Английский детектив. Джон Бакен. Тридцать девять ступеней / John Buchan. The Thirty-Nine Steps

I made him up a bed in my smoking-room and sought my own couch, more cheerful than I had been for the past month. Things did happen occasionally, even in this God-forgotten metropolis.

I woke next morning to hear my man, Paddock (я проснулся на следующее утро /и/ услышал, /как/ мой слуга, Пэддок; to wake), making the deuce of a row at the smoking-room door (устраивает ужасный скандал у двери курительной комнаты; deuce – черт, дьявол). Paddock was a fellow I had done a good turn to out on the Selakwe (Пэддок был одним малым, которому я оказал добрую услугу в Селакве), and I had inspanned him as my servant as soon as I got to England (и я припряг его в качестве своего слуги, как только я прибыл в Лондон; to inspan – /южно-афр./ впрягать /лошадей, волов и т. п./). He had about as much gift of the gab as a hippopotamus (он обладал такой же бойкостью речи, как гиппопотам; gift – подарок, дар; талант, способность; gab – болтливость, разговорчивость; to have the gift of the gab – за словом в карман не лезть), and was not a great hand at valeting (и был не очень-то умелым по части обслуживания; hand – рука, кисть руки; мастер своего дела, умелец), but I knew I could count on his loyalty (но я знал, что могу рассчитывать на его преданность).

‘Stop that row, Paddock (прекратите этот скандал, Пэддок),’ I said. ‘There’s a friend of mine, Captain – Captain (это мой друг, капитан – капитан…)’ (I couldn’t remember the name (я не мог припомнить имя)) ‘dossing down in there (он там спит; doss – койка; to doss – спать). Get breakfast for two and then come and speak to me (принесите завтрак на двоих и затем приходите, чтобы поговорить со мной).’

I woke next morning to hear my man, Paddock, making the deuce of a row at the smoking-room door. Paddock was a fellow I had done a good turn to out on the Selakwe, and I had inspanned him as my servant as soon as I got to England. He had about as much gift of the gab as a hippopotamus, and was not a great hand at valeting, but I knew I could count on his loyalty.

‘Stop that row, Paddock,’ I said. ‘There’s a friend of mine, Captain – Captain’ (I couldn’t remember the name) ‘dossing down in there. Get breakfast for two and then come and speak to me.’

I told Paddock a fine story about how my friend was a great swell (я рассказал Пэддоку славную историю о том, что мой друг был важной шишкой; swell – возвышение, выпуклость; /разг./ важная персона, шишка), with his nerves pretty bad from overwork (у которого нервы были в довольно плачевном состоянии от переутомления; overwork – дополнительная работа; перегрузка, перенапряжение), who wanted absolute rest and stillness (и который нуждался в абсолютном покое и тишине; to want – хотеть, желать; нуждаться, испытывать потребность /в чем-л., ком-л./). Nobody had got to know he was here (никто не должен был знать, что он здесь), or he would be besieged by communications from the India Office and the Prime Minister (а то его бы забросали посланиями из министерства Индии и от премьер-министра; to besiege – /воен./ осаждать /город, крепость/; осаждать, забрасывать /просьбами, вопросами, приглашениями/; communication – передача, сообщение /мыслей, сведений, новостей и т. п./; сообщение, известие, письмо) and his cure would be ruined (и его излечение было бы загублено). I am bound to say Scudder played up splendidly when he came to breakfast (я должен сказать, что Скаддер прекрасно подыграл /мне/, когда он вышел к завтраку). He fixed Paddock with his eyeglass, just like a British officer (он сверлил Пэддока своим моноклем, совсем как британский офицер; to fix – укреплять, прикреплять; неотрывно смотреть, устремить взгляд), asked him about the Boer War (задал ему вопрос о Бурской войне), and slung out at me a lot of stuff about imaginary pals (и забросал меня кучей информации: «кучей материалов» о воображаемых приятелях; to sling – метать из пращи; бросать, швырять; sling – праща). Paddock couldn’t learn to call me ‘Sir’ (Пэддок так и не смог научиться называть меня сэром), but he ‘sirred’ Scudder as if his life depended on it (но он обращался к Скаддеру, называя его сэром, так, словно от этого зависела его жизнь).

I told Paddock a fine story about how my friend was a great swell, with his nerves pretty bad from overwork, who wanted absolute rest and stillness. Nobody had got to know he was here, or he would be besieged by communications from the India Office and the Prime Minister and his cure would be ruined. I am bound to say Scudder played up splendidly when he came to breakfast. He fixed Paddock with his eyeglass, just like a British officer, asked him about the Boer War, and slung out at me a lot of stuff about imaginary pals. Paddock couldn’t learn to call me ‘Sir’, but he ‘sirred’ Scudder as if his life depended on it.

I left him with the newspaper and a box of cigars (я оставил его с газетой и коробкой сигар; to leave), and went down to the City till luncheon (и ушел в Сити до ленча; down – вниз; к центру). When I got back the lift-man had an important face (когда я вернулся, выражение лица у лифтера было важным: «лифтер имел важное выражение лица»).

‘Nawsty business ’ere this morning, Sir (скверное дело /у нас/ здесь этим утром, сэр; nawsty = nasty). Gent in No. 15 been and shot ’isself (джентльмен из номера 15 застрелился; gent = gentleman; ’isself = himself; to shoot). They’ve just took ’im to the mortiary (его только что увезли в морг; to take; ’im = him; mortiary = mortuary). The police are up there now (полиция сейчас наверху).’

I ascended to No. 15 (я поднялся в номер 15), and found a couple of bobbies and an inspector busy making an examination (и обнаружил парочку полисменов: «бобби» и одного инспектора, которые были заняты осмотром: «проведением осмотра»). I asked a few idiotic questions (я задал несколько идиотских вопросов), and they soon kicked me out (и они вскоре выставили меня за дверь; to kick – ударять ногой, пинать; to kick out – выгнать пинками, вышвырнуть). Then I found the man that had valeted Scudder, and pumped him (после чего я отыскал человека, который служил слугой у Скаддера, и стал у него выспрашивать; to pump – работать насосом, качать; выведывать, выспрашивать, допытываться), but I could see he suspected nothing (но я увидел, что тот ничего не подозревает). He was a whining fellow with a churchyard face (это был нытик: «ноющий парень» с похоронным лицом; to whin – скулить, хныкать; churchyard – погост, кладбище при церкви), and half-a-crown went far to console him (и полкроны хватило, чтобы успокоить его; to go far – достичь успеха, далеко пойти; хватать, быть достаточным).

I left him with the newspaper and a box of cigars, and went down to the City till luncheon. When I got back the lift-man had an important face.

‘Nawsty business ’ere this morning, Sir. Gent in No. 15 been and shot ’isself. They’ve just took ’im to the mortiary. The police are up there now.’

I ascended to No. 15, and found a couple of bobbies and an inspector busy making an examination. I asked a few idiotic questions, and they soon kicked me out. Then I found the man that had valeted Scudder, and pumped him, but I could see he suspected nothing. He was a whining fellow with a churchyard face, and half-a-crown went far to console him.

I attended the inquest next day (я присутствовал на дознании на следующий день). A partner of some publishing firm gave evidence (партнер какой-то издательской фирмы дал показания) that the deceased had brought him wood-pulp propositions (что умерший принес ему предложения = обращался к нему с предложениями/проектами организовать целлюлозный завод; wood-pulp – пульпа, древесная масса), and had been, he believed, an agent of an American business (и был, как он думал, представителем какой-то американской фирмы; business – дело, занятие; коммерческое предприятие, фирма). The jury found it a case of suicide while of unsound mind (суд присяжных счел этот случай самоубийством в состоянии помешательства: «во время ненормального ума»; to find – находить, отыскивать; считать, находить; unsound – нездоровый, слабый; ненормальный, психически больной; sound – здоровый, крепкий), and the few effects were handed over to the American Consul to deal with (а немногие личные вещи были переданы американскому консулу; effects – движимое /личное/ имущество; to deal – распределять, раздавать; рассматривать, толковать, обсуждать что-л.). I gave Scudder a full account of the affair (я передал Скаддеру полный отчет об этом деле; account – счет; отчет, доклад), and it interested him greatly (и оно его чрезвычайно заинтересовало). He said he wished he could have attended the inquest (он сказал, /что/ ему бы очень хотелось присутствовать на дознании = жаль, что он не присутствовал…), for he reckoned it would be about as spicy as to read one’s own obituary notice (поскольку он считал, что это было бы почти так же занимательно, как читать свой собственный некролог; spicy – приправленный специями; пикантный /тж. перен./).

I attended the inquest next day. A partner of some publishing firm gave evidence that the deceased had brought him wood-pulp propositions, and had been, he believed, an agent of an American business. The jury found it a case of suicide while of unsound mind, and the few effects were handed over to the American Consul to deal with. I gave Scudder a full account of the affair, and it interested him greatly. He said he wished he could have attended the inquest, for he reckoned it would be about as spicy as to read one’s own obituary notice.

The first two days he stayed with me in that back room he was very peaceful (первые два дня, которые он провел у меня, оставаясь в той дальней комнате, он был очень спокоен; to stay – оставаться, не уходить; останавливаться, гостить; peaceful – мирный, миролюбивый; тихий, спокойный). He read and smoked a bit (он читал и немного курил), and made a heap of jottings in a note-book (и сделал кучу заметок в записной книжке; jot – йота; ничтожное количество, маленькая часть; to jot down – кратко записать; бегло набросать; записать), and every night we had a game of chess (и каждый вечер мы играли партию в шахматы; game – игра; партия, гейм), at which he beat me hollow (в которой он разбивал меня в пух и прах; hollow – пустой, полый; to beat hollow – разбить наголову; победить с большим счетом /в спортивных состязаниях/). I think he was nursing his nerves back to health (мне кажется, что он лечил свои нервы, /приводя их/ снова в здоровое состояние; to nurse – кормить, выкармливать /ребенка/; лечить), for he had had a pretty trying time (потому что он пережил очень тяжелое время; trying – утомительный, трудный; тяжелый, мучительный; to try – испытывать). But on the third day I could see he was beginning to get restless (но на третий день я увидел, что он начал проявлять нетерпение: «начинал становиться беспокойным»). He fixed up a list of the days till June 15th (он составил список дней до пятнадцатого июня; to fix up – установить; привести в порядок), and ticked each off with a red pencil (и вычеркивал каждый /день/ красным карандашом; to tick off – отмечать галочкой), making remarks in shorthand against them (делая замечания скорописью: «стенографией» напротив них). I would find him sunk in a brown study (я, бывало, находил его погруженным в глубокую задумчивость; study – изучение, исследование; глубокая задумчивость; in a brown study – в глубоком раздумье, в размышлении), with his sharp eyes abstracted (с ничего не видящими глазами; abstracted – погруженный в мысли, рассеянный), and after those spells of meditation he was apt to be very despondent (и после тех периодов размышлений он был склонен быть очень подавленным; apt – подходящий, уместный; склонный, имеющий свойство).

The first two days he stayed with me in that back room he was very peaceful. He read and smoked a bit, and made a heap of jottings in a note-book, and every night we had a game of chess, at which he beat me hollow. I think he was nursing his nerves back to health, for he had had a pretty trying time. But on the third day I could see he was beginning to get restless. He fixed up a list of the days till June 15th, and ticked each off with a red pencil, making remarks in shorthand against them. I would find him sunk in a brown study, with his sharp eyes abstracted, and after those spells of meditation he was apt to be very despondent.

Then I could see that he began to get edgy again (затем я увидел, что он снова становится нервным; edgy – острый, режущий; раздраженный, нетерпеливый; edge – край, кромка; лезвие). He listened for little noises (он прислушивался к малейшему шуму: «к маленьким шумам»), and was always asking me if Paddock could be trusted (и постоянно: «всегда» спрашивал меня, можно ли доверять Пэддоку). Once or twice he got very peevish, and apologized for it (один или два раза он становился очень раздражительным и извинялся за это). I didn’t blame him (я не винил его). I made every allowance, for he had taken on a fairly stiff job (я всячески /его/ оправдывал, потому что он взялся за весьма трудное дело; allowance – порция, паек; принятие во внимание, скидка /на что-л./, оправдание /чему-л./; fairly – честно, справедливо; /эмоц.-усил./ совершенно, весьма; stiff – негибкий, жесткий, крепкий; трудный).

It was not the safety of his own skin that troubled him (не безопасность его собственной шкуры беспокоила его; skin – кожа; жизнь, «шкура»), but the success of the scheme he had planned (а успех того плана, который он придумал: «спланировал»). That little man was clean grit all through (этот невысокий человек был очень мужественным; grit – песок, гравий; /разг./ твердость характера, выдержка, отвага, мужество; all through – всё целиком, до конца), without a soft spot in him (без единого слабого места; soft – мягкий; слабохарактерный, слабый). One night he was very solemn (однажды ночью он был очень серьезен; solemn – торжественный; важный, серьезный).

‘Say, Hannay (послушайте, Хэнней),’ he said, ‘I judge I should let you a bit deeper into this business (я считаю, что мне бы следовало рассказать вам чуть более подробно об этом деле: «мне бы следовало впустить вас немного глубже в это дело»). I should hate to go out without leaving somebody else to put up a fight (мне бы очень не хотелось исчезнуть, не оставив никого, кто смог бы продолжить борьбу; to hate – ненавидеть; очень сожалеть о чем-л., очень не хотеть; to go out – выйти; умереть; to put up – поднимать; организовывать, устраивать).’ And he began to tell me in detail (и он начал рассказывать мне в подробностях то) what I had only heard from him vaguely (о чем до этого я слышал от него только вскользь: «неопределенно»; vague – расплывчатый, неопределенный).

Then I could see that he began to get edgy again. He listened for little noises, and was always asking me if Paddock could be trusted. Once or twice he got very peevish, and apologized for it. I didn’t blame him. I made every allowance, for he had taken on a fairly stiff job.

It was not the safety of his own skin that troubled him, but the success of the scheme he had planned. That little man was clean grit all through, without a soft spot in him. One night he was very solemn.

‘Say, Hannay,’ he said, ‘I judge I should let you a bit deeper into this business. I should hate to go out without leaving somebody else to put up a fight.’ And he began to tell me in detail what I had only heard from him vaguely.

I did not give him very close attention (я не уделил ему очень много пристального внимания = я слушал его не очень внимательно; close – близкий; тщательный, пристальный). The fact is, I was more interested in his own adventures than in his high politics (дело в том, что я был более заинтересован в его собственных приключениях, чем в его высокой политике). I reckoned that Karolides and his affairs were not my business (я считал, что Каролидес и его дела меня не касаются: «были не моим делом»), leaving all that to him (и /я/ оставлял все это = их ему). So a lot that he said slipped clean out of my memory (поэтому многое из того, что он сказал, начисто ускользнуло из моей памяти). I remember that he was very clear (я помню, что у него совершенно не вызывало сомнений то; clear – ясный, светлый; явный, понятный, не вызывающий сомнений) that the danger to Karolides would not begin till he had got to London (что опасность для Каролидеса начнется только тогда, когда он приедет в Лондон: «не начнется до тех пор, пока он не приедет в Лондон»), and would come from the very highest quarters (и исходить /она/ будет от самых высоких кругов = эшелонов власти; quarter – четверть, четвертая часть; круг лиц, сфера, круги), where there would be no thought of suspicion (где не будет и тени: «мысли» подозрения). He mentioned the name of a woman (он упомянул имя одной женщины) – Julia Czechenyi (Юлии Чехеньи) – as having something to do with the danger (как связанной с этой опасностью; to have smth. to do with smth. – иметь отношение к чему-л., кому-л.). She would be the decoy, I gathered (она будет приманкой, как я понял; decoy – пруд, затянутый сеткой /куда заманивают диких уток и т. п./; приманка, человек, вовлекающий другого в западню, ловушку), to get Karolides out of the care of his guards (чтобы выманить Каролидеса из-под опеки: «заботы» своих телохранителей). He talked, too, about a Black Stone (он говорил также о неком Черном Камне) and a man that lisped in his speech (и об одном человеке, который шепелявил: «который шепелявил в своей речи»), and he described very particularly somebody that he never referred to without a shudder (и он описывал очень подробно какого-то человека, о котором он никогда не упоминал без содрогания; to refer – посылать, отсылать /к кому-л., чему-л./; упоминать /кого-л., что-л./) – an old man with a young voice who could hood his eyes like a hawk (одного старика с молодым голосом, который мог закрывать глаза, словно ястреб; hood – капюшон; to hood – закрывать капюшоном, колпаком и т. п.; закрывать, прикрывать).

I did not give him very close attention. The fact is, I was more interested in his own adventures than in his high politics. I reckoned that Karolides and his affairs were not my business, leaving all that to him. So a lot that he said slipped clean out of my memory. I remember that he was very clear that the danger to Karolides would not begin till he had got to London, and would come from the very highest quarters, where there would be no thought of suspicion. He mentioned the name of a woman – Julia Czechenyi – as having something to do with the danger. She would be the decoy, I gathered, to get Karolides out of the care of his guards. He talked, too, about a Black Stone and a man that lisped in his speech, and he described very particularly somebody that he never referred to without a shudder – an old man with a young voice who could hood his eyes like a hawk.

He spoke a good deal about death, too (к тому же, он очень много говорил о смерти). He was mortally anxious about winning through with his job (он очень сильно беспокоился о /том, как бы ему все же/ одержать победу в своем деле; mortally – смертельно; /эмоц.-усил./ ожесточенно, очень сильно; to win through – в конечном счете добиться успеха), but he didn’t care a rush for his life (но он совершенно не беспокоился о своей /собственной/ жизни; rush – тростник, камыш; пустяк, мелочь).

‘I reckon it’s like going to sleep when you are pretty well tired out (мне кажется, что это похоже на то, как отправляешься спать, когда ты очень сильно устал), and waking to find a summer day with the scent of hay coming in at the window (и, просыпаясь, видишь: «обнаруживаешь» летний день /и чувствуешь/ запах сена из окна: «запах сена, входящий в окно»). I used to thank God for such mornings way back in the Blue-Grass country (я, бывало, благодарил Бога за такие утренние /часы/, /но это было/ давно, в Пырейном штате; blue-grass – мятлик, пырей; blue-grass state – Пырейный штат, шутливое название штата Кентукки), and I guess I’ll thank Him when I wake up on the other side of Jordan (и я думаю, что я поблагодарю Его, когда проснусь на другом берегу /реки/ Иордан; side – стенка, стена; берег).’

Next day he was much more cheerful (на следующий день он был гораздо более бодрым), and read the life of Stonewall Jackson much of the time (и читал жизнеописание Стоунволла Джексона[6 - Stonewall Jackson – Стоунволл Джексон, генерал армии конфедератов во время Гражданской войны в Америке.] большую часть времени; life – жизнь, существование; жизнеописание, биография). I went out to dinner with a mining engineer I had got to see on business (я ушел из дома, чтобы поужинать с одним горным инженером, с которым мне пришлось увидеться по делу), and came back about half-past ten in time for our game of chess before turning in (и вернулся домой около половины одиннадцатого: «половины после десяти», как раз в то время, когда мы /обычно/ разыгрывали партию в шахматы: «вовремя для игры в шахматы», прежде чем лечь спать; to come back; to turn in – поворачивать вовнутрь; /разг./ ложиться спать).

He spoke a good deal about death, too. He was mortally anxious about winning through with his job, but he didn’t care a rush for his life.

‘I reckon it’s like going to sleep when you are pretty well tired out, and waking to find a summer day with the scent of hay coming in at the window. I used to thank God for such mornings way back in the Blue-Grass country, and I guess I’ll thank Him when I wake up on the other side of Jordan.’

Next day he was much more cheerful, and read the life of Stonewall Jackson much of the time. I went out to dinner with a mining engineer I had got to see on business, and came back about half-past ten in time for our game of chess before turning in.

I had a cigar in my mouth, I remember (у меня была сигара в зубах: «во рту», /как/ я помню), as I pushed open the smoking-room door (когда я распахнул: «толкнул /и/ открыл» дверь курительной комнаты). The lights were not lit, which struck me as odd (свет не был включен: «не был зажжен», что сразу показалось мне странным; to light; to strike – ударять, бить; поражать, производить впечатление; odd – нечетный; странный, необычный). I wondered if Scudder had turned in already (я подумал, не лег ли уже Скаддер спать).

I snapped the switch, but there was nobody there (я щелкнул выключателем, но никого там = в комнате не было; to snap – хватать, кусать; щелкать, лязгать, хлопать /чем-л./). Then I saw something in the far corner (затем я увидел что-то в дальнем углу) which made me drop my cigar and fall into a cold sweat (что заставило меня выронить сигару и покрыться холодным потом; to drop – капать, стекать каплями; ронять, выпускать; to fall into a state – приходить, впадать в какое-л. состояние).

My guest was lying sprawled on his back (мой гость лежал, растянувшись, на спине; to lie; to sprawl – развалиться, сидеть развалившись; растянуться, валяться). There was a long knife through his heart which skewered him to the floor (длинный нож прошел его сердце насквозь, пригвоздив его к полу; skewer – вертел, шампур; шпага, кинжал; to skewer – насаживать на вертел; пронзать, протыкать).

I had a cigar in my mouth, I remember, as I pushed open the smoking-room door. The lights were not lit, which struck me as odd. I wondered if Scudder had turned in already.

I snapped the switch, but there was nobody there. Then I saw something in the far corner which made me drop my cigar and fall into a cold sweat.

My guest was lying sprawled on his back. There was a long knife through his heart which skewered him to the floor.

Chapter Two

The Milkman Sets Out o His Travels

(Молочник отправляется в путешествие[7 - To set out – помещать, ставить /наружу, за дверь и т. п./; отправляться /в путешествие/.])

I sat down in an armchair and felt very sick (я опустился в кресло и почувствовал сильную тошноту; to sit down; to feel). That lasted for maybe five minutes (это /состояние/ продолжалось, возможно, минут пять), and was succeeded by a fit of the horrors (а /затем/ последовал приступ страха). The poor staring white face on the floor was more than I could bear (я не мог выносить этот /лежащий/ на полу /труп с/ несчастным бледным лицом и широко раскрытыми глазами: «несчастное белое лицо с широко раскрытыми глазами, /которое лежало/ на полу, было больше, чем я мог вынести»; poor – бедный, неимущий; бедный, несчастный; to stare – смотреть пристально, таращить глаза; staring – широко раскрытый /о глазах/, пристальный /о взгляде/; to bear – переносить, перевозить; терпеть, выносить, выдерживать), and I managed to get a table-cloth and cover it (и я сумел достать скатерть и накрыть его; to manage – руководить, управлять; суметь сделать, справиться, ухитриться). Then I staggered to a cupboard (после чего я, пошатываясь, подошел к буфету), found the brandy and swallowed several mouthfuls (нашел бренди и сделал: «проглотил» несколько /больших/ глотков; mouthful – полный рот /чего-л./; кусок, глоток). I had seen men die violently before (я видел и прежде, как люди умирают насильственной смертью; to see; violent – неистовый, яростный; насильственный); indeed I had killed a few myself in the Matabele War (на самом деле, я /даже/ сам убил нескольких /человек/ во время войны в Матабеле[8 - Matabele – Матабеле, плоскогорье в Южной Родезии, междуречье Замбези, Лимпопо и Саби.]); but this cold-blooded indoor business was different (но это хладнокровное убийство у меня дома: «произошедшее в помещении дело» было совсем другое дело; indoor – находящийся/происходящий в помещении; different – непохожий, другой, отличный). Still I managed to pull myself together (и все же мне удалось взять себя в руки; to pull – тянуть, тащить; to pull oneself together – взять себя в руки, собраться с духом). I looked at my watch (я взглянул на часы), and saw that it was half-past ten (и увидел, что была половина одиннадцатого: «половина после десяти»).

I sat down in an armchair and felt very sick. That lasted for maybe five minutes, and was succeeded by a fit of the horrors. The poor staring white face on the floor was more than I could bear, and I managed to get a table-cloth and cover it. Then I staggered to a cupboard, found the brandy and swallowed several mouthfuls. I had seen men die violently before; indeed I had killed a few myself in the Matabele War; but this cold-blooded indoor business was different. Still I managed to pull myself together. I looked at my watch, and saw that it was half-past ten.

An idea seized me (одна идея овладела мной: «захватила меня»; to seize – хватать), and I went over the flat with a small-tooth comb (и я тщательно осмотрел всю квартиру: «я обошел квартиру с гребнем с маленькими зубцами»; to go over). There was nobody there, nor any trace of anybody (в ней никого не было, не было и никаких следов кого бы то ни было), but I shuttered and bolted all the windows and put the chain on the door (но я прикрыл ставни и закрыл на задвижку все окна, и закрыл дверь на цепочку: «поместил цепочку на дверь»; shutter – ставень; to shutter – закрывать ставнями; bolt – засов, задвижка; to bolt – закрывать на засов, на задвижку). By this time my wits were coming back to me, and I could think again (к этому времени способность мыслить возвращалась ко мне: «мой ум возвращался ко мне», и я снова мог соображать: «думать»). It took me about an hour to figure the thing out, and I did not hurry (у меня ушло около часа на то, чтобы осознать это, и я не стал спешить; to take – брать, хватать; требовать, отнимать; to figure out – вычислять; понимать, постигать), for, unless the murderer came back (потому что, если только убийца не вернется), I had till about six o’clock in the morning for my cogitations (у меня было время почти до шести часов утра для моих размышлений).

An idea seized me, and I went over the flat with a small-tooth comb. There was nobody there, nor any trace of anybody, but I shuttered and bolted all the windows and put the chain on the door. By this time my wits were coming back to me, and I could think again. It took me about an hour to figure the thing out, and I did not hurry, for, unless the murderer came back, I had till about six o’clock in the morning for my cogitations.

I was in the soup – that was pretty clear (я крепко влип – это было совершенно ясно; soup – суп, похлебка; /разг./ трудное положение). Any shadow of a doubt I might have had about the truth of Scudder’s tale was now gone (любая тень сомнения, которая могла бы у меня быть относительно правдивости истории Скаддера, теперь исчезла; shadow – тень /от предметов/; намек, тень; to go – идти, ходить; исчезать, проходить). The proof of it was lying under the table-cloth (доказательство этого лежало под скатертью). The men who knew that he knew what he knew had found him (люди, которые знали, что он = Скаддер знал то, что он знал, нашли его; to know; to find), and had taken the best way to make certain of his silence (и предприняли самое лучшее средство, чтобы быть уверенными в его молчании; way – путь, дорога; метод, способ; to make certain – удостовериться; certain – точный, определенный). Yes; but he had been in my rooms four days (да, но он пробыл в моей квартире четыре дня; room – комната, зал; квартира, жилье), and his enemies must have reckoned that he had confided in me (и его враги, скорее всего, предположили, что он доверился мне). So I would be the next to go (значит, я буду следующим, /кто/ умрет; to go – идти, ходить; умирать, гибнуть). It might be that very night (это могло случиться той же самой ночью), or next day (или на следующий день = завтра), or the day after (или послезавтра: «день спустя»; after – за, позади; после, спустя), but my number was up all right (но моя песенка была спета, совершенно точно; number – число, количество; smb.’s number is up – чье-л. дело плохо, кому-л. крышка, чья-л. песенка спета).

I was in the soup – that was pretty clear. Any shadow of a doubt I might have had about the truth of Scudder’s tale was now gone. The proof of it was lying under the table-cloth. The men who knew that he knew what he knew had found him, and had taken the best way to make certain of his silence. Yes; but he had been in my rooms four days, and his enemies must have reckoned that he had confided in me. So I would be the next to go. It might be that very night, or next day, or the day after, but my number was up all right.

Then suddenly I thought of another probability (затем, неожиданно, я подумал о другой возможности). Supposing I went out now and called in the police (предположим, что я сейчас ушел бы /из квартиры/ и вызвал бы полицию; to call in – вызвать на дом /специалиста/), or went to bed and let Paddock find the body and call them in the morning (или лег бы спать и дал бы возможность Пэддоку: «пошел бы в постель и позволил бы Пэддоку» обнаружить тело и вызвать /полицию/ утром). What kind of a story was I to tell about Scudder (какого же рода историю должен был я рассказать о Скаддере)? I had lied to Paddock about him (я соврал Пэддоку о нем), and the whole thing looked desperately fishy (и вся история выглядела крайне подозрительной; desperately – отчаянно, безрассудно; /эмоц.-усил./ крайне, остро, страшно; fishy – рыбий, рыбный; /разг./ сомнительный, подозрительный). If I made a clean breast of it and told the police everything he had told me (если бы я чистосердечно признался: «сделал бы чистую грудь из этого» и рассказал полиции обо всем, о чем он рассказал мне; breast – грудь; совесть, душа), they would simply laugh at me (они бы просто посмеялись надо мной). The odds were a thousand to one that I would be charged with the murder (шансы были тысяча против одного, что я был бы обвинен в убийстве; to charge – нагружать, загружать; /юр./ обвинять), and the circumstantial evidence was strong enough to hang me (а косвенные доказательства были достаточно убедительны, чтобы меня повесить; circumstantial – зависящий от обстоятельств; косвенный, случайный; circumstance – обстоятельство; strong – сильный /физически/; сильный, веский, убедительный). Few people knew me in England (немногие люди в Англии знали меня); I had no real pal who could come forward and swear to my character (у меня не было ни одного настоящего друга, который мог бы выступить вперед/откликнуться и подтвердить мое доброе имя; to come forward – выступать /с предложением и т. п./; предложить свои услуги, откликнуться; to swear to smth. – утверждать что-л. под присягой; character – характер, нрав; репутация). Perhaps that was what those secret enemies were playing for (возможно, это было как раз то, на что те секретные враги и рассчитывали: «для чего они действовали»; to play – играть; поступать, действовать). They were clever enough for anything (они были достаточно умны для чего угодно), and an English prison was as good a way of getting rid of me till after June 15th as a knife in my chest (и любая английская тюрьма была таким же хорошим способом избавиться от меня до пятнадцатого июня: «до после пятнадцатого июня», как и нож в моей груди).

Then suddenly I thought of another probability. Supposing I went out now and called in the police, or went to bed and let Paddock find the body and call them in the morning. What kind of a story was I to tell about Scudder? I had lied to Paddock about him, and the whole thing looked desperately fishy. If I made a clean breast of it and told the police everything he had told me, they would simply laugh at me. The odds were a thousand to one that I would be charged with the murder, and the circumstantial evidence was strong enough to hang me. Few people knew me in England; I had no real pal who could come forward and swear to my character. Perhaps that was what those secret enemies were playing for. They were clever enough for anything, and an English prison was as good a way of getting rid of me till after June 15th as a knife in my chest.

Besides, if I told the whole story (кроме того, если бы я рассказал всю эту историю), and by any miracle was believed (и, каким-то чудом, мне бы поверили), I would be playing their game (я бы все равно играл им на руку: «в их игру»). Karolides would stay at home, which was what they wanted (Каролидес остался бы дома, что было /как раз/ тем, чего они желали). Somehow or other the sight of Scudder’s dead face had made me a passionate believer in his scheme (так или иначе, вид мертвого лица Скаддера сделал меня страстным защитником его плана; sight – зрение; вид, зрелище; believer – верующий; верящий /во что-л./, сторонник, защитник). He was gone, but he had taken me into his confidence (он погиб, но он доверил мне свою тайну: «но он взял меня в свой секрет/в свое доверие»), and I was pretty well bound to carry on his work (и я был просто вынужден продолжить его работу; to bind – связывать; обязывать).

Besides, if I told the whole story, and by any miracle was believed, I would be playing their game. Karolides would stay at home, which was what they wanted. Somehow or other the sight of Scudder’s dead face had made me a passionate believer in his scheme. He was gone, but he had taken me into his confidence, and I was pretty well bound to carry on his work.