Оценить:
 Рейтинг: 0

Шустрая рыжая лисица

Год написания книги
1964
<< 1 2 3 4 5 6 7 ... 35 >>
На страницу:
3 из 35
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Что ж, не буду больше приставать.

Слегка пожав плечами, она снова повернулась к окну, предоставив мне созерцать красивую линию шеи, аккуратное ушко, обрамленное спутанными черными локонами, густые черные ресницы, гладкую щеку. В воздухе ощущался еле уловимый аромат ее духов.

Глава 2

С одной из главных эстакад между Майами и Майами-Бич мы свернули на небольшое шоссе. Дом располагался на острове, находящемся в частном владении. Садовник распахнул перед нами ворота с богатым орнаментом, и по усыпанной гравием дорожке, вьющейся в гуще пышной, тщательно ухоженной зелени, мы подъехали к небольшой площадке, со всех сторон окруженной садом.

Судя по всему, мы вошли через черный ход. Вслед за мисс Хольтцер я поднялся по лестнице и в полутемной прихожей уселся в роскошное кресло, над которым тускло поблескивали развешенные по стене доспехи. В доме – ни звука. Вновь появившаяся мисс Хольтцер, уже без шляпы и пальто, жестом пригласила следовать за ней. Мы прошли по облицованному деревянными панелями и застеленному коврами коридору. Постучав в массивную дверь, она распахнула ее и предложила мне войти, отступив в сторону со словами:

– Минутку подождите, она к вам сейчас выйдет.

Закрыв за мной дверь, она оставила меня одного. Я огляделся. Судя по всему, это были апартаменты для гостей. Длинная комната с высоким потолком. На полу темно-фиолетовый ковер. Стены обшиты деревом. Вдоль одной из стен – семь сводчатых окон, над ними – узенькие слуховые оконца в освинцованных рамах. Черная мебель в испанском стиле. Пол боковых частей комнаты был приподнят над серединой. С одной стороны на возвышении располагался камин с креслами возле него, с другой – что-то вроде спальни – кровать под балдахином и две двери. Одна из них, слегка приоткрытая, вела в гардеробную – там виднелся расставленный багаж, а из-за второй до меня доносился еле слышный шум струящейся воды.

В комнате царил полумрак, хотя портьеры были раздвинуты. Подойдя к окну, я понял почему: тропические деревья создавали густую тень. Сквозь листву были видны клочки зеленого газона, чуть левее проглядывал угол белого бассейна.

Неожиданно распахнулась дверь ванной, и появилась Лайза Дин. Как я и ожидал, она оказалась миниатюрнее, чем на экране. Почти без грима, с огромными зеленовато-серыми живыми глазами. Она пересекла спальню и спустилась по ступенькам ко мне. Каждое ее движение казалось вполне естественным, тем не менее явно было рассчитано на то, чтобы производить впечатление. Светло-коричневые брюки, облегавшие ее словно кожа, дополнял необычный меховой блузон с глубоким вырезом спереди и рукавами три четверти. Похоже, мышонку Куимби и парочке сотен его родственников пришлось пожертвовать для него светлый мех со своих брюшков. На стройной шее – узкий шарфик из зеленого шелка – точно в тон крупному изумруду на мизинце ее левой руки.

Она стремительно подошла ко мне, протянув руку и улыбаясь с такой радостью, будто к ней по меньшей мере вернулся возлюбленный.

– Как хорошо, что вы пришли! – сказала она с таким знакомым придыханием.

Я пожал ее руку, и она слегка повернулась к окну, беззаботно подставив лицо дневному свету – самому беспощадному, по мнению любой женщины. Рука у нее была маленькая, сухая и теплая – словно доверчивый зверек, а пожатие – интимное, как ее голос.

Все-таки удивительно, какое впечатление могут производить жесты и мимика актрисы, даже когда ясно понимаешь, что это всего лишь профессиональные приемы. И мне живо припомнились наставления одного каскадера. Звали его Феддер. Артрит доконал его, и он вынужден был бросить сниматься.

"Некоторые считают, что с актрисами не стоит связываться, – говорил он. – В этом есть доля правды, потому что всю свою энергию они отдают работе, и для постели просто ничего не остается. Однако надо распознать, что за девушка перед тобой. Понимаешь, если она актриска так себе, хоть и считает себя прирожденным талантом, она и в постели останется плохой актрисой, только и думая, как она выглядит со стороны. Где уж тут душу вложить! Но есть другие – те, которые мгновенно возбуждаются, им просто не нужно ничего изображать – ни перед камерой, ни в постели. Они без устали ищут новых впечатлений, все более ярких. Я бы назвал это профессиональной заинтересованностью.

На мой взгляд, эта дамочка наверняка пришлась бы Феддеру по вкусу. Я даже не ожидал, что она выглядит такой юной – ведь, как ни прикидывай, все выходит, что ей за тридцать. Легкая, стройная, с ясным взглядом, излучающим огромную энергию, с гладкой кожей без малейшего изъяна и с тяжелой копной блестящих волос. Все ее движения, жесты так тщательно выверены, что кажется, будто держится она совершенно естественно. Этакая шаловливая девчонка с озорным блеском в глазах.

Но я-то актерской братии повидал достаточно и понимал, что это всего лишь ее очередная роль. В арсенале обычной привлекательной женщины не более пяти-шести масок. А у профессиональных актрис их дюжины, просто передо мной она решила надеть именно эту. Я удостоился еще одного трюка: прежде чем начать разговор, она подошла ко мне так близко, что я ощущал на своем подбородке ее дыхание, а прелестная грудь вздымалась в полутора дюймах от моей. Немудрено, что я слегка утратил самоуверенность.

– Так, значит, вы знакомы с Уолтом... – глупо начал я.

– А вы мне нравитесь! – Она отступила на полшага и окинула меня восхищенным взором. – Он, конечно, говорил, что вы крупный мужчина, но я не думала, что вы такой огромный... Тревис. Или Трев? Кажется, он называл вас Трев. А меня друзья зовут Ли. Милый Трев, меня уверяли, что вы угрюмый, порой даже опасный, но я вижу, что вы чертовски привлекательны!

– Вы тоже ничего себе, – отозвался я.

– Это так замечательно, что вы согласились мне помочь!

– А я еще не согласился.

На мгновение она замерла, по-прежнему улыбаясь и позволив рассмотреть себя во всех подробностях. Зубы у нее были ослепительной белизны, зеленые глаза отливали сейчас янтарным блеском. Красивый изгиб золотисто-рыжих бровей; более темные, удивительной длины ресницы, чуть заметный пушок над верхней губой. Необычное, такое знакомое по экрану лицо с чуть заостренными чертами – очень чувственное, его не спутаешь ни с каким другим. Чуть склонив голову, она смотрела на меня сквозь густые ресницы, а золотисто-рыжие волосы справа чуть свесились ей на лицо. И я вдруг понял, кого она мне напоминает. Лисицу! Шуструю рыжую лисичку.

Как-то раз, уже давно, весной в горах Адирондак я наблюдал за одной лисой в период течки. Она бежала прямо перед лисом быстро и пружинисто: свернутый колечком хвост – торчком, зубки оскалены, язык высунут – и все время оглядывалась, проверяя, бежит ли за ней лис.

Вдруг Лайза Дин резко повернулась и пошла к камину.

– И все-таки вы мне поможете, – тихо сказала она.

Я последовал за ней. Усевшись на небольшую кушетку, она вытянула ноги и взяла сигарету из коробки на столе. Я помог ей прикурить. Она выпустила дым из изящно очерченных ноздрей чуть заостренного носика и, когда я сел в большое кресло, развернутое вполоборота к кушетке, улыбнулась мне.

– А вы не похожи на других, Трев Макги!

– Чем же, Ли?

Пожав плечами, она пренебрежительно хмыкнула.

– Вы не говорите того, что я привыкла слышать: «Ах, в этом фильме вы замечательны! А вот в этом просто восхитительны! Я смотрю все картины с вашим участием! Ив жизни вы смотритесь еще лучше, чем на экране! В самом деле!» Ну и все в этом духе.

– Я все это произнесу, когда буду просить у вас автограф.

– Слушайте, вы и правда какой-то угрюмый! Или боитесь показать, что я произвела на вас впечатление? Или вам и впрямь все безразлично? Меня это как-то выбивает из колеи, дорогой.

– Ваша мисс Хольтцер выбила меня из колеи таким же образом.

– Дэна – прелесть. Она-то как раз сразу доводит до вашего сведения, когда что-то производит на нее впечатление. Я подумал, что именно этого-то я и не заметил.

– Что ж, будь по-вашему, – сказал я. – В этом фильме вы замечательны, а в том – просто восхитительны! А в жизни вы еще лучше!

Она снова замерла. А я подумал о миллионах мужчин, которые, глядя на нее в кино, умирали от желания, мысленно раздевали ее, покрывая страстными поцелуями восхитительные бедра. Интересно, как она относится к столь массовому и безымянному вожделению? Она ведь так дорого платит за него. Ведь в течение многих лет она обязана сидеть на диете и соблюдать строжайший режим, ее мнут, гнут, натирают до блеска и вышколивают, заставляя находиться в наилучшей форме. Какую же энергию и железную волю надо иметь, чтобы это выдерживать годами. Глядя на нее, легко можно поддаться обманчивому впечатлению и поверить, что, будучи неким секс-символом, она в отличие от обыкновенных женщин способна вызвать непередаваемые чувства, исступленный экстаз, невероятно сильные и глубокие страсти, невыносимые любовные страдания. Хотя, по всей вероятности, это только мираж.

– Извините, пожалуйста, я на минутку, – вежливо проговорила она и метнулась в гардеробную. Изящная, по-девичьи порывистая. Вернулась она с большим коричневым конвертом в руках и положила его на стол рядом с коробкой сигарет.

– Вон тот большой сундук – это бар. Если захотите что-нибудь выпить, то и мне налейте хереса. Только полбокала, пожалуйста.

Когда я направился к бару, она произнесла, чуть повысив голос:

– Знаете, это так ужасно трудно – решить, с чего начать. И не похоже, что вы собираетесь облегчить мне эту задачу.

– Просто расскажите мне, в чем проблема. Вы же Уолту рассказывали, ведь так?

– Кое-что. Но вы, как мне кажется, пожелаете... узнать все.

– Если хотите, чтобы я вам помог.

Пока я нес напитки, она воскликнула:

– Быть знаменитостью! Если бы все, кто об этом мечтает, знали, что это такое! Становишься просто мишенью для всяких грязных интриг! Нет, в самом деле! Все кругом стремятся поживиться за твой счет. Шагу не сделаешь просто так! – Она выпила вино.

Это была уже новая роль. Да уж, страдающая знаменитость, ответственность перед публикой... Я сел в кресло.

Она печально улыбнулась мне:

– И знаете, ведь игра не стоит свеч. Но понимаешь это слишком поздно, когда пути назад уже нет. Ведь за Гарбо все еще бегают. Сколько лет прошло со времени выхода ее последнего фильма? Да по меньшей мере тысяча! Конечно, в популярности есть и свои плюсы. Но они ничто по сравнении с вещами, которые я действительно ценю: дружеские связи семья, спокойствие. Поверьте, Трев, стать знаменитостью – значит обречь себя на жуткое одиночество. Как будто стоишь один на вершине горы.

– Но вам за это платят.

– И очень неплохо. У меня ведь куча денег. Конечно, они вложены во множество разных вещей, но, если бы я их все собрала, получилась бы довольно крупная сумма. И я думаю, что могу попытаться... купить выход из затруднительного положения.
<< 1 2 3 4 5 6 7 ... 35 >>
На страницу:
3 из 35