Бросай кости

– Хороший вкус, – говорит отец, поднимая с пола одну из них. – Хорошо, что покупаешь дорогой виски, а не ту парашу, какую пихают себе в глотки люди.

Он бросает бутылку в урну и попадает. Расстояние было метра три, и я хотел было захлопать, но атмосфера была какая-то напряженная.

Наконец, отец улыбнулся. Улыбнулась и мать (кажется, она тоже боялась его реакции от увиденного).

Он прошел к столу, снял с себя свой безумно дорогой и стильный плащ и перебросил его через спинку стула, предварительно вынув из кармана черный конверт с позолоченными узорами.

– Поздравляю тебя с днем рождения, сын, – говорит он и идет обниматься. Обнялись мы крепко. Он и правда был рад. Кажется, этого дня ждал долго. – Поздравляю.

И лишь теперь он протягивает мне конверт, переглядывается с мамой.

Держу это произведение искусства в руках – и очень жалко его рвать. Скреплен он не бумажным клеем – а засохшей красной печатью – прямо как в фильмах про средневековье.

Глотаю слюну, чтобы смочить слегка пересохшее от волнения горло.

– Ломай ее, – подсказывает мама. – Сокровище внутри, и оно более ценно, чем этот конверт.

Я ломаю печать пополам и вскрываю свой подарок. Извлекаю оттуда письмо. Я в жизни своей ни разу не видел золотой лист бумаги, да еще и такого обалденного качества! Быстро пробегаю по тексту, написанному от руки и, судя по всему, чернилами, а не шариковой ручкой: «Уважаемый Волков Михаил Сергеевич, мы рады пригласить Вас на первый курс обучения факультета общей…»

Я поднимаю глаза на родителей. От радости не остается и следа.

– Это че, прикол?

Отец смеется, мать улыбается.

– Прочти вслух, сынок, – просит папа.

Сглотнув, я громко читаю, с наигранно торжественной интонацией:

– Уважаемый Волков Михаил Сергеевич! – я делаю короткую паузу. – Мы рады пригласить Вас на первый курс обучения факультета общей магии в наш Колледж магических искусств!»

Отец трижды хлопает в ладоши.

– Вижу радость на твоем лице, – говорит он с сарказмом. – И знаю, о чем ты думаешь. Я в свое шестнадцатилетие думал о том же.

– И я, – улыбается мама.

Я не знаю, что сказать. Прикол странный. Чертовски странный.

– Один лишь вопрос, – наконец, рождается в моей голове мысль. – А че в Колледж магических искусств? Че не в Хогвартс?

– А ты свободно владеешь английским? – шутит отец, улыбаясь. – Кстати, тут… такой… ужасный… беспорядок. Милая, окажешь честь?

Я всерьез решил, что он заставил мать убираться после меня. Всего на секунду – но я ему поверил. Хотел уже возразить и начать убираться сам, но мать лишь приподнимает руки и дважды хлопает в ладоши.

Раздается очень странный звук. Как-будто где-то рядом щелкнул замок и лязгнула цепь. Не совсем точно такой, но очень близкий к этому.

Мама разводит руки в стороны, а затем скрещивает их перед собой так, что предплечья образуют крест, а мизинцы и безымянные пальцы слегка прижимаюся к ладоням.

И происходит нечто, что можно увидеть лишь на экранах телевизоров, или же во сне. Происходит быстро – и я даже вздрагиваю, когда все начинается.

Посуда поднимается в воздух и несется к самостоятельно открывшейся посудомойке; мусор, подлежащий утилизации, отправляется в черные мусорные пакеты, вынырнувшие из шкафа; швабра, метла с совком и пылесос принимаются за свою работу, будто они только что вернулись со съемок фильма о Гарри Поттере. Остатки еды – в пакет, бутылки – в отдельный пакет для стекла; губка отмывает плиту, а тряпочки протирают мебель. Бутылочка с «Мистером Мускулом» брызгает на экран телевизора, на котором кто-то из моих друзей оставил свои жирные отпечатки, а сухая чистая тряпочка начинает его полировать.

Все заканчивается спустя пятнадцать-двадцать секунд звуком, обозначающим включение посудомоечной посуды.

Мама опускает руки, а я падаю на жопу. Мой рот раскрыт, а руки трясутся. В горле как в пустыне Сахара.

– Тебе… воды? – спрашивает отец, словно прочитав мои мысли. Не помню, кивнул я, или нет, но ко мне по воздуху проплыл графин с водой, а следом за ним – чистый бокал. Графин наливает в него воду, словно кто-то невидимый держит его за ручку. Стакан опускается в мою все еще дрожащую руку. Графин устремляется к своему месту. – В Колледже, сынок, ты узришь и не такое, – обещает папа, широко улыбаясь.

4

Никакого поезда и станции «Девять и три четверти». Ничего такого. Отправились мы в Колледж самым обычным самолетом самым обычным рейсом. Правда, первым классом.

А вот место, куда мы летели, очень и очень меня удивило. Я думал, мы летим в какой-нибудь волшебный город, но оказалось, что это не так.

В Москву? Нет, и не в Москву.

Мы летели в Нур-Султан, совсем недавно переименованную столицу Казахстана.

– Казахстан? – переспросил я родителей, пока мы еще ехали до аэропорта в автомобиле. – Колледж магических искусств… находится в Казахстане?!

– Тогда еще не было Казахстана, – объяснила мама. – Был СССР. Тогда этот Колледж назывался Целиноградским магическим училищем. Много земли, строений мало. Строй, где душе угодно, прячь, где пожелаешь.

– Потом оно стало Акмолинским магическим колледжем, и лишь недавно – Колледжем магических искусств, – дополнил папа. – Там учатся дети со всего постсоветского пространства.

– Дети со всего СНГ собраны в одном месте?

– Нет… подобных институтов много. В России, кстати, тоже один есть, но КМИ – лучший на данный момент, – ответила мама.

– И самый дорогой, – подмигнул отец.

– Почему вы не рассказали мне раньше? Почему… ничему никогда не учили? Блин! Я бы…

– Ребенок не может ни изучать магию, ни знать о ней, – сухо ответил отец. – Лишь в свое шестнадцатилетие мы узнаем о том, кто мы на самом деле. Конкретно ты – потомственный маг. Смешение крови чаще всего приводит к потере магического дара в семье. Женишься на обычной человеческой женщине – и твои дети ничего такого в свое шестнадцатилетие не узнают… с высокой вероятностью. Есть, конечно, исключения, но очень и очень редко.

Теперь мне стало ясно. Ясно, отчего они были против Жени.

– Получается… я никогда…

– Как я уже сказал тебе несколько месяцев назад, – перевел отец на меня свой взгляд, – ты никогда не женишься на Жене. Придется ее забыть.

5

Нур-Султан (ранее Астана) оказался не таким городом, какой я себе, признаться, представлял. Я ожидал увидеть нечто более азиатское, но увидел вполне себе современный город, который превосходил даже многие российские… большую их часть.

Уже в аэропорту нас встретил мужчина казахской национальности, весьма дружелюбный и разговаривающий на чистейшем русском без какого-либо акцента. Он поздравил нас с приездом, схватил мой багаж и отнес к своему автомобилю – черному «мерседесу».

Пробки здесь были далеко на такие ужасные, как у нас, но всё-таки были, и минут через сорок пять нас доставили к огромному огороженному участку. Пустому. Мы остановились на въезде перед шлагбаумом. Через лобовое стекло я рассмотрел только-только начавшуюся стройку какого-то огромного объекта.