Чисто эльфийское убийство

Пьянство не было вариантом. Для того чтобы спасти свою семью мне нужна была как минимум трезвая голова. С другой стороны, я мог бы покончить с собой. Принеся себя в жертву, я мог бы гарантировать моей семье безопасность. Нет человека, нет знаний, нет проблемы. Звучит как план, причём довольно надёжный. Но пусть он пока остаётся планом b. А лучше пусть остаётся планом c. Или z. Ладно, нет такой буквы, которой бы можно было назвать жертвоприношение. Наличие простого и надёжного выхода из сложившейся ситуации, весьма меня воодушевило.

– До чего же ты меня довёл, ушастый ублюдок! Теперь мысль о самоубийстве кажется мне воодушевляющей. Похоже ты и тут гений, чёртова Мери Сью.

Мой мозг и правда расслабился. Я от души посмеялся над новым прозвищем Войцеха, достал пачку белой бумаги и стал обдумывать остальные буквы латинского алфавита. Первые и последние пункты планов мне удавались замечательно, но вот что писать в середине, никак не приходило в голову.

Вскоре мне стало понятно, что в одиночку я не справлюсь, и как обычно я стал обдумывать кого бы ещё в это дело втянуть. После непродолжительных перечислений, все остальные мои друзья вдруг показались мне даже не муравьями, а скорее чат-ботами в интернете. Мои учителя и начальники, казавшиеся мне глыбами, вдруг резко уменьшились до размеров песка. Единственный кто мог помочь мне, это был парень из отражения в паркете, он скрючился на табуретке в обнимку с листами бумаги и яростно грыз карандаш.

Не так уж и плохо для начала, но кто он? Он распутал не один клубок серых нитей, к нему за советом приходили полицейские и уходили довольными. Однажды он кулаком вырубил маньяка, пытавшегося догнать женщину, он вооружён. Музейный дедовский люгер с парочкой обойм не Бог весть что, но я бы не хотел ему противостоять. У него есть автомобиль, довольно быстрый кстати, и проходимый. А ещё, должно быть, он мотивирован. Чертовски сильно, дьявольски мотивирован!

Интересно, а что он думает обо мне? Похоже он сочувствует моей тревоге, и скорее всего сейчас он пробует предположить, что думаю о нём я. В бесконечном переотражении наших глаз, вряд ли было что-то интересное, и уж тем более полезное. Или могло быть? Нам нужен кто-то со стороны кто бы мог это заметить. Мне нужен ещё один двойник, а лучше тройник и удлинитель. Погодите-ка, так ведь у меня есть двойник!

Мой двойник не был реален, но и смерти он был не по зубам. Простенькая программа, анонимно распространяющая правду в социальных сетях, вполне могла бы заставить отступить даже влиятельных политиков если грамотно ею манипулировать. Испорченные листы отправились в корзину, а по новому листу стали расползаться чудовищно приукрашенные слухи о тех самых эко-организациях, с которыми я примирил Маркуса.

Чтобы приукрашенная правда не утонула в океане интернетовского бреда, пришлось вооружить программу стареньким смысловым анализатором. Теперь она, притворяясь городским сумасшедшим, искала себе подобных, и внушала им мысли, нужные мне для отвлечения внимания от моей персоны.

У меня не было каких-то квантовых шифрований или серьёзных серверов, но было старое доброе зашумление каналов. Они просто заполнялись псевдослучайным мусором эзотерического характера. Мне удалось создать впечатление, что за моим компьютером сидит дурачок, отчаянно пытающийся найти сведения про тибетских колдунов. Моим недолгим преимуществом было сильное снижение популярности интернета, а следовательно, и интереса к нему со стороны власть имущих и знающих. Примитивные технологии пятидесятилетней давности были интересны лишь малой группе увлечённых любителей, да и тех давно волновало лишь кровеносное давление да старческие болячки.

Пришлось позаботиться и о собственной безопасности. Простенький вирус выглядел как рекламная площадка очередного экстрасенса-мошенника, который выуживает цифровую монетку, в обмен на обещание очистки всех чакр. Вирус не имел совершенно никакого отношения ко мне, и был загружен через публичную сеть случайным человеком, который не имел ко мне никакого отношения. В свою очередь вирус получал команды в лингвистически зашифрованном виде. Много кто писал в интернете про погоду, про своих питомцев, про обслуживание в забегаловках, про моющие средства для салонов автомобилей, и мне пришлось не выделяться. Я писал в сетях про всё то же самое. Позднее завёл виртуальных питомцев в компьютерной ферме, и постоянно обсуждал свои успехи допуская якобы случайные грамматические ошибки, в которых и прятались команды для моего двойника.

Чтобы меня не выследили, в вирусе не было чётких указаний, где меня искать. Поэтому, он каждый раз проверял все доступные ему источники. Это было на руку и мне, ведь я мог отдавать ему команды откуда угодно, с любого устройства от имени любого пользователя. Главное корректно зашифровать. Был конечно риск, что вирус попадёт к знающим людям, которые быстро узнают наш секретный язык и отследят написанные на нём публикации. Мне оставалось лишь засорить модуль шифрования балластным кодом и избавиться от исходников.

Каково же было моё удивление, когда программа сумела повлиять не только на диванных экспертов во всём и вся, но и на автоматические СМИ. Моё эго росло раз за разом, когда на серьёзном новостном портале выходило то, что было в моём карандашном списке за месяц до этого. Я настроил пользователей интернета против фирмы Вебер. Ни у единого жителя города не оставалось сомнений, что фирма Вебер травит вымирающих уток на местной реке, чтобы сделать там мусорный полигон.

Позднее я стал экспериментировать, и заразил свою программу шизофренией. Вместе с доводами за экологию и против эко-фашистов, разделилась и мои послушные читатели. На спортивных соревнованиях случались столкновения болельщиков под предлогами очень далёкими от спорта, активистки разных тусовок постмодернистского толка писали плакаты моими лозунгами, в полицейских сводках фигурировали преступные группировки, выдуманные мной.

Последним снарядом моей артподготовки была статья на официальном польском государственном портале. «Германия поднимает голову» гласила она, и пугала читателей свастикой из логотипов транснациональных корпораций немецкого происхождения. Так больше продолжаться не могло, облачные ресурсы в которые вселился мой полоумный двойник стали подозревать неладное, и его аккаунты стали постепенно блокироваться, а вскоре и совсем растворились.

Был ли я раскрыт я не знаю. Наверняка я не первый кто это придумал, просто технологии пятидесятилетней давности для такого же успеха должны были поддерживаться огромными коллективами толковых специалистов, а я просто воспользовался их концентрированным опытом. Заказанный на серых сайтах диск с копиями статей об этой технологии показал, что я отстал от жизни настолько сильно что как бы оказался в начале нового технологического витка. Те, кто по закону обязан был отбивать мне руки, просто ещё не переключились на столь ретроградных умников.

Спустя несколько месяцев я погрузил своего двойника в чуткий сон. Он должен был только слушать, анализировать и сохранять полученное в разных тайничках, место положение которых знал только я и он.

С возвращением Маркуса в город, преступность постепенно снизилась, местные власти держали на повестке дня борьбу с эльфийской отравой, и постепенно она уступила место обыкновенной гадости. В новостях всё чаще упоминали преступления нацистов и все группировки подобного толка сильно похудели и ушли глубоко в тень. Во время «затишья перед бурей» как позднее называл этот год Войцех, Максу Веберу пришлось много раз оправдываться и открещиваться от всех связей с обличёнными в нацизме людьми.

Я продолжал свои поиски. Появляться в доме Войцеха мне было противопоказано. Все знали, что я порвал с ним всяческие отношения давным-давно, и никак не могу быть полезен его врагам. Знали все, кроме профессора, да и тот не знал о найденной мною записке. Я выиграл время и победил в том сражении, но война, война ещё не закончена.

В чём суть организованной преступности? Суть в связях с властью, в стирании грани между законным и незаконным, суть в выгодах. Мы с моим двойником здорово помогли друг другу. Он давал мне то, что я просил, а сам получал цели и волю к существованию. Наше партнёрство было самым настоящим стиранием грани, я был законник, а он призрак, коварный обманщик, мошенник и шарлатан. Что ж, с волками жить – по волчьи выть. На игральном столе среди шулеров мафиози и убийц, появилась моя маленькая, еле заметная призрачная фигурка.

До моей работы дошли слухи о моём увлечении эзотерикой. Посещения воскресной школы в детстве и превосходного знания религий хватило чтобы всех убедить что я адепт церкви астрального озарения, которую тоже пришлось выдумать, несмотря на протесты моих религиозных родителей.

Вполне привлекательная внешность и дорогие костюмы достаточно быстро стали дополняться всякого рода эзотерическими безделушками. В мой кабинет за особыми мантрами и гороскопами приходили чуть ли не чаще чем за юридическими консультациями, что изрядно бесило моё начальство. Да и я клювом не щёлкал, а под предлогом исповеди очередного страждущего выведывал у него подробности, сообщение которых начальству, вполне компенсировало неудобства.

Вся моя фирма уверовала. Данные с тайников, кропотливо собранные моим двойником, отлично походили на озарения, если их правильно подать. Как чёрная дыра притягивает вещество и увеличивает свой вес, так и я постепенно стал неформальным лидером в нашем коллективе, тот факт, что даже директор заказал у меня гороскоп лишь закрепил моё место в иерархии. А я ведь тогда ещё даже практику полностью не закончил.

Судьба постоянно издевается надо мной. Как только удаётся разобраться в окружающей реальности я постоянно натыкаюсь на очередную кроличью нору, которая меня засасывает чёрте-куда. Сидя в своём кабинете и выслушивая байки про очередной венец безбрачия, я и не подозревал что скоро мне самому понадобятся мантры. Пережитое за этот год могло изменить практически любого, и изменило. Подобный опыт помогает ожидать неожиданного, и я был готов чтобы встретить того, кто следующим войдёт в мой кабинет, правда ещё не знал кого именно.

– Здравствуйте, это здесь можно оформить участок в Шамбале?

– Юлия! С какими судьбами? Тебе в аренду или купить? – не поверил своим глазам я.

– Дарственную. Здорово же ты тут устроился, кабинет светлый, сотрудницы красивые, жена не ревнует?

– Она постигает Дзен. Так что да. Ещё ведь не постигла. – ответил я обрадовавшись небольшой передышке в работе. – Прошу присаживайся, как твои дела?

– Я мимо проходила, и увидела твоё имя на вывеске, ты один из немногих кто уже устроился, вот и зашла своими глазами взглянуть. – ответила она и на лице проступила улыбка, зелёные глаза светились счастьем. – Ты не представляешь, кто объявился.

– У-м-м, заинтриговала – сказал я и старался не подавать виду.

– Не может быть, ты не понял? – её глаза сияли всё сильнее.

– Простите?

– О-о, не начинай! Ты же прекрасно понял о ком я! – Сказала она и её щёки стали ярче чем её рыжие волосы.

– Маркус Вебер? Да, я давно на него работаю. – ответил я, пытаясь изобразить мальчишеское хвастовство.

В одно мгновение Юлия поменялась в лице. Улыбка влюблённой женщины сменилась холодной мраморной маской, излучающей недоумение и тревогу, голос стал тихий и холодный.

– Так ты до сих пор сердишься на него – тихо пробормотала она.

– Прости, всё равно не понимаю! – пролепетал я, изображая беспокойство.

– Войцех. – холодно выдавила она и накинула ремни своей сумочки на плечо.

– О-о, да. Это печальная история, мне жаль, что с ним так вышло, надеюсь я не виноват в том, что он сотворил с собой. Я даже немного зол на него, но с тех пор времени прошло… Это всё былью до небес поросло.

– О чём ты, прошло всего три года! Ты просто отшвырнул его, он так страдал от этого!

Лицо Юлии выражало осуждение. В этот момент она осуждала каждую деталь моего кабинета, включая меня. Но я старался не подавать виду. Изображать безразличие я должен был убедительно, от этого зависела жизнь моей семьи. Однако Войцех был явно небезразличен Юлии и это меня весьма заинтересовало.

– Прости, но он взрослый самостоятельный парень, он не девочка, не родственник и не ребёнок от любовницы чтобы я мог его отшвырнуть. Я сказал что думаю, он был не согласен, вот и отправился ко всем чертям!

– А я думала ты не такой. Ты не лучше своего этого Маркуса! – сказала она будто плюнула.

– Прости, это мне давно не интересно. У него своя жизнь, он вправе распоряжаться ею как считает нужным, отрезать себе всё что считает не нужным. Наши пути разошлись больше трёх лет назад.

– Так ты не в курсе. – собиравшаяся хлопнуть дверью Юлия, на миг задержалась.

– Вряд ли меня это заинтересует, что бы там ни было, если не пахнет наживой – я пас. Мне семью кормить.

– Тебе ничего не интересно кроме бумаги, по-видимому, так всегда и было. – А что если я тебе скажу, что он сделал это без единой операции!

Итак. Она была осведомлена. Но откуда? Я знал что она пронырливая зараза, но неужели она оказалась расторопнее чем вся мафия Европы? Она пришла ко мне сама, и явно что-то хотела. Эх, выяснить бы что она задумала и какие игры ведёт. Похоже придётся мне это сделать, в вопросах безопасности осторожность лишней не бывает.

– В смысле? За идиота меня держишь? – постарался задеть её я – Так он и тебе наврал с три короба?

– Нет, он не врал. – задумчивым голосом произнесла Юлия. – Наверное.

– Ну если хочешь, так поделись, если что я – могила. Ты же знаешь.