Дорога мертвеца. Руками гнева

– Это всё бульварные книжки. Хикок, например, носил кушак. Когда мушка спилена, – Преподобный продемонстрировал, что мушка плавно сглажена, – можно не бояться зацепа. Кобура имеет свойство захватывать револьвер. Кушак или просто ремень лучше – пойди приготовь новые прутики.

Дэвид помчался за новыми мишенями. На сей раз он набрал целую горсть и воткнул прутики в ряд. Он пересчитал их – одиннадцать.

Бегом вернулся к Преподобному.

Преподобный протянул ему револьвер.

– Когда будешь готов, возьми покрепче и направляй точно палец. Целиться не нужно. Представь, как ты выпрямляешь палец и наводишь на мишень. Так ты вернее попадешь. Мягко нажимай на курок.

Дэвид поднял револьвер, взвел курок и выстрелил. Пуля попала в край дороги.

– Ты слишком старательно целишься. Нужно как бы слиться с револьвером. Он должен стать частью тебя, твоим железным пальцем.

– Можно засунуть его за ремень и выхватить?

– Разве что хочешь лишиться мужского достоинства.

Дэвид обдумал услышанное.

– Намекаете, я могу отстрелить себе хер?

– Вот именно.

Эбби прыснула.

– Простите, мэм, – сказал Дэвид. – Я совсем про вас забыл.

– Всё в порядке, – сказала Эбби.

Дэвид снова направил револьвер через дорогу, взвел и выстрелил. Он повторял это, пока барабан не опустел. Ни один из выстрелов не поразил цель, но они ложились все ближе.

Дэвид отдал разряженный револьвер Преподобному, добавив:

– Черт.

– Нужно время и терпение, – сказал Преподобный. – Раз за разом, взводя курок, ты привыкаешь к весу и тренируешь мускулы предплечья, пока револьвер не становится продолжением руки. – Он прицелился. – И пули вылетают будто из тебя, а не из дула.

Он перезарядил револьвер и засунул за кушак. Пусть наставляя Дэвида, Преподобный сознавал, что устроил демонстрацию отчасти для Эбби.

Он выхватил револьвер, на сей раз левой рукой, взвел – и выстрелил шесть раз подряд. Шесть прутиков исчезли.

– Ух ты! Вы лучше Дикого Била Хикока.

– Я же говорил, – подтвердил Преподобный.

Еще раз перезарядив, он сунул револьвер за кушак. Теперь он выхватил правой, выстрелил, перекинул револьвер в левую руку, выстрелил, вновь перекинул – и так, пока не скосил еще шесть прутиков.

Итак, двенадцать выстрелов – шесть с левой руки, шесть попеременно – и ни одного промаха.

Эбби захлопала в ладоши.

– Благодарю, мэм, – сказал Преподобный и обратился к Дэвиду: – Глянь-ка, как близко к земле я их срезал.

Дэвид помчался через дорогу.

Все двенадцать прутиков были ровно срезаны у самой земли.

Двенадцать?

Он отчетливо помнил, как воткнул одиннадцать.

Не беда, Преподобный сам отыскал двенадцатый. Но, нагнувшись рассмотреть прутик поближе, Дэвид обнаружил, что тот сильно отличается.

Он разгреб землю и, поняв, что это такое, завопил:

– Преподобный! Скорее сюда.

(9)

Убрав револьвер, Преподобный быстро пересек тенистую лесную дорогу. Эбби спешила следом. Оказавшись рядом с Дэвидом, он присел на корточки, разглядывая прутик.

Это оказался совсем не прутик.

А грязный человеческий палец, отстреленный у первого сустава.

Преподобный разрыл землю вокруг, и вскоре показалась рука. Он стал рыть дальше.

Еще немного – и открылось грязное обезображенное лицо с повязкой на глазу. Повязка, впрочем, сползла: пустая глазница была забита грязью и мхом, где извивался червяк.

– Билл Нолан! – воскликнул Дэвид. – Пропавший кучер.

Преподобный продолжал откапывать.

Когда все тело оказалось на виду, он попросил:

– Дэвид, принеси из повозки одеяло.

Дэвид пошел.

Эбби присела рядом с Преподобным. От трупа волнами расходилась вонь.

– Везет нам сегодня на мертвецов. Что с ним стряслось?

– Не знаю. Но кто-то хотел спрятать тело.

Вернулся Дэвид с одеялом. Преподобный расстелил его рядом с Ноланом, потом они с Дэвидом взяли труп с двух сторон и переложили, завернув края так, чтобы ничего не торчало наружу.

– Ладно, Дэвид, – сказал Преподобный, – давай отнесем его в повозку.