Простая правда

– Я и так говорю правду, – стиснув зубы, сказала я. – Это не уловка для привлечения внимания, ничего подобного. Долго объяснять, но я защищаю свою родственницу. Я нахожусь на ферме, потому что это часть соглашения о залоге. Вот и все.

Наступила напряженная пауза.

– Не могу не сказать, Элли, мне обидно, что ты решила держать это дело в тайне, вместо того чтобы рассказать мне. То есть, если ты пыталась завоевать себе репутацию адвоката сенсационных дел, я мог бы помочь тебе советом, предложениями. Может быть, даже помог бы устроиться в мою фирму.

– Я не хочу устраиваться в твою фирму! – отрезала я. – И мне не нужны сенсационные дела. И, честно говоря, я не могу поверить, что ты воспринял всю эту ситуацию как личное оскорбление.

Опустив глаза, я заметила, что рука у меня сжалась в кулак. Палец за пальцем я разжала его.

– Если это дело станет таким, как я думаю, тебе понадобится помощь. Я мог бы приехать и стать вторым адвокатом, привлечь свою фирму.

– Спасибо, Стивен, но не надо. Родители моей клиентки с трудом согласились на одного адвоката и уж тем более не потерпят полный дом нашего брата.

– Все же я мог бы приехать и выслушать твои соображения. Или мы могли бы просто сидеть на качелях на террасе и пить лимонад.

На миг я дрогнула. Я представила себе веснушки на загривке Стивена и то, как он отставляет руку, когда чистит зубы. Я почти почуяла его запах, исходящий из шкафов, комодов и от постельного белья. Все это было таким простым, таким знакомым, а мир, в который я себя загнала, был чуждым на каждом шагу. Если бы в конце дня я встречалась с тем, что мне близко, что я люблю, то дело с Кэти заняло бы надлежащее место – моя работа, а не жизнь в целом.

Я крепче сжала телефон и закрыла глаза.

– Может быть, – услышала я свой шепот, – нам надо просто подождать и посмотреть, что произойдет.

Я застала Сару в гостиной в одиночестве. Она сидела, склонившись над шитьем.

– Извините. За телефон.

– Ничего страшного, – отмахнулась она от моего извинения. – У мужа Марты Стольцфус есть телефон в коровнике, для бизнеса. Луиза просто задается. – Она, вздохнув, поднялась и начала собирать шпульки с нитками. – Надо бы здесь прибраться.

Я взяла ткань за два угла, помогая сложить ее.

– Мастер-класс по лоскутному шитью оказался очень коротким. Надеюсь, не я тому причиной.

– Думаю, он в любом случае был бы коротким, – отрывисто ответила Сара. – Я послала Кэти развешивать белье, если вы ее ищете.

Я догадалась, что меня отсылают прочь. Но, собираясь уйти, задержалась у двери в кухню:

– Почему Рейчел Лэпп не доверяет Кэти?

– По-моему, вы могли бы уже понять.

– Ну, я имела в виду, помимо очевидного. Особенно после того, как за нее заступился ваш епископ…

Сара положила лоскутное одеяло на полку и повернулась ко мне. Хотя она обладала достойной восхищения способностью скрывать свои чувства, но в тот момент ее глаза горели от стыда, потому что подруги унизили ее дочь.

– Мы похожи друг на друга. Мы одинаково молимся. Мы живем одной жизнью, – сказала она. – Но это не значит, что мы одинаково думаем.

На ветру хлопали огромные белые паруса, когда их развешивали на бельевой веревке. Кэти боролась с простынями, которые охватывали ее своими широкими руками. Отбиваясь от них, она что-то бормотала с набитым прищепками ртом, а ее фартук от ветра взвивался вверх. Увидев меня, она отошла от веревки, побросав лишние прищепки в ведро.

– Ты, конечно, пришла сюда, как раз когда я закончила, – пожаловалась она, садясь рядом со мной на каменную стенку.

– Ты прекрасно справилась и без меня. – (На одной веревке висела радуга из рубашек и платьев – темно-зеленые, красные, бледно-фиолетовые, желтые; рядом с ними плясали черные ноги мужских брюк, а на третьей веревке были развешены простыни с раздувшимися животами.) – У нас белье развешивала мама, – сказала я с улыбкой. – Помню, как я тыкала в них палкой, изображая рыцаря.

– Не принцессу?

– Вряд ли. Они совсем скучные, – фыркнула я. – Я не собиралась дожидаться какого-то там принца, если сама могла себя спасти.

– Мы с Ханной, бывало, играли в прятки среди простыней. Но на простыни попадала грязь с наших ног, и нам приходилось перестирывать их.

Запрокинув голову, я подставила лицо ветру:

– Помню, что верила, будто можно почуять запах солнца на простынях, когда приносишь их в дом и застилаешь постель.

– О-о, так оно и есть! – обрадовалась Кэти. – Ткань поглощает его взамен сырости. На каждое действие существует равное противодействие.

Физические законы Ньютона казались несколько продвинутыми для восьми классов средней школы, которыми обычно ограничивалось школьное образование большинства амишских детей, включая и Кэти.

– Я не знала, что у вас в школьную программу входит физика.

– Не входит. Просто я это слышала.

Слышала? От кого? Местного амишского ученого? Не успела я спросить ее, как она произнесла:

– Мне надо заняться огородом.

Я пошла за Кэти и, усевшись, стала смотреть, как она срывает бобы и складывает их в фартук. Она казалась полностью погруженной в работу и, когда я заговорила, вздрогнула.

– Кэти, вы с Рейчел обычно ладите?

– Да. Я постоянно присматриваю за маленьким Джозефом. На время шитья, иногда даже на время церковной службы.

– Ну, сегодня она явно обращалась с тобой не как с привилегированной семейной нянькой, – заметила я.

– Да, но Рейчел всегда прислушивается к разговорам других людей, вместо того чтобы узнать самой. – Кэти помолчала, теребя в пальцах бобовый стебель. – Мне все равно, что говорит Рейчел, потому что правда рано или поздно выходит на свет. Но я переживаю оттого, что могла заставить маму плакать.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, слова Рейчел задели ее больше, чем меня. Я – это все, что осталось у мамы. И я должна стараться быть безупречной.

Кэти поднялась, придерживая руками оттопыренный фартук с бобами. Направляясь в сторону дома, она увидела шагающего к ней Сэмюэла.

Он снял шляпу, показав спутанные от пота белокурые волосы:

– Кэти, как ты сегодня?

– Отлично, Сэмюэл, – ответила она. – Собираю бобы на обед.

– Хороший у вас нынче урожай.

Я слушала, стоя от них на некотором удалении. Где же любовный разговор? Или хотя бы легкое прикосновение к локтю или спине? Наверняка Сэмюэлу известно о ссоре во время шитья, наверняка пришел успокоить Кэти. Я не знала, так ли в их мире ухаживают за девушкой. Возможно, Сэмюэл сдерживался в моем присутствии. Или же этим двум молодым людям действительно нечего сказать друг другу – нечто странное, если они вместе сделали ребенка.