Клятва. История любви

Вслед за Мелани Майкл вошел на кухню через боковую дверь.

– Кто сегодня вечером на вызовах? – спросила Мелани, выкладывая на стол небольшую стопку книг.

Майкл вытянул руки над головой:

– Не знаю. Не я. Думаю, Ричардс из ветклиники «Уэстон».

Он подошел к двери и позвал сеттеров, которые уставились на него, но не перестали гоняться за листьями на дворе.

– Вот абсурд, – заметила Мелани. – Ветеринар, не умеющий контролировать собственных собак.

Майкл отступил в сторону, когда Мелани подошла к двери и свистнула. Собаки промчались мимо него, принося с собой свежий вечерний воздух.

– Это собаки Эмили, – сказал он. – Другое дело.

В три часа ночи зазвонил телефон, и Джеймс Харт моментально проснулся. Он попытался представить себе, что не так с миссис Гринблат, поскольку именно она могла нуждаться в неотложной помощи. Он пошарил по кровати в том месте, где должна была быть жена, и дотянулся до телефона.

– Да?

– Это мистер Харт?

– Доктор Харт, – поправил Джеймс.

– Доктор Харт, говорит офицер Стэнли из полиции Бейнбриджа. Ваш сын ранен и доставлен в Мемориальную больницу Бейнбриджа.

Джеймс почувствовал, как у него сжимается горло, пока он пытался выговорить фразы, цепляющиеся одна за другую.

– Он… Это была автомобильная авария?

Последовала короткая пауза.

– Нет, сэр, – ответил офицер.

У Джеймса сжалось сердце.

– Спасибо, – сказал он, хотя не понимал, зачем благодарит кого-то, принесшего эту ужасную весть.

Едва он повесил трубку, как в голове завертелись тысячи вопросов. Куда ранен Кристофер? Тяжелое или легкое ранение? Эмили по-прежнему с ним? Что произошло? Джеймс натянул на себя одежду, которую уже успел бросить в корзину с грязным бельем, и быстро спустился вниз. Он знал, что дорога до больницы занимает семнадцать минут. Он уже мчался по Вуд-Холлоу-роуд, когда позвонил по автомобильному телефону Гас.

– Что они сказали? – в десятый раз спросила Мелани. – Что именно они сказали?

Майкл застегнул молнию на джинсах и засунул ноги в теннисные туфли. Слишком поздно вспомнил, что не надел носки. К черту носки!

– Майкл!

Он поднял глаза:

– Что Эм ранена и что ее отвезли в больницу.

У него дрожали руки, но он с удивлением обнаружил, что способен выполнять необходимые действия: подтолкнуть Мел к двери, найти ключи от машины, продумать кратчайший маршрут до Мемориальной больницы Бейнбриджа.

Иногда он умозрительно представлял себе, что произойдет, если среди ночи раздастся телефонный звонок – звонок, лишающий дара речи и вызывающий шок. В глубине души он думал, что психанет. И все же сейчас он осторожно выезжает с подъездной аллеи, и единственное, что выдает его панику, – это едва заметный тик щеки.

– Там оперирует Джеймс, – послышался тихий неясный голос Мелани. – Он подскажет, с кем связаться и что делать.

– Милая, пока нам ничего не известно, – нащупав ее руку в темноте, сказал Майкл.

Но, проезжая мимо дома Хартов, Майкл приметил абсолютную тишину места, мирные темные окна и не мог не испытать укола зависти к этому покою. «Почему мы?» – подумал он, не успев разглядеть в конце Вуд-Холлоу-роуд стоп-сигналы автомобиля, уже поворачивающего к городу.

Гас лежала на тротуаре между троицей тинейджеров с торчащими в разные стороны зелеными волосами и парочкой, готовой заняться сексом, насколько это вообще возможно в общественном месте. «Если Крис сотворит такое со своими волосами, – подумала она, – мы его…» А что они сделают? Проблемы в этом никогда не было, потому что, насколько помнила Гас, у Криса волосы были всегда пострижены коротко. А что до Ромео с Джульеттой справа от нее, так для подобного большого ума не надо. Как только это приобрело смысл, Эмили и Крис начали встречаться, что с энтузиазмом приветствовалось обеими сторонами.

Через четыре с половиной часа сыновья ее клиента получат лучшие места на концерт Metallica. Она поедет домой и отоспится. К этому времени Джеймс должен вернуться с охоты (она предполагала, кто-то из зверья сейчас в периоде брачных игр), Кейт будет готовиться к футбольному матчу, а Крис, наверное, только что вылезет из постели. Потом Гас сделает то, что обычно делает каждую субботу, если нет особых планов или набега родственников: пойдет к Мелани или пригласит Мелани к себе, и они посудачат о работе, и о тинейджерах, и о мужьях. У нее было несколько хороших подруг, но Мелани единственная, к приходу которой не надо делать уборку, не надо наносить косметику и которой можно сказать все что угодно, не боясь быть неправильно понятой или показаться совсем глупой.

– Леди, сигарета есть? – спросил один из парней с зелеными волосами.

Все произошло так быстро, что в первый момент Гас оторопела от наглости вопроса. «Нет, – хотелось ей сказать, – у меня нет, и тебе не надо». Потом она осознала, что он размахивает у нее перед носом сигаретой, – по крайней мере, она надеялась, что это обычная сигарета.

– Извини, – покачав головой, ответила она.

Невозможно было поверить, что на свете есть подростки, подобные этому парню, особенно если сравнивать его с Крисом – существом, казалось, совершенно иной породы. Наверное, эти дети, с их волосами как шипы стегозавра и кожаными жилетами, выглядят так лишь в отрыве от семьи, а при общении с родителями превращаются в отмытых, воспитанных подростков. «Нелепо», – сказала она себе. Она не допускала даже мысли о том, что у Криса есть альтер эго. Невозможно дать жизнь человеку и не почувствовать, что с ним происходит что-то драматическое.

Гас ощутила какое-то гудение около бедра и отодвинулась, решив, что любовная парочка оказалась к ней слишком близко. Но гудение не прекратилось, и, опустив руку, она нащупала пейджер, который постоянно носила в сумке с тех пор, как начала работать в проекте «Время других людей». На этом настоял Джеймс. Что, если ему придется вернуться в больницу, а одному из их детей что-то понадобится?

Разумеется, для успешного функционирования превентивной медицины наличие пейджера позволяло избежать чрезвычайных ситуаций. За пять лет пейджер понадобился лишь дважды: один раз позвонила Кейт, чтобы спросить, где Гас держит чистящие средства для ковров, и в другой раз – когда сели батарейки. Гас выудила пейджер из сумки и нажала кнопку, чтобы определить звонящего. Ее автомобильный телефон. Но кто может быть в ее машине в это время ночи?

Когда они возвращались из ресторана, за рулем был Джеймс. Гас выползла из спального мешка и, перейдя улицу, подошла к ближайшей телефонной будке, разрисованной граффити с изображением чьих-то инициалов в виде сосисок. Едва Джеймс взял трубку, как она услышала шуршание шин по асфальту.

– Гас, тебе надо прийти, – произнес Джеймс прерывающимся голосом.

И минуту спустя она побежала, оставив на тротуаре спальный мешок.

В глаза ему бил ослепительный свет. Над ним висели яркие лампы, как огромные серебряные блюдца, заставлявшие его жмуриться. Он чувствовал, как к нему прикасаются по крайней мере три человека – трогают его, выкрикивают распоряжения, разрезают одежду. Ему было не пошевелить ни рукой, ни ногой; когда же он пытался это сделать, то чувствовал, что стянут ремнями, а голову подпирает воротник.

– Кровяное давление падает, – сказала женщина. – Всего семьдесят.

– Зрачки расширены, но не реагируют. Кристофер? Кристофер? Ты меня слышишь?

– У него тахикардия. Поставьте две большие капельницы номер четырнадцать или шестнадцать, физраствор прокапать быстро, пожалуйста. И мне нужно несколько анализов крови… Сделайте общий анализ с подсчетом лейкоцитарной формулы, тромбоциты, свертываемость, анализ на токсины. Отошлите результаты анализов в банк крови.

Потом он почувствовал колющую боль на сгибе руки и услышал резкий звук рвущейся клейкой ленты.

– Что мы имеем? – спросил новый голос.

– Одному Богу известно, – ответил женщина.

Острая боль в области лба заставила Криса выгнуться в ремнях, а затем опуститься в мягкие теплые руки медсестры.

– Все в порядке, Крис, – успокаивала она.