Sex Pistols. Гнев – это энергия: моя жизнь без купюр

Давайте посмотрим правде в глаза, Хакни никогда не был отличным местом. Скажем так, это был уже другой класс фанатов «Арсенала».

Там я и познакомился с Сидом.

Корни и культура

В доме Лайдонов всегда звучала музыка, это воспринималось как нечто неизменное. Особенно музыкой увлекался папа – он даже играл на аккордеоне, когда был совсем маленьким. В двенадцать-тринадцать лет, в Ирландии, он выступал во всяких шоу-группах – все эти «дидли-дудли-ду», – но никогда не учил меня ничему подобному. Мне казалось, это было как-то странно с его стороны. Возможно – как и со всем остальным в этой жизни, – отец хотел, чтобы я нашел свой собственный путь. Аккордеон был у него и на моей памяти, однако папа спрятал его на самом дне шкафа и не хотел говорить о нем или иметь с ним что-то общее. Это было так странно, та атмосфера таинственности, которую он создал вокруг инструмента. Похоже, папа вообще не хотел передавать нам никаких знаний о музыке.

Но родители владели огромной коллекцией пластинок. В доме постоянно играла музыка, особенно в выходные дни. У них были очень разные вкусы и разные друзья. Каждый из них приносил что-нибудь послушать, и таким образом в доме появлялись бесконечные пластинки, которые я очень любил. Сингл «A Boy Named Sue»[29 - «Мальчик по имени Сью» – сингл Джонни Кэша, выпущенный в 1969 г. Песня основана на юмористическом рассказе о мальчике, которого отец назвал Сью, чтобы тот вырос сильным и всегда мог дать отпор обидчикам.] Джонни Кэша был примерно из этой серии, родители могли его поставить, чтобы послушать и бросить вызов приятелям, посмотреть на их реакцию. Мама любила традиционные баллады и фолк, но ей нравились и The Kinks[30 - Британская рок-группа, благодаря которой в рок-музыке 1960-х гг. появилось отличительное т. н. британское звучание, что проявилось в музыке разных стилей и направлений – от панк-рока до брит-попа. Одни из основоположников движения модов.], The Beatles, а также эстрадные звезды типа Петулы Кларк или Ширли Бэсси[31 - Петулла Кларк (род. в 1932 г.) – британская актриса и певица; Ширли Бесси (родилась в 1937 г.) – британская певица, ставшая знаменитой после исполнения песен к фильмам о Джеймсе Бонде.], танцевальная музыка.

Я живо помню, как мама с папой танцевали под пластинку «Добро пожаловать в мой мир» Джима Ривза[32 - Джим Ривз (1923–1964) – американский исполнитель в жанрах кантри и поп, автор песен и музыкант. Лидировал в чартах в 1950-60-х гг.], которая играла на проигрывателе Dansette в гостиной, – она в своем пышном, розовом кримпленовом платье, а папа в костюме и галстуке. Это была очень романтичная песня, но и отчасти политическая, о том, что мир может стать лучше, – такая обнадеживающая, позитивная. Замечательная песня.

Именно там я научился диджейским навыкам, потому что с детства считал это своей работой – ставить пластинки. И подавать напитки – в таких ситуациях диджею приходилось еще и руководить баром, и чем в более юном возрасте ты пребываешь, тем лучше, поскольку подаешь большие порции, чтобы сделать своих старших счастливыми. Мне нравилось ставить пластинки. И я начал понимать, как это работает, потому что научился просчитывать результат: «Ага, значит приятный звук на большой громкости! О’кей». Замечательно, какой эффект! Вскоре я и сам начал покупать пластинки, так все дальше и покатилось.

Странно, но когда я был в больнице – а это продолжалось почти год, – я совсем не скучал по всему этому, возможно, потому что не помнил. В больничной палате не было ни музыки, ни радио, ни чего-то подобного. По правде говоря, даже не думаю, чтобы там стоял телевизор.

Вскоре я уже поглощал всю популярную культуру, которая попадалась мне на глаза. Я помню, что у нас всегда стоял телек, кажется, небольшой Rediffuson. Это было нечто очень английское и по внешнему виду, и по качеству, так что работал наш телевизор не очень: зернистая картинка, крошечный черно-белый экран. Папа никогда им особо не интересовался, равно как и мама, – для них он был лишь способом отвлечься, вымотавшись за день.

После Второй мировой войны социально-классовая система Британии кардинальным образом изменилась. Владевшие землей джентри относились теперь к породе недовымерших динозавров, да и вся сословная иерархия подверглась пересмотру. По телеку у тебя было «Би-би-си», рассчитанное на тори, – высший и средний класс; и «Ай-ти-ви» – для лейбористов и простых работяг. И демаркационная линия проходила четко. Мы вообще никогда не смотрели по «Би-би-си» ничего, кроме футбола, потому что считалось, что всякие напыщенные аристократы занимаются полной ерундой. Мне нравились телеспектакли по «Би-би-си», я рос вместе с ними, но этот напыщенный акцент сводил меня с ума.

Я ужасно ненавидел воскресенья, потому что воскресные телепередачи всегда были просто отвратительными. C раннего утра религиозные программы. Мы любили смотреть во второй половине дня «Большой матч»[33 - The Big Match (англ.) – британская программа о футболе, шедшая по «Ай-ти-ви» с 1968 по 1992 г.], но после нас ожидали лишь гимны, «Звезды по воскресеньям» и все эти кошмарные «Воскресные вечера в Палладиуме»[34 - Sunday Night at the Palladium (англ.) – британское телевизионное варьете-шоу, выходившее на «Ай-ти-ви» с 1955 по 1969 г. После этого программа пережила еще несколько возрождений.], настолько мрачные, что невозможно было смотреть. Я ненавидел их, ненавидел всех, кто на них выступал, даже комиков; трудно было избавиться от впечатления, что их шутки разбавлены водой. Даже мне в моем очень юном возрасте было понятно, что юмор у них самый что ни на есть детский. Вечер заканчивался просмотром «Вверх и вниз по лестнице»[35 - Upstairs, Downstairs (англ.) – британский телесериал, который транслировался на канале «Ай-ти-ви» с 1971 по 1975 г. Время действия – 1903–1930 гг.; в центре сюжета находилось богатое семейство Беллами, живущее в модном районе Белгравия, и их слуги.] – мне нравилась мамаша, замотанная в эти удушающие шарфики, – просто потому что больше не хрена было смотреть.

Стоит, кстати, напомнить людям: сколько каналов у нас было? На тот момент – всего три. И что же из всего этого предназначалось детям? Чепуха вроде «Тандерберды: Международные спасатели», «Суперкаров» и – та-дам! – «Файербол XL5»[36 - Thunderbirds, Supercar, Fireball XL5 (англ.) – названия британских научно-фантастических детских телевизионных шоу и сериалов.]. Вот и весь телек моего детства. Я ненавидел их всех. Какой-то дурацкий кукольный спектакль. Да там даже струны видны были, за которых дергали этих долбанных кукол! Может, это кому-то и смешно, но меня они вообще никак не трогали. Был еще «Доктор Кто», в котором показывали и людей, но я смотрел его только из-за да?леков[37 - Неземная раса мутантов из сериала «Доктор Кто» (Doctor Who), нацеленных на завоевание Вселенной и доминирование, у них отсутствовали все эмоции, кроме ненависти.]. В основном там действовали тупые люди-муравьи, причем видны были большие толстые ноги, и ты понимал, что это человек в костюме. Парень в высоких сапогах с муравьиной херней на макушке. Идиоты!

Что мне нравилось, так это комедии – особенно «Степто и сын»[38 - Steptoe and Son (англ.) – британский ситком, в котором сюжет строится вокруг двух старьевщиков, отца и сына, живущих в Лондоне.], потому что главные герои там были такими, какие они есть, имели дело со всяким старьем и мусором и казались реальными, похожими на живущий вокруг рабочий люд. Сценарий и сами персонажи были прописаны превосходно. Персонажи не выглядели карикатурно, а диалоги были в большинстве своем поучительными. Понимание, всесторонний и взвешенный подход, тонкости британского национального характера – здесь все это было.

Бедный старина Гарольд, пытающийся казаться утонченным, был просто уморительным. Я мог сопереживать боли, которую он испытывал, делая все неправильно, но никак не мог посочувствовать тому факту, что он, казалось, никогда не учился. Все его социальные эскапады, в которые он пускался, желая выглядеть «по-аристократически шикарно», и абсолютное непонимание жизни людей «из общества». В какую бы среду он ни пытался проникнуть со своим подхалимским: «О да!», эти якобы аристократы оказывались порядочными людьми, которые терпеть его не могли и считали снобом. Ему всегда делали выговор за высокомерные выходки, потому что в итоге именно он оказывался полон сословных предрассудков. Все это я почерпнул из сериала еще будучи совсем маленьким ребенком.

Я также любил фильмы с Норманом Уиздомом[39 - Норман Уиздом – британский комедийный актер (1915–2010), прославившийся созданным им образом Нормана Питкина, простодушного, комичного маленького человека.]. Его герой – настоящее «золотое сердце», всегда не понят. Но очень скоро моим единственным увлечением стала музыка. Больше всего мне нравилось открывать ее для себя самостоятельно. Я, конечно, принимал к сведению советы от мамы и папы, но их вкус не всегда совпадал с моим. Совсем. Я почему-то никогда не понимал «Битлз», а они их любили. Всю эту хрень типа: «Она любит тебя, йе-йе-йе»! Бр-р-р! Я ненавидел их прически, ненавидел в них все.

Поэтому, как только мне удавалось заработать немного деньжат на разных подработках, я отправлялся бродить по музыкальным магазинам, пытаясь определить для себя, что есть что. Все мои первые покупки были плохим выбором, основанным на цветах обложек, но одно цеплялось за другое. Мне нравилась форма пластинок, нравилось само ощущение от них, нравилась сила того, что исходило из динамиков, когда я их проигрывал. Занятие всем этим приносило мне удивительное чувство удовлетворения. Все виды звуков приводили меня в восторг.

Когда мне исполнилось лет десять-одиннадцать, шел уже 1966 или 1967 г., и альбомы становились все более важными, однако они были вне моей ценовой категории. Поэтому я старался приобрести хотя бы сингл. Некоторые из музыкальных магазинов разрешали прослушать альбом целиком, и это всегда было в высшей степени захватывающе. Приходилось, конечно, поискать такой редкий магазинчик, который бы держали люди, по-настоящему влюбленные в музыку и готовые разделить свое увлечение, разглядев в тебе подающего надежды меломана-маньяка.

Несмотря на всю эту чушь про «свингующие 60-е», Британия того времени все еще застряла в эпохе Макса Байгрейвса[40 - Макс Байгрейвс (1922–2012) – популярный британский эстрадный певец. Семнадцать синглов Байгрейвса (в период с 1952 по 1973 г.) входили в U.K. Top 30.]. Нас все еще насильно потчевали всем этим попсовым сиропом. Ну и старая история: то, что тебе проигрывают на популярном радио, – не обязательно популярно. Это всего лишь то, о чем вам говорят, что оно популярно. Самые интригующие штуки – те, в доступе к которым вам отказано.

Пока не пришел панк, негде было послушать новой разнообразной музыки. Говорят, будто этим занимался Джон Пил[41 - Джон Пил (1939–2004) – британский радиоведущий и диджей, в конце 60-х на Radio 1 принимал и записывал Джими Хендрикса, Сида Барретта, Капитана Бифхарта. Он записал концерты на радио Led Zeppelin, Pink Floyd, Дэвида Боуи, T. Rex, Siouxsie and the Banshees, Joy Division, The Clash, The Cure и др.] или пиратские радиостанции, но на самом деле это не так. Там все равно звучала музыка, которая была слишком далеко от среднего представителя рабочего класса. Да никому в моем районе не было ни малейшего дела до сержанта Пеппера. Развлечение богатых деток, которыми стали «Битлз». Отлично оркестрованный и хорошо организованный альбом, да и на промоушен ушла куча денег.

«Битлз»… – ну да, была у них пара хороших пластинок, но мама с папой настолько достали меня их ранней фигней, что к тому времени, когда они превратились в Гангадина[42 - Искаженное «Ганга Дин» – популярный американский приключенческий фильм 1939 г., созданный на основе баллады Р. Киплинга о самопожертвовании индийца-водоноса, ценой собственной жизни спасшего английского военного. Сарказм Лайдона относится к «Битлз» времени «Белого альбома», поездки в Индию и пребыванию в ашраме Махариши.] и его бонго, меня там мало что могло заинтересовать. Их окружали претензионные снобы с нарисованными на лицах цветами и в огромных розовых очках. Все настолько глупо, что даже слов нет. Помню, как смотрел их на «Top of the Pops», когда они исполняли свою «All You Need Is Love»[43 - «Все, что тебе нужно, – это любовь!» (англ.)], «ла-ла-ла-ла-ла-а-а-а» – ну бля-я! Нет, мне нужно чертовски много других вещей. И не заставляйте меня чувствовать себя эгоистом из-за того, что я признаю правду в столь юном возрасте.

Мое впечатление о них всегда было таким: холодные как лед, не созданы для того, чтобы делиться. Я предпочитал слушать Slade – чокнутую, ацки выглядевшую команду[44 - Британская глэм-роковая группа, помимо яркого сценического имиджа и шляпы с зеркалами солиста Нодди Холдера знаменитая своей манерой писать названия и тексты песен с нарочито искаженной (как слышится, так и пишется) орфографией. С 1971 по 1976 г. Slade выдали подряд 17 синглов, которые вошли в «двадцатку» британского хит-парада.]. Нодди Холдер с этими перманентными кудряшками – да ладно, это же смешно, и какой замечательный гитарист!

Примерно с тринадцати лет, где-то в 1969 г., я начал очень активно покупать пластинки, и это был мой альбомный период. Я слушал все и вся, не только поп и рок. Я любил Рахманинова, и то, что имело римско-корсаковский фортепьянный грохот, было как раз по моей части. И еще одна тяжелая, тяжелая штука. Кажется, она называлась «Ромео и Джульетта»[45 - Скорее всего, Лайдон имеет в виду увертюру П. И. Чайковского «Ромео и Джульетта».], но в ней была часть, которая звучала для меня как идущие с горы танки, – обожал ее!

Кстати, меня всегда приводил в восторг школьный оркестр, потому что он был ужасен, но великолепен. Я слушал его немного со стороны, стуча себе треугольником, пока сорок из нас устраивали этот безумный скандал. Я прислушивался к раздававшемуся изнутри звону и подбирал мелодии, абсолютно несогласованно. Там были хейтеры, которые устраивали настоящее рубилово, были и засранцы, пытавшиеся сыграть все как подобает, – Матлоки. И были те, кто просто старался получить от всего это удовольствие, такие как я.

Это сводило с ума нашего учителя музыки. Не могу вспомнить его имя. Он казался таким женоподобным и смешным, и еще – любил Bee Gees[46 - В конце 1960-х гг. Bee Gees исполняли типичный поп-рок, до их дисковых хитов было еще далеко.]. У него были эти дурацкие пластиковые штуки типа ксилофонов, всего с одним рядом металлических клавиш и крошечным молоточком, и он попросил нас выстукивать им ритм под записи Bee Gees. Конечно, здорово слышать Bee Gees в школе, однако их вряд ли можно было назвать голосом протеста. Между тем этому учителю музыки пришлось испытать на себе ненависть и гнев католической администрации школы Вильгельма Йоркского, которая считала, что Bee Gees оказывают негативное влияние на молодежь. Но вот что я вам скажу – что-то я не замечал, чтобы вокруг слонялись подростки, старавшиеся выглядеть как Bee Gees.

Напротив, в Финсбери-парке нас окружала та самая «Lollipop Opera» с альбома This Is PiL. Регги всегда был рядом – как без него, учитывая довольно большую карибскую общину по соседству. У-у-у-у-х, на некоторых ранних пластинках ска-групп были реально грязные песни. Особенно мне запомнились строчки из песенки «Dr. Kitch»: «Меня пугает вид твоей инъекции / Я его вставил! / Она его вытащила! / Я толкнул его внутрь…»[47 - «I cannot stand the sight of your injection / I put it in! / She pull it out! / I push it in…» Песня тринидадского исполнителя калипсо Лорда Китшенера (Олдвина Робертса, 1922–2000), в которой под видом «укольчика» «доктора» Китча девушке Дороти, напрашивающейся на неприятности, обыгрывается тема анального секса.]

С самого раннего детства я ходил в свой любимый музыкальный магазин, тот, что под мостом в Финсбери-парке, – этим магазином управляла маленькая старушка. Люди не из нашего района бывали в Финсбери только из-за этого магазинчика. Не знаю уж как, но здесь можно было купить лучший регги в мире, привезенный прямо с Ямайки. Магазин был полон ямайцев и рокеров. На стойках стояли пластинки Джими Хендрикса, много тяжелого хеви-метала, который в то время еще так не назывался – тогда это считалось прогрессивом. В итоге получалось блестящее сочетание этих двух элементов, которые, на мой взгляд, замечательно друг другу подходили.

Эти записи прекрасно смешивались. Я не делал между ними никаких культурных различий, передо мной не стоял выбор – они просто хорошо сочетались. Мне нравилось собирать отдельные фрагменты чего угодно, и я с удовольствием смешивал регги или классику с Элисом Купером и Hawkwind[48 - Одна из самых знаменитых андеграундных британских рок-групп, исполнявшая психоделический рок с элементами прогрессива, хеви-метала и экспериментальной электроники. Сотрудничали с писателем-фантастом Майклом Муркоком.]. Я понял, что все это существует внутри головы: совершенно иная вселенная. Она столь же реальна, как и все остальное; это дар, который мы, люди, несем друг другу, особая форма общения, выходящая за рамки слов и звуков. Мне кажется, это такой пейзаж из сновидения, а из снов происходят великие вещи.

Еще, к примеру, я обожал Status Quo. Мне нравилось, что они нашли нечто интересное внутри самого незамысловатого, скажем так, формата. Их метод – простота и совершенство внутри этой простоты. Я так сопереживал тому, что они делали, это звучало мощно, как хороший толчок! Очень, очень искусно – превосходно, на мой взгляд, идеальный бит. Фантастический рок. Чудесные, блестящие, прекрасные вещи.

И я крепко запал на Капитана Бифхарта[49 - В то время легендарный музыкант-экспериментатор Капитан Бифхарт (1941–2010), чьи сюрреалистические альбомы оказали значительное влияние на появление панка, новой волны, пост-рока, был фронтменом The Magic Band, играл на губной гармонике, саксофоне и клавишных. Американец голландского происхождения Дон Глен Влиет получил, по воспоминаниям Френка Заппы, имя Капитан Бифхарт («Капитан Бычье Сердце») благодаря своему дяде Алану, который имел привычку оголяться перед подружкой и бормотать о своем члене нечто вроде: «Ах, какой красавец! Вылитое большое бычье сердце!»]. Я понятия не имел, о чем он там, но знал, что мне это нравится. Капитан Бифхарт был немного комедиантом. Никогда не делал пауз, когда погружался в комедию или пародию. Такой Томми Купер[50 - Томас Купер (1921–1984) – британский комик, известный своей красной феской, в которой выступал на сцене, и крупным телосложением.] от музыки. То, что Бифхарт делал, было чудесно – он брал дельта-блюз и все эти южные штучки, переворачивал вверх дном и создавал из немелодичной какофонии очень, очень хорошие мелодии.

Он вообще не нравился многим серьезным блюзовым музыкантам, именно из-за его хаотичного обращения с материалом. Они же воспринимали себя слишком серьезно и были слишком сильно погружены в себя… скажем, как историки. При этом полностью теряется смысл и назначение музыки, которая должна развлекать, увлекать и образовывать. Но не диктовать. Аутентичность? О, да прекратите! Это дьявол в музыке. Люди, проповедующие в блюзе аутентичность, похожи на Эрика Клэптона – а теперь погодите-ка! Помимо того, что приехал он совсем не из той страны, – здесь еще кое-что не так! Он имитирует нечто, а затем начинаются проповеди из серии «что такое хорошо и что такое плохо». И он не понимает, что музыку пишут люди и для людей. Я согласен, чистота – это замечательно, но иногда некоторым из нас нравится и что-то нечистое – так бывает. Прикиньте, я вот люблю смешивать напитки!

«Прогрессивный рок» был очень неудачным названием для всей той музыки, что появилась на рубеже 70-х, поскольку большинство групп, определенных в эту категорию, на самом деле были не очень-то прогрессивными. Все они, казалось, перепевали друг за другом, да плюс еще было слишком много битловского влияния. Я никогда не любил Yes[51 - Знаменитая британская прогрессив- и арт-роковая группа.]. Мне нравилось оформление их пластинок и обложки, но те нелепые сопли, что они выпускали, – меня там мало что трогало. Но я действительно относился серьезно к работам Роджера Дина[52 - Роджер Дин (род. в 1944 г.) – английский художник, дизайнер, архитектор и издатель. Известен своими обложками музыкальных альбомов, рисовал обложки для Yes, Uriah Heep, Gentle Giant.], покупал альбомы таких групп, как, например, Paladin[53 - Британская прогрессив-рок-группа.], – все обложки, которые он рисовал. Во многих отношениях это открыло мне доступ к записям, которые я обычно не слушал. Есть много способов открыть для себя музыку, и оформление пластинки для меня – один из них.

Раньше мне нравился лейбл Vertigo, когда они украшали пластинки лого с вращающейся спиралью – выглядело потрясающе. Наклейка всегда была на стороне B, поэтому я проигрывал именно эту сторону – просто чтобы посмотреть, как она вращается на вертушке. Это было классно, довольно так трипово, на синглах, на 45 оборотах. После перенесенного менингита я был склонен к эпилептическим припадкам, поэтому любое движение, подобное этому, создавало в моей голове ощущение психоделического путешествия. Наблюдать, как крутится наклейка, этот вечно-вечно-бесконечный туннель, и пытаться поставить эту гребанную иглу в бороздку – у-у-у-х, ты!

К тому времени, как мне исполнилось лет пятнадцать-шестнадцать, победил глэм-рок. Electric Warrior[54 - Шестой студийный альбом T. Rex, вышедший в 1971 г. Наиболее знаменитые песни – «Get It On», «Jeepster». В год выхода и в последующий год альбом занял 1 место в чартах U.K. Albums Chart.] T. Rex был потрясающим альбомом. Опять же мне очень понравилась обложка – золото и усилитель – вау, просто охуительно! То, как он обрывал эти прекрасные недоигранные гитарные партии, рассеивающийся словно дым звук – больше чем кивок в сторону Бо Диддли[55 - Бо Диддли (Эллас Макдэниэл, 1928–2008) – американский певец, гитарист, один из родоначальников рок-н-ролла, aka The Originator. Характерной чертой музыки является «бит Бо Диддли», бит на стыке ритм-энд-блюза и африканской музыки, энергичные гитарные ритмы.], бог мой, посмотрите, как он это делал!

Вообще, релизы того времени меня реально будоражили. Поп-музыка в целом звучала отпадно, так гладко и клево, даже у Элвина гребаного Стардаста[56 - В начале 1970-х Бернард Уильям Джури (1942–2014), работавший до этого под псевдонимом Шейн Фентон, на волне увлечения глэм-роком переживает новую реинкарнацию в качестве Элвина Стардаста – очевидная отсылка к Зигги Стардасту Дэвида Боуи.], которого я обожал. А еще Rock On Дэвида Эссекса[57 - Дэвид Эссекс (род. в 1947 г.) – британский популярный певец и актер, наибольший успех принес ему сингл 1973 г. «Rock On».] или Rock And Roll (Part 1 & 2) Гари Глиттера[58 - Гари Глиттер (Пол Фрэнсис Гэдд, род. в 1944 г.) – британский поп-рок-исполнитель, также получивший популярность на глэм-роковой волне.]. С музыкальной точки зрения они мало что собой представляли, но что-то такое в них было – та атмосфера, которую они создавали. Своеобразная модернизация рок-н-ролла, перевод его на новый уровень, и это не всегда было связано с Yes и теми группами, что мучили вас своими виртуозными записями. Эти же такие: «Да пошло все в задницу!»

Уйдя от хиппи-шмиппи-фолка, Болан подрастерял признание этой бригады скрещенных ног, но мгновенно обрел любовь и обожание девчонок и молодых ребят на местных дискотеках. Это были записи, открыто выражавшие необузданную сексуальность. Тамла Мотаун[59 - Одно из названий американской звукозаписывающей компании Motown Records.] сделали то же самое. Так что мы получали это изо всех источников. Дайте деткам заниматься любовью.

Потом был Дэвид Боуи, поющий о «мужской любви» в «Moonage Daydream»[60 - Композиция «Moonage Daydream» была впервые записана Боуи в 1971 г., сингл вышел на B&C Records в 1971 г. Впоследствии Боуи перезаписал ее вместе с Spiders from Mars (Мик Ронсон, Тревор Болдер и Мик Вудменси) для легендарного альбома 1972 г. The Rise and Fall of Ziggy Stardust and the Spiders from Mars. Альбом знакомил публику с андрогинным инопланетным рок-идолом Зигги Стардастом, эклектичным мессией из космоса, воплотившим черты реального персонажа, музыканта Винса Тейлора, которые наложились на эстетику театра Кабуки, дизайнера Кансая Ямамото, «Заводного апельсина» Стенли Кубрика, драг-квин из студии Уорхола и «Диких мальчиков» Берроуза.]. Это была песня Сида – он любил ее, но не мог объяснить. Для меня главное здесь эта чертова гитара Мика Ронсона, которая до сих пор так и застряла у меня в голове, – самый замечательный звук, который я когда-либо слышал. Он был плавный, изысканный, мелодичный … О-о-о, такая охренительно прекрасная вещь, достойная того, чтобы в нее вникнуть. Неисчерпаемый источник вдохновения.

До Ронсона – если говорить о гитарных кумирах, – конечно, это Джими Хендрикс. Правда, никто не мог точно понять, что именно делал Джими Хендрикс, потому что – удивительно – это было за пределами музыки. Но поскольку пришел он из американской культуры, а для нас все еще оставалось загадкой, что это за культура такая, было очень сложно увязать его с нашей жизнью на районе. Мик Ронсон же представлялся обычным парнем – ну немного блесток и атласные штаны, – но он исполнял мелодии, которые западали в душу человеку моей культуры и моего окружения.

Выбираясь из дома, ты проводил все выходные, выпивая и накачиваясь наркотиками – да чем угодно, распутничая, – только мы называли это совсем не так, скорее – «иметь взаимовыгодные отношения». Другими словами, ты взрослел. Открывал, на что действительно способны отдельные части твоего тела. Все это было совсем не плохо, а фоном звучали гитары Мика Ронсона. Другие разнообразные звуки пробивались, конечно, тоже, но прежде всего музыка – ей как-то удавалось нажать на пуск и сбросить все лишнее у тебя в голове.

И это исходило не от заумных интеллектуальных групп типа Emerson Lake & Palmer[61 - Emerson Lake & Palmer – сокращенно ELP – одна из «супергрупп» прогрессива, образованная в 1970 г. и получившая название по фамилиям трех ее участников: Кита Эмерсона, Грега Лейка и Карла Палмера.] или Yes. Нет, подобного эффекта удавалось достичь именно средненькой, вполне заурядной попсе. Нелепость Марка Болана, абсолютная красота, нашедшая воплощение в простейшем материале, мнимое чудо трех аккордов: «Ах, это не музыка». Да, черт возьми, именно это она и есть. В этих трех аккордах скрыто нечто, способное поразить любого. Вот почему и по сей день свою основную задачу я вижу в том, чтобы писать поп-песни. Я могу вдаваться в их замудренные версии, но мой основной корень – поп-музыка. Мне нравится песня Fortunes[62 - Английская популярная группа в жанре мерсибит, своеобразного сплава рок-н-ролла, ду-вопа, скиффла, ритм-н-блюза и соула.] «Storm In A Teacup» так же сильно (ну, на самом деле даже больше), как и «Smoke On The Water» Deep Purple.

Боуи пропагандировал имидж, связанный с любовью к мужчине, но делал это так смело, что это нравилось даже фанам «Арсенала». Футбольным головорезам нравилась его дерзость и жесткость, и совершенно неожиданно прежде вызывающие всеобщее возмущение геи становились воинами, уважаемыми хулиганами. Хороший урок, чтобы понимать, как все на самом деле работает: параллельные прямые пересекаются. Если ты встанешь на защиту того, во что на самом деле веришь, реально встанешь и не побоишься нести ответственность – люди будут тебя уважать.

Многие глэм-роковые команды звучали великолепно, но ни одна из них не может быть сравнима с тем классом, тем уровнем сложности, которого достиг Боуи. У Болана есть отличные записи, но, знаете, он все равно был немного маленьким взбалмошным эльфом. Боуи довольно громко заявлял о своей позиции, причем совершенно антиобщественным способом по мнению властей того времени. И поэтому он пользовался такой популярностью. Концерт Боуи был отличным местом для знакомства с девчонками, это точно – их там было полно, и все такие горячие!

Пробужденное глэм-роком сексуальное любопытство, Боуи, который твердо заявил о своей позиции: «Да кто вы такие, чтобы указывать мне, что делать?», – все это было отличной питательной средой, из которой появился панк. И панк не просто возник в одночасье, он возник из всего этого. Это было постепенное, но чертовски упорное стремление к гребаной очевидности.

Глава 2. Первый собственный сортир

Колледж Хакни и Сток-Ньюингтон был полон девчонок! Еще и проблемных – ах, вкусняшка! Да, в Иден-Гроув были девочки, но в начальной школе они всегда такие задиры. И кажутся более взрослыми, чем мальчики. Школа Вильгельма Йоркского была всецело мальчиковой, так что Хакни и Сток-Ньюингтон показался мне просто великолепным.

Я был настоящим придурком и влюблялся во все, что мимо меня проходило. Очень романтично! Абсолютное стремление завести роман – сотни раз представлял себе все возможные ситуации, и, конечно же, все шло прахом, стоило мне только открыть рот.

Едва я оправился после менингита, как меня подстерег еще один кошмар – подростковый возраст! Многие дети вступают в эту пору с какой-никакой артиллерией в запасе. Моя же защита была разрушена и разбита в пух и прах, так что все окружающее воспринималось как враждебное вдвойне. Необходимо было ужасно много всего обдумать, и именно этим обдумыванием я и занялся – скажу я вам, у меня появилась настоящая навязчивая идея относительно девчачьих летних платьев. Я превратился в этакого уродского вуайериста. Не думаю, правда, что в те дни это называли «вуайеризмом», были гораздо более жесткие синонимы. Но я даже не сознавал, что пялюсь на девчонок столь пристально. Я полностью погрузился в красоту этого визуального образа – школьницы в летних платьях. Фантастика!

Однако в то время у меня не было подходящих слов, чтобы разобраться с этими вариантами. Я вел себя крайне неуклюже в присутствии большого скопления девчонок и очень, очень этого стеснялся. Я не знал, что сказать или сделать, и не у кого было спросить совета, потому что отношения с девчонками не являлись предметом обсуждения с другими парнями. Просто нет, и все, разве что вставить свое слово в компашках, где шел треп из серии: «О да, я трахнул эту, а потом я трахнул ту», – при этом ты прекрасно понимал, что все они гребаные лжецы.

Так что я на какое-то время превратился в вечно прищуренного китайца. Джонни Вань-Кинг. Сильно дальше мне не удавалось продвинуться. Хотя девчонки тусили вокруг, и иногда удавалось кое-чем заняться за велосипедными сараями – на что сейчас оглядываешься и думаешь: «О нет, даже вспоминать об этом не хочется». Надеюсь, и они не вспоминают!

Что же касается каких-то конкретных влюбленностей, меня устраивала абсолютно любая девушка! Я был как пиявка-паразит – цеплялся за них и ходил по пятам, доводя до сумасшествия. Их было несколько – имен я сейчас не вспомню. Одна девчонка жила в доме над нами и училась в монастырской школе в Хайгейте – она приводила меня в восторг. Ходила всюду в этой униформе – ух ты! Оглянуться так назад – всего лишь очкастая прыщавая пацанка с узловатыми коленками, но для меня она была очень даже хороша! Однако, очевидно, я оказался недостаточно хорош для нее, вот и все. Отказ – ужасная вещь, правда? Но так становишься мужчиной. Вообще это того стоит, чтобы тебя периодически посылали на хуй. Полезно.

В Хакни все это стало больше похоже на настоящие свидания – встретиться, сходить в кино и тому подобное. Или посидеть в кафе, что тоже совсем неплохо. Все было иначе, и мне это нравилось. Однако меня вряд ли можно было назвать великим охотником за юбками. Просто как-то у меня это плохо получается. Я склонен создавать глубокие отношения – да, я. В случае со мной все эти игривые, легкомысленные штуки не работают; так или иначе, мне надо приложить достаточно ощутимые усилия, чтобы кому-то открыться. Для этого я должен полностью доверять этим людям.