Простая правда

Он был немного старше Джейкоба – об этом говорили морщинки вокруг глаз. И она подумала, что он часто смеется. Волосы имели медовый оттенок, и почти такие же были глаза. Когда Кэти встретилась с ним взглядом, на нее сошел абсолютный покой, словно только у этого Englischer была «простая» душа.

– Адам только что получил степень доктора философии, – объяснил Джейкоб. – Как раз у него я снимаю дом.

Кэти кивнула. Она знала, что Джейкоб переехал из студенческого общежития в небольшой городской дом, поскольку остался в Пенсильванском университете в должности ассистента преподавателя. Она знала, что владелец этого дома уезжал для проведения исследовательской работы. Знала также, что до отъезда владельца они с Джейкобом жили вместе. Но она не знала его имени. И не думала прежде, что можно стоять довольно далеко от человека, но ощущать его совсем рядом, так близко, что становилось трудно дышать.

– Wie bist du heit, – сказала Кэти и покраснела, смущенная тем, что приветствовала его на немецком.

– Наверное, вы Кэти, – откликнулся Адам. – Джейкоб рассказывал мне о вас. – И он дружелюбным жестом протянул ей руку.

Кэти вдруг подумала об историях про Гамлета, и Холдена Колфилда, и мистера Гэтсби, которые рассказывал ей Джейкоб, и с абсолютной ясностью поняла, что изучение эмоциональной сферы человека может так же пригодиться в обычной жизни, как и навыки в выращивании овощей в огороде или развешивании белья. Ей интересно было бы узнать, в какой области знаний этот человек получил свою степень доктора философии. Кэти с готовностью пожала руку Адама Синклера и улыбнулась ему в ответ.

Приехав домой и пообедав, Аарон и Сара занялись тем, что обычно делают амиши в воскресенье днем: визитами к родственникам и соседям. Элли, раскопав целую подборку книг детской писательницы Лоры Инглз, принялась за чтение. Она чувствовала себя усталой и раздраженной после долгого утра, а ритмическое цоканье лошадиных копыт по шоссе вызвало у нее мигрень.

Кэти, перемыв всю посуду, вошла в гостиную и уютно устроилась в кресле рядом с Элли. Закрыв глаза, она начала тихо напевать себе под нос.

Элли сердито взглянула на нее:

– Ты мне мешаешь.

– Чем мешаю?

– Поёшь, когда я читаю.

Кэти нахмурилась:

– Я не пою. Если это вам мешает, пойдите в другое место.

– Я первая пришла, – ответила Элли, чувствуя себя семиклассницей, но все же встала и пошла к двери, а Кэти тут же пошла вслед за ней. – Господи, теперь вся гостиная в твоем распоряжении!

– Можно задать вам вопрос? Мама сказала, что вы прежде приезжали на лето в Парадайс и жили на ферме вроде нашей. Ей рассказала об этом тетя Леда. Это правда?

– Да, – медленно ответила Элли, недоумевая, зачем Кэти спрашивает. – А что?

– Просто как-то не похоже, что вам здесь очень нравится, – пожала плечами Кэти. – На ферме, я имею в виду.

– Ферма мне очень нравится. Только я не привыкла нянчиться со своими клиентами. – Заметив обиженное выражение на лице Кэти, Элли вздохнула. – Прости. Напрасно я это сказала.

Кэти подняла на нее глаза:

– Я вам не нравлюсь.

Элли не сразу нашлась что ответить.

– Я тебя не знаю.

– Я тоже вас не знаю. – Кэти повозила носком ботинка по деревянному полу. – В воскресенье у нас все по-другому.

– Я заметила. Никаких дел по хозяйству.

– Ну, все же дела есть. Но находится время и для отдыха. – Кэти взглянула на Элли. – Я подумала: раз сегодня воскресенье, мы могли бы тоже заняться кое-чем другим.

Элли внутренне напряглась. Хочет ли Кэти предложить им свалить из городка? Найти пачку сигарет? Уединиться на несколько часов?

– Я подумала, а что, если мы станем друзьями? Просто на эти полдня. Вы можете сделать вид, что познакомились со мной, приехав на ферму, где бывали в детстве, и что ничего такого со мной не случилось.

Элли отложила книгу. Если она расположит Кэти к себе, побуждая девушку раскрыться и сказать правду, то ей может не понадобиться помощь Купера.

– Когда я была девчонкой, – медленно проговорила Элли, – то умела запускать камушки по воде дальше моих кузенов.

Лицо Кэти расцвело улыбкой.

– Думаете, и сейчас смогли бы?

Они одновременно вышли через дверь и зашагали по полю. На берегу пруда Элли нашла гладкий плоский камешек и запустила его в воду, сосчитав, что он подпрыгнул над водой пять раз. Потом покачала пятерней:

– Не потеряла сноровку.

Кэти тоже подняла камешек. Четыре, пять, шесть, семь «блинчиков». Широко улыбаясь, она повернулась к Элли.

– А у меня больше, – поддразнивая, сказала она.

Сосредоточившись, Элли прищурила глаза и повторила попытку. Минуту спустя Кэти тоже.

– Ха! – возликовала Элли. – Я выиграла!

– Не выиграла!

– Я опередила тебя на целый ярд, честно!

– Ничего такого я не видела, – запротестовала Кэти.

– Ой, правильно! И твои свидетельства такие же точные. – Кэти рядом с ней сжалась, и Элли вздохнула. – Извини, мне трудно не думать, зачем я здесь на самом деле.

– Вы сейчас здесь, потому что верите мне.

– Не обязательно. Адвокату защиты платят за то, чтобы он заставил присяжных поверить в его слова, которые совпадают или не совпадают с тем, что сказал ему клиент. – Кэти подавила восклицание, и Элли улыбнулась. – Наверное, для тебя это звучит очень странно.

– Я не понимаю, почему судья просто не выберет человека, говорящего правду.

Сорвав травинку тимофеевки, Элли зажала ее в зубах.

– Не так все просто. Речь идет о защите прав человека. А иногда даже для судьи дела не делятся на белые и черные.

– Они белые и черные для «простых» людей, – заметила Кэти. – Если выполняешь «Орднунг», ты прав. Если нарушаешь, тебя наказывают.

– Ну, в англоязычном мире это называется коммунизмом. – Элли помолчала. – А что, если этого не сделаешь? Что, если тебя обвинили в нарушении правила, а ты невиновен?

Кэти покраснела: