Простая правда

Лиззи вдруг испытала к женщине глубокую жалость. Жизнь никогда не прекращается из-за смерти. Она знала это лучше большинства людей. Положив руку на плечо миссис Фишер, Лиззи постаралась придать голосу мягкость, не совсем понимая, в каком психологическом состоянии находится женщина.

– Понимаю, что для вас это тяжело, но я собираюсь задать вам несколько вопросов по поводу вашего ребенка.

– Это не мой ребенок. – Сара Фишер посмотрела Лиззи прямо в глаза. – И я понятия не имею, откуда он взялся.

Полчаса спустя Лиззи подошла к судебному фотографу:

– Держитесь рядом с коровником. Амиши не любят, когда их фотографируют.

Мужчина кивнул, сделав несколько снимков в кладовой упряжи и отсняв крупные планы трупа младенца.

Наконец-то она поняла, зачем ее вызвали. Неопознанный мертвый младенец, неизвестная мать, бросившая его. И вся эта заварушка в самом сердце амишской фермы.

Она опросила соседей, лютеранскую пару, которые клялись, что никогда не слышали от Фишеров даже громких голосов, и совершенно не представляли, откуда мог взяться ребенок. У них были две дочери-подростка, одна из которых однажды сделала себе пирсинг в носу и на пупке. У обеих было алиби на прошлую ночь. Но они согласились пройти гинекологическое обследование, чтобы исключить себя из числа подозреваемых.

А вот Сара Фишер не согласилась.

Лиззи размышляла над этим, стоя в доильном помещении и глядя, как Аарон Фишер переливает молоко из маленького бидона в большой. Он был высоким и темноволосым, с мускулистыми руками, развившимися за годы фермерства. Его борода доходила до второй пуговицы рубашки. Закончив, Фишер поставил бидон и повернулся к Лиззи, весь внимание.

– Моя жена не была беременна, детектив, – сказал Аарон.

– Вы уверены?

– Сара больше не может иметь детей. Врачи сделали ей операцию после того, как она едва не умерла при рождении нашего младшего ребенка.

– Ваши другие дети, мистер Фишер, – где они были, когда нашли младенца?

По лицу мужчины пробежала тень и быстро исчезла, едва Лиззи успела ее заметить.

– Моя дочь спала наверху. Моя другая дочь… ушла.

– Ушла, то есть обзавелась собственной семьей?

– Умерла.

– Сколько лет той дочери, которая спала?

– Восемнадцать.

При этих словах Лиззи вскинула глаза. Ни Сара Фишер, ни парамедики не упоминали, что на ферме живет еще одна женщина детородного возраста.

– Возможно ли, чтобы она была беременна, мистер Фишер?

Лицо мужчины сильно побагровело, и Лиззи даже забеспокоилась.

– Она даже не замужем.

– Это не обязательно, сэр.

Аарон Фишер холодно и спокойно посмотрел на детектива:

– Для нас обязательно.

Казалось, на дойку сорока коров ушла целая вечность, но это не имело ни малейшего отношения к прибытию второго отряда полиции. Выпустив телок в ворота для выпаса и закрыв их, Сэмюэл зашагал к главной усадьбе. Он должен был помочь Леви подмести коровник, но это могло и подождать.

Сэмюэл даже не удосужился постучать. Просто открыл дверь, словно дом уже был его, и молодая женщина у плиты тоже принадлежала ему. На миг он остановился, глядя, как солнце расцвечивает ее профиль и золотит медовые волосы, как она быстро и проворно готовит завтрак.

– Кэти, – войдя, позвал Сэмюэл.

Быстро обернувшись, она вздрогнула, отчего в миске с жидким тестом подскочила ложка.

– Ох, Сэмюэл, я не ждала тебя так рано. – Она заглянула ему через плечо, словно ожидая увидеть за его спиной целую армию. – Мама сказала, что надо приготовить побольше, чтобы хватило всем.

Сэмюэл подошел к девушке, забрал у нее миску и поставил на кухонный прилавок. Потом взял Кэти за руки:

– Неважно выглядишь.

– Спасибо за комплимент, – скривилась она.

Он притянул ее к себе:

– С тобой все в порядке?

Ее глаза, взглянувшие на него, искрились синевой, как океан, который он однажды видел на обложке туристического журнала, и – как вообразил он себе – были такими же бездонно глубокими. Именно эти глаза привлекли его внимание к Кэти во время многолюдной церковной службы. Именно они заставили его поверить, что даже через много лет он сделает для этой женщины все, что угодно.

Кэти уклонилась от него и принялась печь блины.

– Ты ведь знаешь меня, – чуть задыхаясь, произнесла она. – Мне неуютно рядом с этими Englischers.

– Не так уж их много. Всего лишь горстка полицейских. – Сэмюэл в тревоге нахмурился. – Хотя, может, они захотят поговорить с тобой. Похоже, они собираются беседовать со всеми.

Кэти положила лопатку и медленно повернулась к нему:

– Что они там нашли?

– Твоя мама не сказала тебе?

Кэти медленно покачала головой, и Сэмюэл заколебался, разрываемый между ее желанием узнать правду и своим желанием как можно дольше продлить ее блаженное неведение. Он запустил пальцы в свои соломенные волосы, отчего они встали торчком.

– Ну… они нашли младенца. Мертвого.

Сэмюэл увидел, как широко раскрылись ее глаза, эти потрясающие глаза, а потом она опустилась на стул.

– О-о… – в изумлении прошептала она.

В тот же миг, прижимая Кэти к себе и шепотом говоря, что заберет ее отсюда и к черту полицию, он оказался рядом с ней. Почувствовав, как она обмякла в его руках, Сэмюэл торжествовал: после стольких дней отпора с ее стороны Кэти наконец позволила себя обнять. Однако она напряглась и отстранилась от него.

– По-моему, сейчас не время, – упрекнула она, поднявшись, выключила горелки газовой плиты и сложила руки на груди. – Сэмюэл, мне бы хотелось, чтобы ты отвел меня кое-куда.