал в отпечатанном памфлете, – где несравненный Молодой Лев победил Стура Сумрака в честном поединке, отпустил пару шуток, после чего заставил его есть грязь перед глазами его дяди, и все в честь прекрасной колдуньи. В этой версии не было упоминания о том, что с тех пор он был не в состоянии нормально ходить.

Не считая настоящего сражения, дружеские поединки всегда были для Лео самым любимым времяпровождением в мире. Он попытался вспомнить ту радостную улыбку, что обычно была на его лице прежде, когда он дрался. Как у кота, играющего с мышью. Может быть, он и не владел мечом так же хорошо, как Стур Сумрак, но уж Юранда-то он всегда мог отделать! И теперь он собирался доказать это, как бы больно ему ни было.

– Ха! – Парой могучих взмахов он отбил клинок Юранда в одну сторону, потом в другую. Вот это больше похоже на правду! Он подготовил атаку, от которой тому пришлось бы солоно даже с затупленным клинком… и ахнул, когда его вес пришелся на больную ногу и та едва не сложилась под ним пополам.

С позорной легкостью Юранд обошел его слабый выпад и хлестнул клинком по открывшемуся боку. Лео повернулся, чтобы парировать, но не успел найти равновесие и по-девчачьи взвизгнул, когда боль проткнула его бедро, потом его колено подогнулось, и он распластался на камышовой подстилке, схватившись за ногу.

– Кровь и ад! Ты в порядке?

– Нет! – рявкнул Лео, отталкивая руку Юранда. – Треклятая нога еще хуже, чем прежде!