Первый закон. Трилогия: Кровь и железо. Прежде чем их повесят. Последний довод королей

Глокта не знал, зачем он пошел. Иней с Секутором легко справились бы с Роббом сами, присутствие инквизитора лишь замедляло их действия.

«Я ведь, не ровен час, оступлюсь и плюхнусь на задницу, и этот идиот узнает о нашем присутствии. Так зачем же я пошел?»

Но Глокта знал зачем. В его груди уже вздымалось возбуждение. Это почти похоже на то, как быть живым.

Он приглушил стук своей трости, намотав на нее тряпку, чтобы иметь возможность дохромать до стены как можно осторожнее, не производя слишком много шума. К этому времени Секутор уже распахнул ворота, придерживая петлю рукой в перчатке, чтобы она не заскрипела.

«Тихо и аккуратно. Будь эта стена высотой в сотню футов, шансов перебраться через нее у меня оставалось бы ровно столько же, сколько сейчас».

Секутор стоял на коленях перед входной дверью, ковыряясь в замке. Он прижал ухо к деревянной панели, скосив глаза от напряжения, его руки в перчатках двигались ловко и проворно. Сердце Глокты часто колотилось, кожу покалывало от напряжения.

«Ах, этот азарт охоты!»

Раздался тихий щелчок, затем второй. Секутор опустил свои поблескивающие отмычки в карман, протянул руку и медленно, осторожно повернул дверную ручку. Дверь беззвучно распахнулась.

«Какой он все-таки умелый парень! Без него и Инея я был бы обычным калекой. Они – мои руки, мои пальцы, мои ноги. Но я – их мозг».

Секутор проскользнул внутрь, и Глокта последовал за ним, морщась от боли всякий раз, когда переносил тяжесть на левую ногу.

В коридоре было темно, но сверху на лестницу падал столб света и перила отбрасывали на деревянный пол странные, искаженные тени. Глокта показал наверх, на лестницу, Секутор кивнул и на цыпочках стал подкрадываться к ней, стараясь ступать рядом со стеной. Казалось, целая вечность ушла у него на то, чтобы добраться туда.

Ступенька тихо скрипнула, когда он ступил на нее своим весом. Глокта вздрогнул. Секутор замер на месте. Они ждали неподвижно, словно статуи. Сверху не доносилось ни звука. Глокта снова задышал. Секутор продолжил движение, медленно-медленно, мягко-мягко, шаг за шагом. Добравшись до верхней площадки, он прижался спиной к стене и осторожно заглянул за угол, затем сделал последний шаг и беззвучно исчез из виду.

Практик Иней возник из тени в дальнем конце коридора. Глокта взглянул на него, приподняв бровь; тот покачал головой.

«Внизу никого нет».

Глокта повернулся к входной двери и начал очень осторожно закрывать ее. Лишь когда она была плотно притворена, он потихоньку отпустил дверную ручку, позволив язычку замка тихо скользнуть в паз.

– Вам стоит посмотреть на это.

Глокта вздрогнул от неожиданно громкого звука, резко двинулся и ощутил, как спину прострелил разряд боли. Секутор стоял на лестнице, положив руки на бедра. Он повернулся и снова исчез в направлении источника света. Иней загрохотал по ступеням следом за ним, больше не скрываясь.

«Почему никогда нельзя остаться на нижнем этаже? Всегда приходится подниматься!»

По крайней мере, больше не нужно ступать тихо, карабкаясь вверх – правая нога поскрипывает, левая скребет по доскам. Коридор на верхнем этаже заливал яркий свет лампы из открытой двери в дальнем конце, и Глокта похромал туда. Переступив через порог, он остановился, переводя дыхание после подъема.

«Ох, боже мой, что за бардак!»

Большой книжный шкаф был выворочен из стены, и книги, раскрытые и закрытые, валялись по всему полу. На столе – опрокинутый стакан и пролитое вино, превратившее скомканные бумаги в мокрые красные тряпки. Кровать в совершенном беспорядке: покрывало наполовину содрано, подушки и матрас искромсаны, перья сыплются на пол. Платяной шкаф распахнут, одна дверца наполовину оторвана. Внутри висело несколько изодранных предметов одежды, но большая часть лежала кучей на полу перед ним.

Миловидный молодой человек с бледным лицом лежал на спине под окном, раскрыв рот и глядя в потолок. Его горло было не просто перерезано – рану нанесли так глубоко, что голова едва держалась на шее. Кровь забрызгала все кругом – порванную одежду, изрезанный матрас, само тело. На стене виднелась пара расплывчатых кровавых отпечатков ладони, на полу – огромная лужа крови.

«Он убит этой ночью. Может быть, несколько часов назад. Может быть, всего лишь несколько минут назад».

– Мне кажется, он не сможет ответить на наши вопросы, – сказал Секутор.

– Да уж. – Глокта обвел глазами разгромленную комнату. – Он, скорее всего, уже мертв. Но как это случилось?

Иней остановил на нем взгляд розовых глаз, приподнял белесую бровь и произнес:

– Яф?

Секутор взорвался пронзительным хохотом из-под своей маски. Даже Глокта позволил себе хихикнуть.

– Очевидно. Но как наш яд проник внутрь?

– Офкрыфое окно, – пробурчал Иней, показывая на пол.

Глокта проковылял в комнату, старательно обходя липкую мешанину крови и перьев.

– Итак, наш яд увидел, что горит лампа, как увидели и мы. Он влез в окно на нижнем этаже. Затем тихо поднялся по лестнице.

Глокта перевернул концом трости руки трупа.

«Несколько капель крови из шеи, но никаких повреждений на костяшках или кончиках пальцев. Он не сопротивлялся. Его застали врасплох».

Вытянув голову, Глокта наклонился вперед и всмотрелся в зияющую рану.

– Один мощный удар. Скорее всего, ножом…

– И Виллем дан Робб получил пробоину и дал течь, – подхватил Секутор.

– А у нас стало одним информатором меньше, – задумчиво продолжил Глокта.

В коридоре крови не было.

«Наш убийца постарался не промочить ноги, он весьма аккуратно обыскивал комнату, какой бы разгромленной она ни казалась. Он не был разгневан или испуган. Он просто работал».

– Работал профессионал, – пробормотал Глокта. – Он пришел сюда, чтобы убить. Покончив с делом, попытался инсценировать кражу со взломом. Не так ли? Но труп вряд ли удовлетворит архилектора. – Он взглянул на практиков. – Кто у нас следующий в списке?

На этот раз без сопротивления явно не обошлось.

«По крайней мере, с одной стороны».

Солимо Сканди лежал на боку лицом к стене, словно стыдился своей изрезанной и разодранной ночной рубашки. Его предплечья были покрыты глубокими порезами.

«Он безуспешно пытался защититься от клинка».

Он прополз через всю комнату, оставляя кровавый след на глянцевом отполированном деревянном полу.

«И безуспешно пытался выбраться отсюда».

Не удалось ни то ни другое. Четыре зияющие ножевые раны в спине остановили Сканди.

Глядя на окровавленное тело, Глокта почувствовал, как у него подергивается щека.

«Один труп мог быть совпадением. Два трупа – это уже заговор».